«Знает кошка, чье мясо съела…» — подумал Алекс.
Генерал собрал в щепоть три пальца правой руки, поднял их на уровень лица Алекса и слегка потряс ими иронически. Чисто израильский, простонародный жест: есть у тебя терпение, милок? Так он, по- своему, попросил прощения.
Алекс улыбнулся: кипевшая в нем злость сразу пропала. Жест зеленщика с иерусалимского рынка в обиходе генерала? Впрочем, — тот слишком много лет проработал в полиции.
Теперь он, видимо, вознамерился прочитать Крончеру лекцию на тему об организованной преступности.
— Вы что-нибудь слышали о китайских «триадах»? — прищу рился он.
Алекс ответил кивком.
Настроившийся, на пространное объяснение, тем не менее продолжил:
— Это самый опасный вид мафии. Опаснее сицилийской и даже русской. Действуют три человека, связанные между собой узами крови, а иногда — самой кровью. Раскрыть, обнаружить и обезвредить «триаду» крайне трудно. От жестокос ти таких банд вздрогнул бы пещерный канибал. На Западе с ни ми уже столкнулись…
— Вы думаете, с убитым Ли должны быть второй и третий китайцы?
— Без сомнения. Уверен также, что Ли будет отомщен. Там, где «триада» — кровь дешевле воды, а слабость — промах, кото рому нет оправдания.
— Ну, я, скажем, сталкивался с террористами…
По лицу генерала проскочила пренебрежительная гримаса: эти сопляки всегда и все знают лучше других. Он продолжил инструктаж, словно боялся, что ему не дадут закончить.
— Террористы, в своем большинстве, фанатики. В основном, от религии или идеи. У «триад» же, как и у других мафиозных группировок, «мото», двигатель, — совсем иной. Это хищники. И добывают они свою добычу не во имя идеалов, а для пропитания…
— У террористов тоже это присутствует…
Но генерал его не слушал.
— Первыми движет мысль, мозг, пусть даже искаженный. Вторыми, если хотите, только аппетит, желудок. А это разные вещи. Инстинкты — не идеи, их контролировать невозможно…
Какого черта он его воспитывает?! Что это? Возраст? Характер? Самолюбование?
Генерал откашлялся.
— Традиционный криминал изживает себя, капитан. Он и уступает место различного рода мафиям…
Есть люди, для которых один слушатель даже предпочтитель нее, чем аудитория. Не вожди, а гуру.
— Наша совместная цель с русской полицией — воспрепятствовать свободному передвижению трансплантантов через национальные границы. А, следовательно, и в Израиль. Над этим вы и должны здесь поработать. Куда сейчас вас повезут, ваши экскурсоводы?
— В Кострому…
— Я был в там. Древний город, интересный… Между прочим… — Теперь это снова был офицер полиции. — Именно в Костроме был убит напарник Панадиса. Они оба приезжали туда по своим делам. Правда, это может быть и простым совпадением…
Генерал покопался в бумагах на столе.
— У меня есть список городов, в которых проживают люди после частных трансплантаций почек. В нем есть и Кострома. Вот адрес…
Израильский эмиссар и впрямь интересовался в Москве не только архитектурой и театрами.
— Записывайте: Натан Гольдштейн. И его мать — Вера Злотник.
— А, если они меня спросят, откуда я получил адрес?
— Сошлитесь на их бывших соотечественников. Сегодня в Израиле почти миллион выходцев из стран СНГ. И у каждого остались здесь родственники и друзья… У вас еще вопросы?
— Господин генерал! Эта пара — Виктор и Анастасия — подозревают, что я — полицейский?
Генерал качнул головой, и на Алекса снова глянули как бы два человека. Но теперь он уже не обратил на это внимание.
— А что вы думаете по этому поводу?
— Не знаю.
Генерал пожал плечами.
Старший опер Регионального Управления по организованной преступности Ловягин получил указание руководства полностью проинформировать Чернышева о всех материалах об убийстве китайского студента-медика.
Перпективы по делу не предвиделось.
Ловягин так и не понял, огорчаться ему или радоваться: обошли ли его снова, отстранив от участия в громком деле или спасли — и теперь, вместо него, голову начальству, подставит другой.
— Получай, Чернышев… — Речь шла о подробной обзорной справке и плане оперативно-розыскных мероприятий. — Пиши: «Копию получил»…
Гладко выбритый, невысокий, с выдавшейся вперед нижней челюстью и водянистым взглядом он откровенно следил за реакцией коллеги. Чернышев был, похоже, явно удручен оказан ным ему доверием. И майор, заметив, сразу повеселел:
— Забирай, капитан. Расписывайся. Все…
Ему нравилась собственная крутость. С ней легче жилось, да и не напрягали лишний раз.
— Бутылка с тебя.
— Я тебе три поставлю, — хмуро бросил Чернышов. — Только оставь себе.
Согласились обсудить все ближайшего 21-го числа, в традиционный «День чекиста» — а, попросту, в день получки. С тем Чернышов и вернулся на Хорошевку, в офис частной туристической фирмы «Полина- Турс», где им была выделена небольшая комнатка с сейфом и компьютером.
Анастасия ждала его.
— Звонил этот грек… Панадис. Он готов встретиться. Я сказала, что должна поговорить с братом…
— Похвальная послушность.
Настя подыграла ему:
— Девушка совсем растаяла от комплиментов…
— Давай, назначай на вечер, — сказал Виктор.
Настя набрала номер, в голосе ее теперь преобладали бархатные тона:
— Господин Панадис?..
Она сразу ощутила, что ее звонок приятен ему.
Руководство Управления не зря остановило на ней свой выбор: кандидаток, слава Б-гу, хватало.
— Хэллоу!..
— Это я, Настя. Вы все еще готовы со мной встретиться? — В ее голосе звуал оттенок игривости.
— Еще бы, Настенька!
Она услышала явственный всплеск воды. Панадис, повидимому, разговаривал с нею, лежа ванне.
Голос его расплывался, а потом и растаял вовсе. Анастасия представила его тоненькие — стрелочкой усики и липкий сироп улыбки.
— Но у вас, должно быть, совсем нет времени…
— Для вас? Вы шутите…
Неслышно усмехнувшись, она подмигнула Чернышову:
— Сейчас мы проверим…
Уж она-то прокачает этого бабника, будьте спокойны! Он сделает для нее все что в его силах!
— Как у вас со временем сегодня?
— Мечтаю о встрече.
— Когда?
