решиться. Она молчала, и Ричард, резко убрав свою руку, направился к двери.
— Пошли.
Дул ветер и трепал непослушные волосы Сандры. Серые облака словно повисли на далеких пиках гор, воздух казался свежим.
— Сезон муссонов закончился? — Сандра поглубже вдохнула, уж лучше перевести разговор на погоду.
— Должно быть. — Мур взял ее под локоть и повел к машине. — Но шофер мне сказал, что духи земли и воды призывают гром и радугу.
Он открыл ей дверцу, а потом сел в машину сам. Но не в угол, а посередине, небрежно положив руку на спинку сиденья. Сандра наклонилась вперед, боясь коснуться его руки, и открыла окно.
Если бы Мур был добрым старым семейным доктором, с седыми волосами и ласковым голосом, она, возможно, доверилась бы ему. Но этот мужчина больше походил на тигра на прогулке, и она не расскажет ему о своих страхах. Никто не узнает про них. Никто.
Сандра меняла положение обнаженных ног и всякий раз касалась его брюк цвета хаки, ощущая, как в воздухе проскакивает искра. Должно быть, то проделки духов.
Мур тоже, казалось, почувствовал что-то необычное. Он попросил шофера выпустить их на мосту, и Сандра смотрела на грязную воду, священную для индусов. Ее волосами играл ветер, и она радовалась, что они закрывают лицо, на котором наверняка читалось смятение.
Отраженные в воде, взгляды Сандры и Мура встретились. Его — испытующий, но не исполненный жалости, которую она увидела бы, сообщив о том, что ей известно о болезни Хантингтона. Сандра подняла камень, бросила вниз, и отражение исчезло.
— Вы собираетесь осмотреть монастырь? — спросила она.
— Мы, — ответил он и взял ее за руку, осторожно прижимая большой палец к маленькой теплой ладони.
Хорошо, что не попал на пульс, иначе бы почувствовал, как колотится ее сердце. Она заставила себя заговорить.
— Надо купить подарок — шарф для священника, подношение монастырю и еще что-нибудь.
— Хорошая мысль. Вы намереваетесь получить благословение или спросить о своей карме?
Она покачала головой и освободила руку.
— Я ничего не хочу знать о судьбе. Мое будущее зависит только от меня самой.
Он кивнул, и они пошли через мост к городским воротам и магазину подарков.
— Вы не верите в перевоплощение после смерти? — спросил Мур, пока Сандра копалась в груде шарфов.
Она посмотрела на доктора, который разглядывал сувениры — бронзовых будд, и заметила легкую улыбку на его лице.
— А вы? — спросила она. Он скрестил руки на груди.
— Иногда. Иногда мне чудится, что я уже жил на земле. Впервые приехав в Непал, я почувствовал, что вернулся домой. Понимаете, о чем я?
Она покачала головой, заплатила за шарф и коробочку чая.
— У меня нет дома. В основном я живу на чемоданах.
Завернув за угол магазина, они оказались в узкой аллее, которая вела к лавке, где продавались всякие поделки. Переходя с одной стороны аллеи на другую, они касались друг друга плечами.
— А где ваши родители? — Мур краем глаза наблюдал за Сандрой: она торопливо вытерла тыльной стороной руки плотно сомкнутые губы.
— Моя мать несколько лет назад умерла, а отец снова женился. Они хорошая пара, но для меня это уже не тот дом… — Она остановилась перед полкой с латунными колокольчиками. — Не знаю, почему я вам все это рассказываю.
— Я задал вопрос.
— Ах, да. — Она огляделась, будто ее загнали в угол, и Мур тут же раскаялся в своей навязчивости. — Так где этот монастырь?
Мур указал в сторону площади, и девушка пошла вперед, а он отстал и с восхищением смотрел на ее изящную фигуру, на плавный изгиб бедер, любовался легкостью шага. Он должен узнать ее как следует. И хотя для некоторых она стала едва ли не идолом, в его отношении к ней было очень много земного.
Магазины отделили их друг от друга, и Мур вновь увидел Сандру уже во дворе монастыря XII века. Она отдала свои дары священнику и теперь разглядывала сцены из жизни Будды, изображенные на стенах. Ее лицо было безмятежно и ясно.
Он, Мур, расстроил ее, а Будда вернул покой. Что ж, он больше ни о чем не спросит, пока девушка сама не расскажет о себе.
Ричард прошептал ей на ухо:
— Золото для крыши дал богатый купец.
Она закинула голову и сощурилась от яркого блеска. Потом медленно пошла по двору, осматривая резные молитвенные круги ручной работы.
Мур показал эротические сцены, вырезанные на храме Джаганна, решив объяснить их с точки зрения истории и архитектуры.
Она наклонилась, чтобы лучше разглядеть переплетенные обнаженные тела, но потом отвела глаза, которые сегодня были цвета неба, и покраснела.
— Они не кажутся… — она умолкла, не желая обнаружить собственную неопытность, — они не кажутся анатомически точными. — Сандра повернулась к фигуркам с таким видом, будто подобные сцены наблюдала каждый день.
— Да, они неточны, — согласился Ричард. — Но я восхищаюсь ими как произведениями искусства.
— Конечно, — кивнула она. — Но удивительно, что их выставили на всеобщее обозрение.
— Я объясню. — Он посмотрел на серые облака, наплывшие на небо. — Богиня молнии — целомудренная девственница, и она никогда не поразит храм с такими непристойными изображениями.
Сандра проследила за его взглядом. Кажется, богиня поищет сегодня другое место для удара.
— Давайте поторопимся, если мы хотим добраться к Вангченам до грозы.
Они миновали расположившихся лагерем торговцев, чьи лошади были привязаны возле тентов из шерсти яков; лавки, где продавали мистические камни и китайские туфли, и наконец добрались до новых магазинов. В одном из них лежала груда ковров, а стены украшали самые яркие. Сын мистера Вангчена поднялся из-за столика в углу, сияя улыбкой.
— Добро пожаловать, доктор моего отца и его леди!
Мур пытался не обращать внимания на застывшее лицо Сандры. Он не знал, за кого ее приняли, но только не за медсестру.
Сын мистера Вангчена повел их по узкой лестнице в жилую часть, находившуюся над лавкой.
— Что вы им про меня сказали? — пробормотала не оборачиваясь Сандра.
— Ничего, — выдохнул Мур. — Не знаю, с чего они взяли, будто вы моя дама.
Мистер Вангчен, его жена и младший сын приветствовали их в большой, устланной коврами комнате, как самых почетных, важных гостей усадили на софу перед столом из розового дерева, украшенным причудливой резьбой.
Миссис Вангчен отправилась за чаем, а старший сын степенно переводил благодарности отца.
— Правительство Непала сделало для нашей семьи много хорошего, — начал он. — И самое главное — дало возможность работать, путешествовать, пользоваться прекрасной медицинской помощью.
Мур поклонился в знак признательности, а сын продолжал:
— В вашей больнице нас ждала не только помощь, но и внимание и… и… — он наморщил нос в старании подобрать нужное слово, — доброта. Три долгих года мой отец знал только нужду и лишения. Теперь то время вспоминается как страшный сон.
Мистер Вангчен кивал, а по его щекам катились слезы. Сандра замерла.
— Сейчас наконец все хорошо. Вы вернули отцу зрение. Все трудности позади. — Он сложил руки. —
