Аль-си отвернулся в сторону. Он хотел просто промолчать, и, все же, в последний миг, не сдержавшись, бросил бродяге:
— А ты сам что же? Сидишь здесь, со мной? Бросил друга? Конечно, здесь тихо и тепло. Там же, — он махнул рукой в сторону выхода, — метель.
Лот резко вскочил. Его лицо покраснело не столько от смущения, сколько вскипевшей внутри ярости: 'Будет он командовать, что мне делать!'
— Ну и… счастливо оставаться! — и он решительно зашагал прочь.
Однако не прошло и пяти минут, как бродяга вернулся.
— Я не нашел Аль-ми.
— И что?
— Надо будить остальных. Пойдем искать, — он не видел другого способа. Хотя ему и не хотелось признавать свою беспомощность, но: — Один я не справлюсь. В такую метель только сам заблужусь.
— Оставь всех в покое, — Аль-си устало потер покрасневшие веки болезненно поблескивавших глаз.
— Нельзя медлить! Потом может быть поздно!
— Вот что, — он встал, закутался получше в плащ, — пошли, — и сам двинулся к выходу из пещеры, увлекая за собой Лота.
На границе метели он остановился, заслонив лицо от летевших во все стороны снежинок, огляделся вокруг.
— Ни следа, — выглянул из-за его спины Лот. — Куда он ушел? Куда идти его искать? Ума не приложу!
— Перестань кудахтать, словно глупая курица! — осадил его Аль-си, затем, еще раз огляделся — на этот раз внимательнее, подолгу останавливая взгляд на всем, что выдавалось над ровной поверхностью. — Идем, — пройдя несколько шагов, он остановился возле сугроба, присел, прислушиваясь, затем уверенно сказал: — Вот он твой приятель.
— Он… жив? — с долей страха и отчаяния глядя на снежный покров, спросил бродяга, не зная, что ему делать: броситься поскорее откапывать того, кто еще мог быть жив, или оставить все, как есть, не тревожа покой мертвого?
— Жив, конечно, — хмыкнул Аль-си. — Храпит так, что земля трясется.
— Но как же…
— Успокойся, — царевич, зябко поежившись, повернулся, спеша поскорее вернуться в тепло пещеры. — Спит он. И видит уже десятый сон. В отличие от тебя. Давай, иди спать, — его голос звучал ровно, без издевки, и Лот решился спросить:
— Но он не замерзнет?
— Нет, — ответил тот. — Под снегом тепло. Воины-приграничники, если их застает метель в степи, всегда так делали — зарывались поглубже в снег и пережидали метель.
— И — ничего? — Лот глядел с сомнением. Он не понимал, как можно прятаться от холода не в тепле, а в таком же холоде?
— Почему же? Чего. Очень даже чего. Отсыпались, согревались. И никто даже не чихнул. Так что пусть спит. Не знаю, кто научил этому трюку брата, но это был человек знающий.
— Наверное, тот проводник, что был с караваном.
— А, какая разница, — небрежно махнул рукой царевич. Спустя несколько мгновений он уже сидел на своем прежнем месте у костра, забыв о бродяге, словно его не стало. Тот, вздохнув с долей облегчения, направился к своему одеялу — спать.
Глава 12
Они добрались до Венец-горы за неделю.
Аль-си даже не сразу поверил, что они на месте, все ходил, осматривал, словно подозревая обман, ворчал: 'Не может такого быть! Никто никогда не доходил до нее меньше, чем за десять дней!' А все остальные смеялись, прыгая, словно маленькие дети, ни с того ни с сего принялись играть в снежки, точно и не было этих пяти изматывавших дней дороги.
И только Аль, словно повторяя какой-то свой собственный обряд, заведенный им во второй день пути и неукоснительно выполнявшийся каждый вечер, набрал веток, развел костер, уселся рядом, готовя варево.
Нельзя было сказать, что дорога утомила его, скорее даже наоборот — благодаря чистому горному воздуху он окреп, набрался сил, плечи расправились, на щеках заиграл легкий румянец.
В отличие от спутников, чей сон, прерывавшийся дозором, был кратким и не особенно глубоким, он отсыпался в тишине и покое сугроба, видя сны, один прекраснее другого. В каждом его сне было солнечное лето. Но ни в одном он не возвращался домой. Все какие-то далекие страны… Чаще всего ему вообще виделся остров, поросший растениями, которых он отродясь не видел. Странное место. Оно манило к себе царевича, звало, так что тот уже начал понимать: не сможет он остановиться до тех пор, пока не попадет туда…
Поужинав, Аль поднялся со своего камня, собираясь уходить. Гадая о том, приснится ли ему и нынешней ночью солнечный остров, он не сразу понял, что его кто-то окликнул. Лишь когда на его плечо легла чья-то рука, он остановился, удивленный, огляделся.
Рядом с ним стоял Рик.
— Оставайся с нами.
Аль растерялся, не зная, что ему делать. У него были совсем другие планы. Да он и привык уже. И к чему что-то менять? Но, с другой, все это время, уходя из пещеры, он каждый раз осторожно оглядывался назад — может, кто-нибудь посмотрит ему вослед, махнет рукой, скажет: 'Что ты, парень, все один да один? Посиди, поболтай с нами…' Тогда ничего этого не было, а сейчас…
— Действительно, Аль-ми, — поспешил поддержать сына торговца Лот, — оставайся! Сугроб, конечно, мягче камней, но впятером все-таки веселее.
Бродяга словно прочел его мысли. А угаданное желание — это всегда приятно. И юноша решился.
— Можно я останусь? — повернувшись, спросил он брата.
— Как хочешь, — пожал плечами тот, однако в этом движении было скорее безразличие, чем пренебрежение.
— Конечно, оставайся! — Лот подскочил к приятелю, потянул назад. — Садись, — он хлопнул его по плечу: — Здорово, что мы так быстро сюда добрались. Хотя, конечно, это только половина дороги. Но вторая будет легче, точно!
Аль лишь с сомнением взглянул на своего спутника. Он был уверен, что все будет как раз наоборот. Но зачем пугать прежде времени?
— Давайте все спать, — пробурчал из своего угла Аль-си.
— Нет! — недовольно воскликнул Лот. — Давайте посидим сегодня подольше. Поговорим… не о дороге, а просто, за жизнь. Что каждый думает делать, когда все это останется позади.
— Я найду компаньонов отца, — зевнув, проговорил Рик. — Они кое-что остались ему должны, и…
— Хорошо бы получить должок назад! — перебил его бродяга. — Денежки нам не помешают. А много…?
— Это не деньги, — поспешил охладить его был сын торговца. Его лицо, еще мгновение назад полное блаженного спокойствия, помрачнело, стало жестким и холодным, а брошенный на спутника хмурый взгляд подтверждал то, что все остальные поняли и без слов — не следует совать нос не в свое дело. И только Лот был так слеп и глух, что продолжал со своими бесцеремонными вопросами:
— Что же это? Услуга, требующая ответной? Тоже неплохо.
— Замолчи! — поморщившись, осадил его Аль-си.
