элов.
Речник заплатил. Можно не сомневаться, что в этом году он будет с дровами. Фиос Хагет ещё ни разу его не подвёл, хотя они знакомы очень давно.
— Кто уцелел у Липы? Есть вести оттуда?
— Из старых остался один, но ты можешь забыть о нём. Он уходит от дел. Его семья улетела на Правый Берег Дистана, и скоро он переберётся туда же.
— Обидно…
Пока этот человек наладит дело на новом месте, пройдёт не один год. Не так просто заготавливать Листовиков на продажу…
— А из новых?
— Разве что Илс Раа. Он из гвелов. Я сам обычно покупаю у него.
Фрисс кивнул. Что же, трудно одновременно собирать траву для Речников и ловить Листовиков для себя. Благо Липа недалеко, он сразу же туда слетает.
Но сначала он поднялся к верхним пещерам, где жили камнерезы и нанизыватели бус. В солнечный день нельзя было глаз отвести от блеска и сияния всех сокровищ Ладин-Кема. Речник же не стал рассматривать их, а сразу постучался в одну из пещер — ту, рядом с которой была самая большая корзинка самоцветных обломков, не вставленных в оправу. И уже там, где солнце не слепило глаза, а блеск не сводил с ума, долго и придирчиво разглядывал камешки и бусины, долго спорил с владельцем — невысоким коренастым синдалийцем с ярким и жёстким взглядом, и вышел оттуда с заметно потяжелевшей сумкой и полегчавшим кошельком. Ему достался кристалл мориона, чёрный, как Провал, срез небольшого, но богатого на слои красноватого агата, две окаменевшие раковины, искусно очищенные от лишнего известняка, два переливчатых обсидиановых скола, красивейший пурпурный родонит, два кристалла розового кварца, два сероватых аметиста и четыре зелёных камня — два обломка унакита и два змеевика, светлый и тёмный. И всякая мелочь сверх того — разнообразные сколы и гальки гранита и мрамора, кристаллы кварца, пара мутных янтарей и небольшой медный камень — осколок руды, похожий на позеленевшую медь. Фрисс надеялся, что Гедимину понравятся камни, или что они хотя бы пригодятся ему…
А поодаль, у лотка, сверкающего, как алмазные россыпи, он выбрал горсть бусин из речного стекла — гранёных, переливчатых, многоцветных и даже таких, внутри которых были листья. Они, может, и Кессе понравятся, не всё же для Гедимина стараться…
И всё-таки до темноты Фрисс успел долететь до Липы и побывать у Илса Раа. Новым знакомством Речник остался доволен… точнее, двумя знакомствами — с Илсом и с Танексом Натаи, другим продавцом Листовиков, на которого указали местные жители. Выбрать между Илсом и Танексом Речник не смог — и жители, и его собственное чутьё хорошо отзывались и о том, и о другом — а потому каждому заказал засолить и завялить десять крупных Листовиков.
Всего Фриссу надо было заплатить девяносто кун. Но он не стал торопиться и дал пока по двадцать кун каждому. Гвелы оказались не менее недоверчивыми. Пришлось им взять в свидетели едва ли не всё население участка, что Фрисс заплатил ещё не всю цену, а только по двадцать кун.
После этого Илс Раа косо глянул на Танекса Натаи и предложил Фриссу купить партию 'лэрикону'. Речник когда-то пробовал это кушанье, и оно ему понравилось. Делали его только гвелы, а остальные редко решались съесть. Готовится это так: из мяса совсем молодого, не выросшего до длины в локоть Листовика нарезаются плоские широкие ленты и надолго погружаются в особую смесь. Фриссу был известен её состав: масло, чуть-чуть сока ягод Кууси и пряные травы. Лэрикону насквозь пропитывается этой смесью. А потом оно несколько месяцев висит на воздухе, чтобы пропала страшная острота и горечь.
Фрисс согласился, но сказал, что больше семи кун Илс Раа не получит. Во всяком случае, в этом году.
— Тебе понравится, Речник, — заверил гвел. — Семи полос тебе пока хватит!
Так что всё шло как по маслу. Осенью он купит немного рыбы. О дровах позаботится чуть позже. А теперь — в Замок Астанена…
Половину крупного Листовика и одну полосу 'лэрикону' Речник взял с собой сразу — 'на пробу', как он сказал, а на самом деле — в надежде, что удастся угостить Древнего Сармата нормальной едой. Правда, после общения с хаштменами Фрисс уже сомневался, что сармат согласится есть Листовика. Тому, что выросло на земле и воде, этот народ не доверяет…
В Замок Фрисс вернулся к утру. На Изумрудной Лестнице, щурясь на зеленеющее рассветное небо, стоял Халан. Сердце Фрисса ухнуло куда-то в пятки, но он нашёл в себе силы подойти к правителю Дзельты.
— А, Фриссгейн, — тот кивнул ему с самым довольным видом. — Я только что с 'Флана' — всё там в порядке, Река чиста, хранилища пусты. Ну и мы с тобой — почётные друзья сарматов… в смысле — задание окупилось, и даже принесло прибыль.
— А то, что мы нашли в пещерах… ты его в Энергин отвёз? — Фрисс немного беспокоился, не взорвётся ли Халан, путешествуя со взрывчаткой на теле, и что он собирается взрывать с её помощью.
— На Мраморные Копи, — Халан покачал головой. — В помощь горнякам. Инальтекам, ты же знаешь, обычное оружие мало вредит… А это оружие, увы, обычное.
— Скажи, в Энергине нужна моя помощь? Я сижу тут, а там идут бои, — Фрисс замялся, не найдя подходящих слов. — Ты отправишь меня в ополчение?
— Никуда я тебя не отправлю, — взгляд Халана стал ледяным. — Я же сказал — ты сделал уже в сто раз больше, чем должен был. И я сказал — иди в Старый Город, иди на участок, но не лезь в Энергин! Ты что, считаешь, что пара мечей может решить судьбу всей Реки?! Поверь, войско Астанена состоит не из тебя одного. Мы справимся. А тебе удачи в поисках — что бы ты ни искал!
…Все нужные люди собираются в 'Кошатнике' к вечеру — и Фрисс пошёл туда, когда солнце коснулось горизонта. На постоялом дворе царил полумрак — тут любили темноту и экономили на ярких церитах. Почти никого не было в общем зале.
— Кто-нибудь здесь живёт? — удивлённо спросил Речник у служителя. — Астанен говорил, что тут повернуться негде.
— Повелитель прав. Это идёт волнами — то не шевельнуться, то совсем пусто… Кого ты ищешь?
— Говорящего-С-Востоком, если он ещё жив.
— Ну, он жив. Иди вон туда. Ты вовремя…
Говорящий-С-Востоком забрался в самый тёмный угол. Он просто сидел, словно поджидал кого- то.
— Речник? Что-то ищешь?
— Не бойся, Майнесс. Я по делу.
Майнесс у редкого Речника не вызывал подозрений. Уроженец Кецани, он пришёл сюда с навменийским караваном. Но ходили слухи, что он не из Навмении, а из Кейрона, пограничного города. Не то чтобы это было запрещено, однако про Кейрон рассказывали всякое…
Найди город, про который не рассказали бы ничего плохого! Речники редко обращали на это внимание.
У Майнесса всегда можно было найти восточные пряности, благовония, талисманы… возможно, был у него и Джеллит. Но на Джеллите его ещё ни разу не поймали. Видели, как он говорил с навменийцами. Но главными его поставщиками были не они. Через куванцев ему часто удавалось связаться с неуловимыми ханагами. Где было место их встречи? Ещё никому не удалось его обнаружить. Неужели ханаги приходят в 'Кошатник' при свете дня?..
— Цветочное масло? Ну, тебе везёт, — улыбнулся Майнесс. — У меня есть кое-что для тебя. Смотри!
Он достал несколько флаконов с уже разбавленным составом. Кенрилл, Некни, Золотая Чаша, цветы Хумы, Алай, Зела и Мекесни…
Скорее всего, Мекесни? Масло походило по цвету на перламутр.
— Вот как? — Майнесс улыбнулся ещё шире. — Но у меня есть необычная вещь. Смотри!
По цвету это не отличалось от Мекесни, но запах…Это напоминало о загадочных странах Востока и Юга. И огонь снова ожил в крови Речника, вселяя уверенность и зовя к приключениям. 'Зеннага' — так
