без злорадства, но и без сочувствия.
Причастность к государственным секретам давно уже провела невидимую границу между нею и другими вокзальными.
«Мы — глаза и уши государевы…» — говаривал Козлов.
Динка была рядовым исполнителем его указаний. Личные симпатии и антипатии исполнителю не полагались.
— Вы здесь еще побудете? — Веркина мать — женщина бывалая — знала, как в таких случаях себя вести, на радостях решила сбегать в магазин за бутылкой. — Я быстро.
Она не имела понятия о комитетчиках.
Эти не были похожи на ментов.
Отбор в КГБ велся куда тщательнее. Материальное содержание, подготовка, обеспечение несравнимо выше. Да и контроль серьезнее…
Бутылкой тут было не прельстить.
Дежурная — укороченный контрабас, обтянутый черной форменной шинелью — сразу возникла откуда-то сбоку, замерла с деревянным лицом. Наблюдала. Она была подставлена и регулярно отчитывалась Наверх.
Козлов стукнул кулаком по столу. В запавших глубоко глазницах вспыхнул недобрый огонек:
— Этого еще не хватало! Ну-ка, отсюда, пока не передумал! Быстро. И никому ни слова. Иначе я вас всех разгоню.
Комитетчик оглянулся, крикнул дежурной:
— Проводите их, пожалуйста!
Форменная шинель прошаркала к выходу на перрон, открыла дверь. Женщины убрались молча.
Козлов подошел к окну, отогнул штору.
Под Жуковом мостом, вдалеке, маячили вагоны грузового поезда. Близко, на перроне, несколько человек бежали к отправлявшейся с восьмого пути электричке.
Верка с матерью шли, не глядя по сторонам. Позади плелась опозоренная Динка.
— Закройте за мной…
Козлов вышел через вторую дверь — на привокзальную площадь. Снаружи здесь не было никакой вывески. Обычная дверь. Кроме сотрудников госбезопасности дверью никто не пользовался. Даже вокзальные не догадывались, что за ней…
С вербовкой Качана вышла осечка…
.
Машина ждала Козлова по другую сторону площади, между домов, поблизости от ресторана «Эльбрус» — не обращающая на себя внимания серая неприметная «Волга» с заурядным номерным знаком.
— Прямо, по Кольцу… — Козлов сел сзади.
«Волга» влилась поток транспорта, правившего в сторону Таганки. Большая часть машин выглядела так же заурядно, ничем не выделяясь. В них могли оказаться коллеги, а может и представители Службы собственной безопасности КГБ, время от времени тайно проверявшие своих сотрудников.
Козлов снова мысленно подвел итог.
Привлечение Качана к негласному сотрудничеству сорвалось.
Присутствие обеих женщин, не говоря уже о Динке, сыграло негативную роль — он этого не учел — Качан устыдился выглядеть слабым в глазах Верки и ее матери.
Впрочем, особыми последствиями это не грозило.
С начальником розыска вокзала у них давно была глухая молчаливая вражда. Игумнов ничего не мог ему сделать — они действовали в разных весовых категориях. Зато он, Козлов, при удобном случае мог ему навредить и опасно.
«Слух про Верку и Качана все равно пойдет…»
Опыт свидетельствовал:
«Там, где знают по меньшей мере трое, секрет не сохранить… Муж Верки приедет на вокзал за фактами…»
Качан будет стоять на своем.
«Этот, как партизан. Веркина семья наверняка распадется… А кто виноват?!»
Все могло закончиться по-другому.
Водитель уже тормозил.
Козлов и не заметил, как подъехали к невзрачному зданию с вывеской заурядного строительно- монтажного управления. Тут было тихо. Народ у входа не толпился. Сбоку стояло несколько таких же серых «Волг» с незавидными номерами.
В здании размещалось одно из наиболее засекреченных управлений, занимавшихся оперативной работой.
В вестибюле двое дежурных в штатском проверили у Козлова удостоверение, пропустили наверх — в стерильную холодную тишину коридоров.
За стальными дверями кабинетов по обе стороны располагалась святая-святых оперативной работы — совершенно секретные канцлярии, секретариаты…
В комнате, куда он вошел, за окошечком, Козлова ждал неприятный сюрприз. Ему объявили:
— Произошла техническая накладка при прослушивании телефона вашего объекта А…
Речь шла об Авгурове.
— Что там?
— Запись разговора в результате сбоя пошла назад — самому объекту на его номер…
— Черт побери!
Такие казусы происходили. Хотя и крайне редко.
Большей частью это случалось с уличными таксофонами: человек снимал трубку, чтобы позвонить, а трубка нежданно-негаданно выдавала ему запись-информацию о разговоре предыдущего абонента.
— Так что имейте в виду…
«Авгуров в курсе…»
Это было уже серьезно.
«Многое будет зависеть от того, кого обвинит Авгуров в прослушке…»
Мощная рука, которая имелась у его шефа — одного из бывших руководителей Административного отдела ЦК КПСС, могла быстро отыскать того, кто это устроил…
Задача состояла в том, чтобы направить подозрения Авгурова в неверном направлении.
«С КГБ перевести на Скубилина с Жернаковым…»
Козлов поставил подпись в графе «ознакомлен», хотя в действительности с содержанием телефонной беседы ознакомлен был не он, а Авгуров.
Вышел. Спустился к машине.
Не было худа без добра.
«Враги наших врагов — всегда наши союзники…»
Благовидный предлог для встречи со Скубилин существовал — несколько дней назад на перроне генерал пригласил:
— Заехал бы как-нибудь чтобы не по делу. Просто так…
Скубилин искал поддержки Транспортного КГБ — этим следовало воспользоваться.
Козлов окликнул водителя, приказал:
— На Лесонарядскую. В Транспортное Управление…
— Какие люди!
Генерал Скубилин, предупрежденный вахтером снизу из подъезда, разыграл изумление, легко поднялся навстречу.
Между тем еще несколько минут назад настроение его было совсем не безоблачным. В очередной раз звонил замминистра. Жернаков окончательно пал духом. В большом ответственном собрании правая рука председателя — генерал Рябик прилюдно сделал вид, что не заметил, прошел, не здороваясь. Потом его
