– Да что с тобой такое?
А она отвечает:
– Здесь тебе не Хайфа, дружок. У нас девушка пустит парня к себе в комнату, только если у него серьезные намерения.
– Поверь, у меня серьезные намерения.
– Тогда докажи!
– Ну, а если устроим хупу, все будет в порядке?
– На сто процентов, – отвечает Роза, – но не знаю, как это у вас в Хайфе. У нас в Яффо хупу на раз- два не делают. Сначала находят зал с оркестром, потом приглашают родственников и друзей. Помимо этого нанимают одного фотографа – специалиста по розовым фотографиям в белом тумане, и второго, чтобы снял хупу и танцы на кинокамеру.
– Ладно, нет проблем, – вздыхает мужчина и предпринимает очередную попытку внедриться к Розе, но она-то будет побольше него размера на полтора, поэтому легко отбивает натиск и добавляет:
– Да еще заказывают автомобиль, украшенный цветами и воздушными шариками, чтобы под вечер поехать в парк Чарльза Клора фотографироваться на фоне садящегося солнца, моря и чаек {
– Да конечно, конечно! – пыхтит маленький из Хайфы, пытаясь затолкать Розу в ее комнату. Однако та непоколебима и гнет свое:
– Да, и еще у нас на первую брачную ночь снимают номер в самой лучшей гостинице Тель-Авива…
– 'Хилтон', 'Шератон' – все, что хочешь, – бормочет вконец возбужденный житель Хайфы, пробиваясь в желанном направлении, а Роза отбивается и продолжает:
– …Номер-люкс, а не комнатку, и там должно ждать шампанское в ведерке со льдом.
– Конечно, французское, – сопит мужчина и напирает из последних сил, но крепкая Роза уверенно держит оборону:
– И чтобы завтрак – в постель, как в кино…
– И обед! – тяжело дышит хайфский, словно заморенный конь, который тянет повозку по глубокому песку, и... вдруг Роза сдается.
Вы удивитесь, но все, что маленький из Хайфы пообещал, он выполнил: пошли к раввину и написали ктубу {
Когда гости разошлись, молодожены поехали на своем цветочно-шариковом такси в самую новую гостиницу на улице Ха-Яркон и поднялись в лифте на последний этаж. И тут, когда маленький на высоких каблуках уже было открыл дверь люкса, Роза ему и говорит:
– Подожди минутку, милый. Всю жизнь я мечтала, что муж внесет меня в спальню на руках, как в кино.
– Да нет проблем, – отвечает маленький из Хайфы, подхватывает молодую жену на руки и ногой распахивает дверь номера. Таким образом они добираются до спальни и что же там видят?
На брачной постели сидят трое хайфских братанов, прибывших разобраться со своим маленьким корешем, который что-то напортачил в родном городе, да и скрылся с глаз долой.
Наша Роза, у которой голова работает как надо, все сразу поняла и говорит гостям:
– Послушайте, мы сегодня поженились, дайте нам провести ночь, приходите утром. Это ведь самый большой грех – лишать женщину первой брачной ночи.
Тогда один из хайфских, по имени Чико, отвечает:
– Уважаемая, нам очень не хочется портить тебе брачную ночь, но после двух месяцев, что мы разыскивали этого маленького засранца, мы не можем позволить ему снова улизнуть от нас.
– Всю свою жизнь, – продолжает Роза, – всю свою жизнь я мечтала об этой ночи, – чтобы в гостинице, чтобы шампанское в ведерке со льдом… Всю жизнь я молча хлебала дерьмо ради этой ночи. Сначала все идет хорошо – такси с шариками, фотографии в парке Чарльза Клора, зал с оркестром, фламбированный десерт. А в конце, когда уже видишь шампанское в ведерке со льдом, мечта рушится. Что поделаешь, такова моя судьба… Вы заберете его, и я останусь одна. Одна с новой ночной сорочкой, которую купила для себя, и с пижамой цвета корицы, которую купила для него, – настоящий шелк, стоит, как костюм. Забирайте его и уходите, а я уж останусь одна и выброшусь из окна. Это пятнадцатый этаж, я умру сразу, не мучаясь.
Один из троицы, худой и высокий, с увлажнившимися глазами, говорит:
– Чико, ей-Богу, мы что – не евреи? Как мы можем лишать ее мечты?! Может, оставим их на ночь?
Второй, невысокий, в черной шляпе, соглашается:
– Да-а, жалко ее. Разве она виновата в том, что этот сделал нам?
Чико, один из самых крутых парней в Хайфе, задумчиво закуривает, заметно, что и он в некотором смятении.
– Тэйиб, – говорит он, наконец. – Иди в ванную, надевай свою новую сорочку.
Когда Роза возвращается, он говорит:
– А теперь доставай пижаму, купленную для мужа.
Роза открывает сумку и дает ему пижаму цвета корицы, которая обошлась ей дороже костюма. Чико рассматривает пижаму, потом смотрит на невысокого в черной шляпе:
– Э-э, Амсалем, а пижама-то точно твоего размера. Примерь, а?
Амсалем с опаской смотрит на Чико, а тот усмехается и продолжает:
– Разве не ты сказал, что тебе ее жалко, что нужно для нее что-нибудь сделать. Говорить ты большой мастер, но иногда нужно и на самом деле кое-что делать. Мы не можем оставить здесь этого дерьмака, он сбежит у нас прямо из-под носа. Однако и женщину мы не хотим лишать мечты, это ведь ее ночь. Пусть получит, что заслужила: мужчину в пижаме цвета корицы, шампанское на льду. А завтра утром оденешься, сядешь в поезд и вернешься в Хайфу.
И вот Амсалем идет в ванную и возвращается в шелковой пижаме.
– Шляпу-то сними, – говорит ему Чико, ухмыляясь, – это ведь брачная ночь, а не кладбище. Теперь открывай шампанское и начинайте веселиться, а мы пошли. Увидимся завтра в Хайфе.
Роза утирает слезы, и на ее лице проглядывает первая улыбка. Амсалем откручивает проволоку с пробки на бутылке. А Чико берет маленького мужа на высоких каблуках за плечо, крепко сжимает его и предупреждает:
– А ты сейчас тихо идешь с нами, причем все время улыбаешься. Попытаешься выкинуть трюк, я тебе шею сверну.
Уже выходя из номера, Чико оглядывается на Розу и произносит:
– Спокойной ночи и чтобы все прошло по-кайфу.
А она смеется ему в ответ:
– Слушай, я ни разу в жизни не была в Хайфе, но теперь вижу, что люди там как раз очень неплохие.
Как Марко перестал быть лунатиком
