улыбчив.
— Да?
Романиди словно был рад этому обстоятельству.
— Он просил вас оставить сведения о себе. А то он даже фамилии вашей не знал.
— Будем знакомы: Романиди Георгий.
Игумнов тоже представился. В таких случаях он всегда называл одно и то же имя — своего однокашника, закончившего в свое время Московский инженерно-строительный факультет промышленно- гражданского строительства…
— Очень приятно.
— Мне тоже. Участковый сказал, что наднях он снова навестит вас… Игумнов исчерпал предложенную тему, дальше все зависело от его способности к общению. — Для иностранца вы очень хорошо владеете русским…
— Я здесь учился.
— Да?!
— В Университете дружбы народов.
— Патриса Лумумбы?
— Да. Вместе с братом.
— И он тоже здесь?
— Он на Кипре, Общество дружбы Кипр-СССР. По профессии я горный инженер. А вы?
Игумнов не назвал никакой героической профессии.
— Факультет ПГС — промышленно-гражданское строительство…
— Что же мы тут стоим? Заходите…
Беседу продолжили:
— Университет Патриса Лумумбы — это квалифицированные кадры в помощь развивающимся странам. Благороднейшее дело, которая начала ваша страна…
Через несколько минут они уже переместились на кухню, к новенькому, с белым пластиковым покрытием столику.
Вокруг простиралось великолепие европейской кухни, принадлежащее исчезнувшему Джабарову.
Романиди включил электрический чайник, достал початую бутылку коньяка, хрустальные рюмки. Из одного из настенных шкафчиков появилась банка «нескафе классик», печенье.
— Маслины любите?
— Очень. Особенно греческие…
— Я привез с Кипра.
Возникли маслины, сочные крупные. Хозяин разлил коньяк.
— За ваше здоровье…
— Отличный коньяк!
— Это ваш! «Армянский». У вас тут все — перфектно!..Высший сорт!
Романиди заговорил о политике. Она была его коньком.
— Американский империализм в нашем регионе делает ставку на Турцию и Израиль! Это его естественные союзники, проводники влияния США на Средний Восток. Другое дело — Советский Союз…
Киприот принадлежал к фанатичным приверженцем Страны социализма. И, как большинство единомышленников за рубежом, полагал, что для советских людей эта тема наиболее предпочтительна.
Попытка Игумнова перевести разговор потерпела фиаско. Романиди не хотел говорить не о Джабарове, не о Волокове — о борьбе Советского Союза за мир, о милитаристских кругах НАТО. Неудачно закончилась и следующая попытка.
Игумнов, наконец, сдался, предоставив киприоту возможность выговориться.
Романиди снова наполнил рюмки.
— Мой брат, я, наши жены, наши друзья на Кипре — мы все коммунисты. Выпускники университета Патриса Лумумбы. Мы всем обязаны вашей великой стране…
Они пригубили.
— У себя, на Кипре, нам ни за что бы не получить ни высшего образования, ни работы. Теперь наша обязанность и святой долг — раскрывать людям глаза на преимущества социалистической стстемы. Понимаете?
— Ваш брат не собирается в Союз?
— Пока нет. Он бы хотел. Жизнь на Кипре достаточно тяжелая. Извините…
Чайник автоматически выключился: вода закипела.
— Вы как любите кофе по-крепче?
— Две ложечки.
— И сахар?
— Да. Ложечку. Спасибо.
Романиди тоже пил крепкий. Без сахара. Не особо горячий.
— Социализм — это будущее человечества…
Игумнову осталось поддакивать.
— Я видел капиталистическое хозяйствование. Антинародные режимы. Мне пришлось служить по контракту на руднике в Замбии. У расиста… — Киприот поднял рюмку. Снова пригубил. — Так вот негры у него работали из-под палки и молчали…
Классовое сознание рабочих долгое время оставалось на самом низком уровне…
Киприот был как зашоренный: «эксплуатация», «классовая борьба»… Не в пример Игумнову и вообще ментам. Другое его не интересовало.
— Извините, я заболтал вас… — Он, наконец, ненадолго очнулся.
— Да нет. Что вы!
Последующие вопросы Игумнова можно было рассматривать как долг вежливости.
— Вы надолго в Союз?
— На месяц. Семинар для братских партий. При Академии общественных наук…
— Партийные функционеры?
— Единомышленники… У себя в Никосиии я веду курс по истории рабочего движения. Но у нас мало фактических материалов. Публичная историческая библиотека ими не располагает. Властям это неинтересно…
Они выпили.
С большим трудом Игумнову все-таки удалось свернуть Романиди с его наезженной колеи.
— ЦК могло бы предоставить вам гостиницу…
— Мне и предоставили. Целые апартаменты! — Он наполнил рюмки. — На Кипре у меня жилье много хуже!
— Тогда почему же? — Игумнов показал глазами вокруг. — Наверное это недешево…
— Тому есть причина! — Киприот осклабился. Подмигнул. — Романтические отношения…
— О! — Игумнов поощрительно улыбнулся.
Романиди продолжил:
— Одна очень милая девушка. С университетских еще годов. С Лумумбы. Теперь уже мужняя жена. Мать… Так проще встречаться.
— Так это она познакомила вас с Сергеем Джабаровым?
— Не-ет! Джабаров сам меня нашел… Еще по граммульке? — Романиди в совершенстве овладел застольной российской терминологией. — Кто-то из общих знакомых по Клубу любителей охоты рассказал о моих трудностях. Джабаров мне позвонил, сказал, что уезжает надолго. Квартира свободная… Деньги за аренду по-европейским меркам небольшие…
— Вы ему посылаете деньги?
— Нет, один милый человек… Преклоняюсь перед вашими людьми…
