некомпетентности. Значит, надо было действовать и, обернувшись к магу, я спросил его:
— Заслон сбить сможешь?
— Через две-три минуты. Мне настроиться надо.
Молодой маг, видимо, привлеченный к операции свежеиспеченный выпускник Академии, от вида крови, был бледен, и я, сплюнув на пол, решил, что на него надежды нет. И взяв в помощь нескольких солдат, я подскочил к мощному дубовому столу у входа и, подняв его перед собой, начал наступление на латников. В столешницу ударили короткие арбалетные стрелы. Она содрогнулась, но выдержала. Болты не пробили толстое дерево и, поднявшись на один пролет вверх, мы уперлись в латников, которые попробовали столкнуть нас вниз. Это им не удалось и, отпустив деревянную защиту, я присел на корточки, и увидел перед собой, обутые в обшитые стальной проволокой сапоги, ноги противника. Мои руки прошли под деревом и схватили противника за обувь. Резкий рывок на себя, и латник рухнул вниз. Строй противника был порушен, пехотинцы рванулись вперед, и в сутолоке их короткие корты оказались более действенным оружием, чем шестоперы. Снова хрипы умирающих бойцов и льющаяся по ступеням кровь. И перепрыгнув через стол и трупы, я рванулся вслед за солдатами, которые погнали стрелков.
На втором этаже снова бой. Перед покоями авторитета, на небольшой баррикаде из стульев и комода, собралось около десятка преданных ему людей. Это новая заминка. И я опять вмешиваюсь не в свое дело. Выхватываю ирут, протискиваюсь вперед, и мой панцирь принимает в себя метательный нож, который отскакивает от металла и отлетает назад.
— Бей! Круши! — выкрикиваю я во все горло.
— Бей! — привычно поддерживают мой яростный клич солдаты.
Наш строй давит на врагов, которые дерутся не хуже профессиональных вояк, и мы сбиваем их с баррикады. И пока солдаты преследуют противника по коридорам и многочисленным комнатам, вместе с двумя воинами я вошел в просторное помещение, которое, как я знал, являлось кабинетом Перца.
Сам авторитет, краснолицый сухопарый старик в шелковом полосатом халате, находится здесь. На полу стояла большая жаровня, а вор выкидывал из сундуков стопки бумажных листов и кидал их в пламя. Жадный огонь пожирал бумагу, наверняка, с ценной информацией, и надо было прекратить уничтожение важных документальных свидетельств. Но прежде чем это сделать, следовало добраться до Перца, а он был прикрыт двумя мечниками, по виду наемниками, которые, с обнаженными ирутами в руках, бросились навстречу мне и пехотинцам.
— Ваш левый, мой правый! — выкрикнул я солдатам, и мы с противником схлестнулись.
В длинном выпаде мечник попытался достать меня в голову, но я блокировал его смертельное движение ирутом, и одновременно с этим, поворотом всего тела ушел в сторону. С наемником следовало кончать быстро, и я не медлил. Мощный и быстрый диагональный удар от правого плеча вниз. Клинок противника встречает мой и опускается к низу. И прыгнув вперед, двумя ногами, я ударил вражеского мечника грудь, которая не была прикрыта доспехами. Я действовал быстрее наемника, и он не ожидал, что я поступлю нестандартно. Сильный удар опрокинул его, и он покатился по полу прямо в жаровню. Я тоже на ногах не удержался, все-таки на теле двадцать килограмм металла и в доспехах изображать акробата получается плохо. Мой копчик соприкоснулся с ковром, и резкая боль пробежала по всему телу. Было дело, я даже вскрикнул, но мой звук был заглушен диким ревом вражеского бойца, который упал лицом в огонь, и меня никто не услышал.
Крик боли и ярости моего противника разнесся по помещению, и я быстро встал. Солдаты к этому времени подранили второго мечника, которого загнали в угол, а что дальше следовало делать мне, вопроса не возникало. Два широких шага вперед. Добивающий удар в голову врага, который выполз из костра, и длинный прыжок вперед, на вора. В последний момент Перец обернулся и попытался отскочить. Но сделать этого он не успел. Мое тело ударило его в грудь, а рукоять ирута соприкоснулась с головой старика. Он рухнул на пол, а я поверх него. Полежал, огляделся, убедился, что все в порядке и снова оказался на ногах.
— Господин лейтенант, — обратился ко мне занавеской вытирающий свой окровавленный корт солдат, — что нам дальше делать?
— Потушите костер, — я кивнул на раскатившиеся по помещению дымящиеся угли, посмотрел на Перца и добавил: — Этого связать и передать под личную ответственность командира роты.
— Есть!
Ответ пехотинцев, которые, наверняка, подумали о том, что за захват авторитета, да еще при свидетеле, офицере гвардии, им что-то обломится, последовал незамедлительно, и они приступили к выполнению приказа. Ну, а я, с клинком в руке, подошел к окну и, не высовываясь, чтобы не получить болт от своих же арбалетчиков, искоса посмотрел на раскинувшийся немного внизу Черный Город. По дальним улицам передвигались серебристые змейки, колонны солдат. В паре мест полыхали пожары. А на реке Ушмай виднелись черные точки речных галер, которые были должны перехватывать всех, кто попытается выбраться из бандитских районов по воде.
'Операция началась, и пока все идет по плану, — подумал я. Затем развернулся лицом в комнату, посмотрел, как солдаты из кувшинов заливают огонь, и сам себя дополнил: — Но впереди еще целые сутки и куча проблем'.
Одновременно с этой моей мыслью в кабинет вошел один из пехотных сержантов и с ним пара солдат. Рядовые связали пленного авторитета, и потащили его на улицу, а сержант сказал:
— Ваша милость, вас вызывают в расположение командного пункта подполковника Смела. Что-то случилось и требуется ваша, — он запнулся, и с трудом выговорил: — консультация.
Кивнув, я вложил меч в ножны, поправил черный форменный плащ, и направился вниз. День обещал быть утомительным и хлопотным.
Глава 25
— Вы можете пройти! — адъютант командира Черной Свиты лейтенант Фей кивнул на кабинет нашего общего шефа.
По привычке, я одернул мундир, положил левую ладонь на рукоять ирута и вошел в кабинет полковника. Сид был не один, а вместе с командиром моего второго взвода капитаном Винсом. Оба офицера сидели за пустым столом, и перед ними была только одна бумага, мое прошение об отставке. Они посмотрели на меня, а я застыл в центре комнаты и, ощутив на себе их взгляды, почувствовал себя немного неловко. Однако виду не подал, доложил о своем прибытии по всей форме, и стал ждать того, что будет дальше.
Винс отвернулся в сторону, а Сид взял мое прошение, пробежался по тексту глазами и, вернув бумагу обратно на стол, сказал:
— Лейтенант, мы довольны твоей службой и нареканий к тебе нет. Ты выполнил все порученные тебе задания, прикончил врагов государя и империи, отличился в боях за Старый Дворец и в деле подавления мятежа, и очень хорошо показал себя при зачистке Черного Города. Недавно я подал ходатайство о награждении тебя орденом Верности, и имею мысль отдать под твое командование один из взводов Черной Свиты. И вот, передо мной прошение об отставке лейтенанта Ройхо. Ты уверен в том, что желаешь покинуть гвардию?
— Да, господин полковник! — четко ответил я.
Сид поморщился:
— Не тянись и не кричи, мы не на плацу и ты не корнет, который только вчера в строй встал, а значит, под тупого служаку маскироваться не надо. Садись, поговорим, как гвардеец с гвардейцем.
От стены я взял стул, придвинул его к столу, присел и посмотрел на полковника. Тот, пальцами правой руки выбил на дереве столешницы дробь, и сказал:
— Объясни, почему ты просишь отставки?
