Потому, что для него оружие – это продолжение руки. Чувствует вес одного патрона! Давай, Хасан, покажи!
Бородач протянул пистолеты товарищу, повернулся к нему спиной и сказал по-русски с едва заметным акцентом:
– Дай так, чтобы я не видел! Чтобы все честно… А то подумаете, я запомнил, какой пустой… Со спины дай!
Тот протянул один из пистолетов. Хасан покачал его в руке и вернул.
– Другой!
Все затаили дыхание. Хасан подержал второй пистолет возле бедра стволом вниз, решительно поднес к виску и нажал на спуск. Выстрел снес ему полголовы и бросил безжизненное тело на стену, а потом на пол.
Глухов дернулся, а потом застыл. За несколько мгновений кровь отхлынула от его бордового обожженного лица, ставшего каким-то серовато-желтым. Очнувшись от шока, он присел на корточки возле убитого, пару раз тряхнул его за одежду, как бы надеясь, что все случившееся – нелепая шутка, и Хасан сейчас поднимется, но тут же понял необратимость случившегося.
– Дай второй!!! – заорал он. – Хасан не ошибался!!! Как вообще…
Глухов вырвал из рук перепуганного боевика пистолет и резко дернул затвор. По полу весело запрыгал тускло-желтый патрон.
– Получается, оба заряжены… Как же так? – растерянно произнес он. – Как он мог ошибиться?!
Потом поднялся и, глядя прямо в глаза Коровину, зловеще сказал:
– Видишь, ему не повезло! Твоя очередь! – Глухов вплотную подошел к низкорослому Коровину и теперь смотрел на него сверху вниз. – Жить очень хочешь, поэтому в бой не пошел, в кусты спрятался? Вот и проверим, имеешь ли ты право на жизнь!
Он резко отвернулся, отчетливо щелкнул затвором, загоняя пулю в ствол, и швырнул оба пистолета на стол.
– Давай!!!- неожиданно заорал Глухов. – Ты думал, что ушел от пули?! Да?! А вот хрен тебе!!! Достанет она тебя, будь уверен! Давай, скотина!!!
Каленина едва не стошнило.
– Послушайте! – Он снова вцепился в руку Глухова. – Это же безумие! Зачем вы…
Глухов отшвырнул его от себя с такой силой, что тот, не удержав равновесие, упал на пол. Рядом с мертвым Хасаном…
– Ну!!! – Глухов даже не посмотрел на Беркаса. Он жег глазами Коровина и, казалось, готов был застрелить его, если тот не примет участие в страшной игре. – Бери пистолет, говорю!!! Или я сам тебе его выберу!
Коровин, которого била мелкая дрожь, нашел в себе силы шаркающей походкой подойти к столу. Он медленно потянулся к одному из пистолетов, как вдруг Глухов остановил его:
– Стой! – Он тоже подошел к столу и рывком развернул Коровина к себе: – Сначала покажи, какой из них пустой? Как думаешь?
– Откуда же мне… – дрожащим голосом ответил Коровин и хотел ухватиться за край стола, чтобы не упасть, но промахнулся, так как не мог унять руки, которые ходили ходуном.
– Трусишь! – обрадовался Глухов. – А ну, быстро покажи!!! – Он сделал вид, что ударит Коровина, тот зажмурился и ткнул пальцем наугад:
– Этот!
– Небрежно ты с судьбой обращаешься… Этот, говоришь?! Ну, давай проверим, судьбу испытаем… Для начала – мою!
Глухов взял пистолет, на который указал Коровин, решительно прижал ствол к виску… Щелчок курка прозвучал неожиданно громко – в комнате стояла мертвая тишина.
– Мимо! – равнодушно констатировал Глухов. Он взглянул на мертвого Хасана и уточнил: – В который раз мимо… Ну, теперь уже точно ты… – Глухов снова отвернулся, поколдовал с пистолетами и кивнул Коровину:
– Давай!
Тот трясущимися руками взял сначала один пистолет, покачал его, впившись глазами в потертый корпус, как бы пытаясь разглядеть сквозь металл, есть ли внутри пуля, потом взял другой, тоже подержал. Снова взял первый и напряженно зажмурил глаза. Каленин впервые в жизни видел, чтобы у человека мгновенно вся лысина покрылась бесчисленным количеством капелек пота, а рубашка стала заплывать мокрыми разводами. Коровин медленно поднес пистолет к виску. Руки его по-прежнему тряслись, ствол плясал возле головы. Он нажал на спуск…
Глухов разочарованно махнул рукой:
– Гляди, Каленин, что за ерунда?! Где твоя справедливость? Я – ладно! Меня пуля уже давно не берет! Но этот?!… Он-то, по справедливости, точно должен был сдохнуть! Куда там, наверху, смотрят?! – Глухов показал пальцем в потолок. -…Обоих на маяк!
Он резко двинулся вслед за своими бойцами, бросив на ходу:
– Хасана похороните!
– Послушайте! – произнес Каленин, невольно провожая взглядом развороченную голову мертвого боевика, которого тащили к выходу. – Если можно, я поеду назад, ладно?
– С какой стати? – мрачно отозвался Глухов. – Ты остаешься!
– Вы же обещали!
– Я помню, что я обещал, господин Каленин! – разозлился Глухов. – Не убивать тебя обещал, раз! Детей отпустить, сколько в катер войдет, два! Вон, гляди, – он кивнул в сторону пристани, – полный катер с твоей родней к тому берегу пошел… А чтоб тебя отпускать, речи не было. Разве не так? Я свое офицерское слово держу!
Каленин сник и неожиданно для самого себя спросил:
– Скажите, а почему я все-таки умер?
– Чего? – не понял Глухов.
– Ну, пуля маленькая, а человек умирает. Так от чего все же?
– А-а! Никто не знает, в том-то и фокус! – усмехнулся Глухов. – Однозначного ответа нет! Три научные школы спорят и к согласию никак не придут. Одни говорят, от болевого шока. Другие – мол, пуля наносит несовместимую с жизнью травму, и мозг тут же дает человеку команду на смерть! Третьи говорят, уже не помню что! Но вот штука: подготовленный боец не умирает сразу даже тогда, когда все факторы присутствуют! Когда у него не одно смертельное ранение, а даже два или три. Когда у него болевой шок! Любой другой умирает мгновенно, а этот продолжает воевать…
– И не умирает? – удивился Каленин, не понимая, куда клонит Глухов.
– Почему? Потом умирает, конечно… Но в том и фокус, что не сразу, не так, как остальные…
– Странно как-то! Разве можно человека на смерть натренировать?
– Вот! А говоришь, все постиг, все знаешь, судить меня можешь!
– Не говорил я ничего подобного!…
– Значит, думал! – сурово отрезал Глухов. – И не дразни меня больше! Ты, считай, сегодня тоже пистолет без патрона выбрал. Везет тебе… Расул!!!
– Здесь! – откликнулся бородатый молодой парень, неожиданно возникший рядом с Глуховым.
– Пусть этот ходит, где хочет! Пусть видит, что мы никого без нужды не трогаем. Но пусть знает: если момент настанет, не пощадим никого! Будь рядом! В воду бросится или побежит куда – сразу убей.
Каленин растерянно вышел на яркое солнце, миновал палисадник, но остановился и спросил:
– А если у меня шнурок развязался, я должен разрешение спрашивать, чтобы его завязать?
Расул промолчал, мрачно вглядываясь куда-то поверх его головы.
– А нужду прямо тут на улице справлять или можно в туалет попроситься?
Расул молча кивнул в сторону деревянного сооружения.
– И на том спасибо! – Каленин двинулся во двор, хотя в данный момент никакой потребности посещать туалет у него не было, он скорее проверял своего стража на прочность. Тот шел сзади, и Беркас явственно чувствовал спиной его близкое дыхание.
