замахиваться на зачарованные мечи или что-нибудь в том же роде. Лучшие кузнецы живут в пещерах Энергина, это Алдеры, люди-ящеры, повелители молний. Всем известно их мастерство! У них есть хороший металл и хороший уголь, а Фрисс как-нибудь найдёт восемь-девять сотен кун, чтобы заплатить за материал и работу. И у него будут стальные клинки. Кто там хвастался знакомыми среди Алдеров? Кажется, Речник Фескет. Вот его и надо отловить в Замке, если там за время отсутствия Фрисса не назрело очередное задание или приключение…
Хиндикса воспользовалась задумчивостью Фрисса и снова снизилась, почти коснувшись брюхом воды. Речник подбросил дров и надавил на педали, приводя замершие плавники в движение. Корабль неохотно набрал высоту.
— А ещё я куплю ездового кота и больше не буду летать на трухлявых корытах! — сказал Речник в пустоту и снова посмотрел на Реку. Внизу вынырнул на мгновение Речной Дракон и скрылся в волнах.
Да, Фрисс на Реке — и впереди долгий год, долгий и спокойный, как сама Река. Никаких бешеных скачек, никаких переделов пастбищ, вредоносной магии и обуздываний диких товегов. Только воды Реки, высокие травы на её берегах и бесконечное небо над головой…
Глава 02. Замок Астанена
Мраморный Замок Астанена высоко возносится над Рекой, и каждый на Реке хотя бы раз в жизни видел его девять башен и десять флагов над ними. Синее знамя Великой Реки и светлые знамёна девяти её притоков.
Окунь с яркими плавниками на флаге Синдалии. Прекрасная река, многоводная и богатая рыбой — а также народами, не слишком уважающими законы и щедрыми на беспорядки. Родина всех куванцев и половины синдалийцев. Фриссгейн бывал на берегах Синдалии — её правитель, Сергин, сын Короля Астанена, охотно приглашал Речников на рыбалку. В присутствии воинов Реки даже самые наглые куванцы становятся тихими и миролюбивыми…
Речной Дракон — символ священной реки Канумяэ, чистейшей из рек, наполненной магией. Канфен, повелитель Канумяэ, — сильный маг и покровитель всех чародеев Реки, щедро оплачивающий поиски одарённых магов и их обучение. Фрисс, к сожалению, не был одарённым… но тоже обучался, за что и благодарен Канфену.
На знамени Зелёной Реки — лук и стрелы, и Госкен, её повелитель, по праву считается одним из лучших лучников. Так он подаёт пример всем остальным стрелкам, предводителем которых он является. Даже олда, кочевники Олдании, отзываются о нём и его воинах с уважением и страхом.
Серая кошка на флаге Бельги, реки Ондиса-целителя, главы целителей всех десяти рек. Он учился магии у Звёздных эльфов — гордого народа Тиак, и многие речные лекари обучились уже у него. Наверное, каждый Речник так или иначе обязан ему — кто здоровьем, а кто и жизнью.
Игральные кости — знак Нодвы. Её повелитель, Эрин, построил там несколько игорных домов — и они уже много лет притягивают к себе куванцев, синдалийцев и прочих искателей наживы или лёгких денег. Куванцы без ума от игры в кости, и при всём риске Эрин хорошо на них зарабатывает. Достойно ли это правителя — другой вопрос.
Клинок, тонкий, как игла — символ Дистана и любимое оружие Марвена, правителя этой реки. Воин и полководец, ужас демонов и кочевников.
Свиток на знамени Наои, притока, где правит Иригин — учёный, исследователь, историк и изыскатель. По крупицам он собирает древние знания, чтобы однажды Река обрела всё могущество былых цивилизаций. Фриссгейн помнил невероятное задание, которое он и ещё десяток Речников выполняли для Иригина, — исследование громаднейшего древнего корабля, затонувшего у причала Старого Города. Вот было задание так задание!
Зубчатое колесо — знак Дзельты, реки, подвластной Халану — Другу Сарматов. Никто, кроме него, не заходит без страха на сарматские станции, все боятся чудовищной силы, что таится там. Бывает, что Речники исчезают там бесследно — только не Халан! Сарматы знают и уважают его, а он знает многие их тайны. Халан и Иригин сообща докапываются до древних технологий, и Речник, которому это интересно, должен их держаться.
А на знамени Яски — жёлудь и дубовый лист, а правит там Дилан, и вот с ним Фрисс никогда не был близок. Всегда казалось, что Дилан то ли в сто раз старше, то ли знает в миллион раз больше, и ощущение это Фрисса смущало.
А самой Рекой правит отец всех правителей, Король Астанен, и родители Фрисса ещё не родились, когда он сел на трон. Фрисс не знал, сколько лет правителю, с годами тот совсем не менялся. А королеву Речник не знал вообще — её уже не было в живых, когда он впервые пришёл в Замок…
'Ну ничего себе! Вся Аста была в кораблях, а тут их ещё больше. В честь чего это Король объявил общий сбор?!' — сильно удивился Фрисс, глядя на причал. Многочисленные хиндиксы раскачивались на ветру, лениво перебирая плавниками. Улететь им не давали массивные экхи — причальные кольца, вырезанные из известняка. Служители на причале привязывали по нескольку хиндикс к одному кольцу — на всех не хватало места.
— Хаэй! — окликнул Фрисс служителя, бросая ему причальный конец. Как только хиндикса была привязана, Речник спрыгнул на гребень экхи, а с него — на землю.
— Впервые вижу тебя, Речник, — с любопытством посмотрел на него служитель, молодой нерминец, и Фрисс понял, что тоже видит его впервые. — Ты из новичков?
— Я стал Речником, когда ещё не родился твой дед, — хмыкнул Фрисс. Это было чистейшей правдой. Время странно действовало на тех, кто принёс клятву Реке и её Королю — они как бы выпадали из общего временного потока. Фрисс работал уже столько лет, сколько обычно живёт человек, а выглядел и ощущал себя молодым воином. Жителей это неизменно удивляло и наводило на странные мысли — о бессмертии всех Речников, например. Это было огромным преувеличением!
— Но ты не бойся. Я Фриссгейн Кегин. А ты кто?
— Ир. Я недавно здесь… По вашим меркам — недавно, — поправился служитель. — Приятная встреча, Речник Фриссгейн.
Речник ещё раз окинул взглядом корабли — вот хиндикса под названием 'Коршун', личный корабль Речницы Сигюн, а вот и 'Кустоломка', принадлежащая Речнику Фескету. Отлично.
Главная лестница в Замке именовалась Изумрудной и украшена была гранёным зелёным стеклом — не изумруды, но смотрелось красиво. По ней Фрисс и поднимался, когда навстречу ему попалась Речница Сигюн.
— Новый рассвет над Высокой Травой! — воскликнула она и шагнула к Фриссу. Именно такой фразой приветствовали на Реке друг друга в первый день недели, а сейчас как раз был этот день. Назывался он Хенгол-дин.
— Мы в зелёном сегодня, Сигюн, — условленной фразой ответил и Речник, и они крепко обнялись, не обращая внимания на изумлённые взгляды молодых Речников. Вообще-то Сигюн не признаёт таких нежностей, но с Фриссом они сражаются бок о бок уже многие десятилетия…
— Да, ты давно пропал с Реки, Фриссгейн. Наверное, нашёл себе приключений? Здесь-то была дикая скука все девять лет! — оживлённо говорила Сигюн, не отпуская Речника далеко. Он и сам не убегал.
— Там не веселее, честно, — утешил её Речник. — Погоди! А в десятый год что случилось?
— А тут нас развеселили Инальтеки! — ответила Сигюн и тут же помрачнела.
— Что? — Фрисс сжал её руку. — Опять война?! Быть того не может!
— Зелёный Отряд, как всегда, гонял крыс по пещерам — а клан Кэйронейю обошёл его и выбрался на поверхность. И пошёл по берегу, — Сигюн вздохнула. — Вот на что нужна такая разведка?! Ладно, поблизости были Речники, а там и подмога подошла. Но всё равно — неприятно!
— М-да… А кто ведёт Кэйронейю? Один Мерген, или Вамейн тоже с ним? — встревоженно спросил Фрисс. Клан Кэйронейю и его вожди были знакомы Речнику, и он знал, что они всегда находят себе союзников… какой-нибудь ещё клан, пока не обнаруженный, но столь же склонный грабить, убивать и крушить. Последнее перемирие с Инальтеками длилось тринадцать лет — очень и очень долго, но его
