— Не Пучок, — тихо сказал Гедимин. — Слева…
Фрисс нанёс удар раньше, чем увидел врага — и всё-таки не промахнулся. Бурая крыса-разведчик была рассечена надвое. Гедимин снял с плеча сфалт и осмотрел окрестности. На его руке засветился экран дозиметра, сармат покосился на него и кивнул.
— Излучение усиливается. Снизу…
Но крыса почему-то упала сверху, причём прицельно на Речника, и вцепилась в его скафандр. Он аккуратно нанизал её на меч и отбросил в сторону. Краем глаза он видел, как шесть серых тварей размером с волка, местами сменивших мех на чешую, преградили путь Гедимину — и легли на мостовую дымящимися кучами пепла. Рилкар задымился тоже — выстрел зацепил и само покрытие улицы.
— Защита цела? — спросил сармат, кинув взгляд на мёртвую крысу.
— Цела. Но что они тут делали такой толпой?!
— Выглядело как охрана. Идём, я отслеживаю излучение…
Они прошли сквозь дом — сильно 'светились' края дыры в стене, через которую им пришлось пролезть. Но зато дыра привела их на дно колодца между зданиями-башнями, к возвышению, в центре которого зиял аккуратный круглый провал. Стены, обращённые к нему, не имели ни единого окна, а на откинутой в сторону тяжеленной крышке выделялась яркая Звезда Урана… почему-то зелёная, а не жёлтая.
— Ирренций, — буркнул Гедимин, заглядывая в люк. — Нам сюда.
Этот туннель точно вырыли не крысы. Металлическая лестница вела вниз, но многие её ступеньки рассыпались, а другие изогнулись и не выглядели прочными.
— Что там? — шёпотом спросил Речник, который в люке ничего не видел.
— Два пересекающихся хода. Сильное излучение. Крыс нет. Я пойду первым, — ответил Гедимин и через секунду был уже внизу.
— А обратно как? — запоздало спросил Речник. Колодец был таким глубоким, что Фрисс мог встать на плечи Гедимина — и то с трудом вылез бы наружу.
— Выберемся. Спускайся, я поймаю.
Они шли под землёй, и Фрисс старался не отстать от сармата. Ход был высоким и довольно просторным, в темноте светился только дозиметр, зато звуков было хоть отбавляй. Где-то копошились сотни, если не тысячи, крыс или ещё каких-то злобных тварей — Фрисс кожей чувствовал потоки злобы и страха. А потом туннель осветило неяркое зеленоватое сияние.
— Добрались, — кивнул сармат на еле видные таблички на стенах и остатки толстой свинцовой двери впереди. На свинце был тот же знак, что и на крышке у входа. И кто-то умудрился этот свинец прогрызть так, что в дыру мог бы при желании пролезть Гедимин. Дыра светилась ещё ярче туннеля.
— Небольшое хранилище. Лежал ирренций, взорвался под Пучком, впитался в стены, — шёпотом пояснил Гедимин, и Фрисс слышал разочарование в его голосе. — Никакой связи с 'Идис'.
— Там тысяча тысяч крыс, — прошептал Речник, осторожно заглядывая в пролом. Оттуда непрерывно нёсся писк, шорох, иногда — странные возгласы. Он вспомнил тех крыс, разговор которых слушал у подстанции. Ему показалось, что Конт, полосатый переросток, сидит в центре разгромленного хранилища. Но нет… это была другая крыса, полосатая, но гораздо крупнее. Где-то два десятка огромных тварей той же породы, но светло-серых — скорее даже белых — окружали её, а поодаль сидели все остальные сотни и тысячи — с лишними хвостами, лапами и глазами, с чешуёй и с иглами, с нехваткой глаз или хвостов, вовсе лысые, и даже обычные бурые разведчики… Целое сборище Крыс Моджиса, больше, чем Фрисс видел их за всю свою жизнь.
— И всем им нет до нас дела. Странно вообще-то, — хмыкнул Гедимин, тоже заглянув в хранилище.
— Посмотрим, что будет дальше? — тихо спросил Речник, которому здесь мерещилась тайна.
— Успеем уйти, — кивнул Гедимин. — Впервые попадаю на их сборище…
Постепенно голоса мелких крыс смолкли. Один из белых гигантов, привстав на задние лапы, издал несколько резких криков — и тишина стала мёртвой. Он опустился обратно, а на задние лапы встал полосатый предводитель и горящими зеленью глазами обвёл собравшихся.
— Ае! — взвизгнул он, и голос его был похож на голос Конта. — Беда! Я сказал!
— Кьяа! Говорит Иреглан! Тихо! — повадки белого переростка тоже были Фриссу знакомы.
— Ае! — продолжил Иреглан. — Пришли! Сюда! Их земля?! Нет! Наша!
— Кьяа! Их много! Пришли! — добавил от себя другой белый гигант.
— Ае! С завода, ае? Пришли! Земля наша. Будем драться! Ае! Стинк! Откуда?! Прочь! — на своей территории крысы могли не шептаться, и у Речника сходу заложило уши от воплей. Да тут ещё и эхо есть, оказывается…
— Жили! Долго! Здесь! Кьяа! Нас много! Убивать! — завопил белый.
— Кьяа! Их много. Стинк сильный! Уйдём? — третья крыса была трусовата. — Иреглан! За стены? Кьяа?
Речник вспомнил, где он слышал имя 'Стинк'. На той же подстанции! Неужели у этого вождя крыс армия ещё больше, чем та стая, что сидит сейчас в хранилище?
— За стены? Еда! Много! — воодушевился четвёртый крыс. — Но опасно! Иреглан?
— Ае! — тот мотнул головой. — Стинка убьём. Жили здесь! И будем! Нас много!
— Кьяа! Иреглан! Идём за стены! Много еды. Много места! Кьяа? Будем драться! Жить там? — четвёртый крыс никак не унимался.
— Ае, ае! Куда? Убьём Стинка. Жить тут, — уничтожающе посмотрел полосатый.
— Кьяа! Хуже! — подала голос серая крыса с лишними глазами и всего одним ухом. — Другая! С воды! Наири! Их много. Хотят еды. Стинк ведёт их!
— Ае! Наири? Много! — заволновался Иреглан. — Наири, Стинк! Ае! Будем драться! Острые зубы! Много еды!
— Кьяа! Убьём их! Еда! — привстал белый гигант.
— Жить на их земле, ае! Много земли! Иреглан — до воды, ае? — подпрыгнул на месте полосатый.
— Кьяа! — заорали, кажется, сразу все.
На неясный шорох за спиной первым обернулся Гедимин.
— Фау!!! — странный возглас пронёсся по туннелям вместе с тонким потоком плазмы и широким лучом, невидимым, но смертоносным.
Но даже этот луч ни на миг не задержал лавину серых и чёрных крыс, прорывающихся к свинцовой двери. Они промчались мимо чужаков и с визгом бросились на тех, кто находился в зале. Крысы Иреглана завопили, и началось побоище. И если бы Фрисс сейчас стоял не в гуще дерущихся, а на борту корабля, висящего над полем битвы, он посмотрел бы на всё это не без интереса и злорадства.
Сейчас же времени на злорадство не было. Крысы дрались жестоко, большие перекусывали хребты меньшим, те в ответ вгрызались в их тела, и никто не отличал своих от чужих, и очень скоро крысы облепили незваных гостей и повисли на них гроздьями.
Плазменный поток метался от стены к стене, выжигая всё на пути Гедимина — сармат без малейшей жалости расчищал дорогу к люку. Фрисс прикрывал ему спину, надеясь, что никто из них не поскользнётся в крови. Их разорвали бы сразу, не спасла бы даже ипроновая броня. Одна серая крыса прокусила Речнику скафандр, и её резец впился ему в ногу. Она укусила бы и ещё раз, но Гедимин наступил на неё — стрелять так близко к Фриссу он боялся. Где-то позади взахлёб визжал Иреглан, отдавая какие-то приказы.
— Становись на плечи, вылезай в люк! — приказал сармат.
Он вытолкнул Фрисса из колодца, и тот вскочил на ноги, затравленно озираясь. Хорошо, что крысы- захватчики не оставили часовых у входа!
— Гедимин, а ты как же? — спохватился он, заглянув в колодец. Там сверкали плазменные вспышки.
— Сейчас, — ответил сармат и оперся ладонями о стену. Фрисс увидел, как тёмные дымящиеся когти вырастают из его брони и погружаются в рилкар. Стена выдержала, хотя весил сармат немало…
— Накормить бы их ураном! — бросил Гедимин, выползая из колодца и тяжело поднимаясь на ноги. — Жаль, нечем их там взорвать!
