Силитнэн провёл пальцем по кристаллам накопителя. — Только такая и могла переломить силу Маровита.
— Кого? Мы воевали с Маровитом?! — изумился и запоздало испугался Фрисс. Теперь понятно было, что за холод, ужас и безнадёга накрывали Речников в последние дни! Хороший союзник был у Илларгона, ничего не скажешь…
— Именно, — кивнул Халан. — Ещё немного — и нам с Канфеном и Марвеном пришлось бы общаться с ним лично. А мы к этому пока не готовы. Ну что же — можешь считать, Речник, что мы победили… твоими стараниями в поиске станций и твоим даром в поиске союзников. Осталась пара формальностей, с которыми справится Марвен — и можно будет праздновать и раздавать награды. А сейчас, Речник, ты расскажешь нам всем, что же случилось здесь — и как связаны древний артефакт Реки и сарматская установка…
Глава 18. Хрупкий мир
Гонец из нижних пещер прилетел перед самым рассветом. Не опускаясь на землю, этот дракон бросил к шатрам правителей знамёна пяти Инальтекских кланов, и с торжествующим рёвом умчался назад в Иллорну. И ещё до рассвета ополчение Реки и немногие Речники и союзники — в основном раненые, которым всё равно хотелось побывать в Иллорне — выехали из Эула и направились вниз. Армия, преследующая Инальтеков, очень спешила и не взяла с собой Двухвосток из Эула — вот они сейчас и пригодились. Вместе с ними, связанные магическими путами, отправились в путь пленники — Астанену они были не нужны, и по обычаю Реки их следовало вернуть в родные кланы.
— Такое поражение Илларгон запомнит надолго! — в словах Халана было больше надежды, чем уверенности. — Сказал бы 'навсегда', но увы — у Инальтеков короткая память. Не могу также сказать, что до других вождей что-то дойдёт — не та народность…
— Ещё раз напомним, — усмехнулся Речник Фрисс. — Силы Ожерелья надолго хватит!
Ожерелье излучало ровный яркий свет из стеклянного ящика, в котором Речник его вёз. Он долго отказывался, но Канфен всё-таки вручил ему артефакт на хранение и указал всем остальным на Фрисса, как на героя, вернувшего силу Ожерелью Богини. Речник уже слышал, как сплетаются за его спиной самые невероятные домыслы, и боялся подумать, как будет выглядеть окончательная версия легенды. Самое плохое, что о Гедимине и его установке в этом предании ни слова не будет. Даже если Фрисс отловит сочиняющих и каждому расскажет, как всё было на самом деле…
Они прошли в Иллорну самым коротким путём, через Дол Удачи — любимейшее место всех, кто желал поймать врагов в западню и атаковать из укрытия. Там же, на выходе из Дола, им и пришлось поставить шатры — долины Светлая Вода и Иллорна были вплотную заставлены жилищами речной армии и согнанных в пещерные тупики Инальтеков. Силитнэн и Канфен пригласили Фрисса на ту Двухвостку, на которой ехали сами — и она медленно и торжественно прошла по всему лагерю, чтобы каждый мог посмотреть на Ожерелье Богини и убедиться в могуществе и благосклонности Реки-Праматери. Потом и Ожерелье, и Фриссгейн были доставлены к шатру Короля Астанена, и Речник не знал, куда спрятаться от смущения. Он- то здесь причём? Ну да, волей Аойгена Фриссу везёт с друзьями… а что, благосклонность Аойгена — это его заслуга? Бог случая сам решает, кому помогать, кому вредить, и сам иногда своей воле удивляется…
— Хватит тебе, Фриссгейн, — Халан не понимал внезапной застенчивости Речника. — Всё началось с того, что ты полез в Старый Город. По своей воле и по долгу Речника, а не по зову богов. Ну вот и принимай почести за следование долгу. Везением тоже надо уметь пользоваться. А будешь много фыркать — Аойген обидится.
Астанен оценил везучесть Речника в шестьсот кун — очень неплохо, и как раз вовремя, чтобы хватило на стальные мечи. Халан же, скинувшись с другими правителями, собирался найти и привезти ему тепловое кольцо для печи и пластины-самогрейки. Силитнэн, немного подумав, наградил его большим кошелём для пряностей с девятью их видами, двумя кувшинами сока Кууси, немаленьким мешком соли и головой желтоватого кленового сахара, купленной у скайотов.
— Спасибо, Силитнэн, но этак мне придётся Двухвостку седлать, чтобы до Канумяэ доехать! — озадачился Фрисс. Правитель Дилан твёрдо пообещал, что Двухвостка ему будет… хотя нет — всё равно он заглянет в Замок по пути на Канумяэ, а значит, сможет забрать все вещи со Склада. Там их до поры и будут хранить.
Астанен щедрой рукой раздавал награды — и Речникам, и союзникам. Многие хорошо проявили себя в этом году, многие прославились. Речнику Фриссу поручили осенью отвести нескольких славных новичков на собрания опытных Речников во Вратах Зеркал — ему Фианнег вернул пропуск, а у новичков пропуска ещё не было. Фрисс немного волновался из-за этого — опять предстояло говорить речи! Впрочем, как до речей, так и до веселья на Островах Кануу было ещё далеко…
Отряды Реки в ночь, когда Ожерелье Богини обрело силу, покинули все верхние туннели и прошли по Энергину, сгоняя Инальтеков к Иллорне. Везде, где находили пленных жителей поверхности, освобождали их и отправляли к целителям. Заключив союз с Богом Смерти, Инальтеки вынуждены были платить за помощь — и многие пленники были принесены в жертву ему, против всех законов и договорённостей. Речники были очень возмущены, а келнениси и Маасы предлагали также нарушить законы и уменьшить войско Илларгона вдвое, а то и вчетверо. Тогда в следующий раз на Реку нападёт гораздо меньше отмороженных демонов! Астанен, правда, не согласился. Канфен, Силитнэн и другие маги творили заклятия, чтобы освободить принесённых в жертву от вечного служения Маровиту, но дело это было нелёгкое.
— Зачем было заключать союз с таким противоестественным и кровавым божком? — не мог понять Астанен. — К тому же слабым божком. Заметь, Илларгон: ты при его помощи не справился с нами, когда Река-Праматерь забыла о нас, а мы легко отогнали и тебя, и его, когда она вернулась к нам…
— Кому везёт с богами, кому нет, — Илларгон спокойно перенёс и поражение, и плен. — Что теперь тебе подскажет великая богиня? Трофеи вы уже отобрали, сколько мы вам ещё должны?
Астирис, Жрец Смерти, смотрел на предводителя Инальтеков с кровожадным блеском в глазах.
— Принести его в жертву Гелину, если он так уважает Богов Смерти — будет польза и Реке, и Хьяктамлону… — вздыхал он. Тхаккур, правитель Млона, идею эту одобрял. Не одобрял Астанен…
Кланы остались должны Реке много кун, много ценных камней и растений, много слитков стали, меди и серебра. Долг этот — знали все Речники — Инальтеки выплатят, пусть за несколько лет, но казна Астанена вновь наполнится. Правители и воины кланов, по большей части, были в плену не в первый раз и знали, что Река милосердна к побеждённым. Поэтому Инальтеки не опасались расправы — Речники удерживали более кровожадных союзников на большом расстоянии. Фрисс, проходя мимо Инальтекских шатров, слышал спокойные голоса, и больше всего пленники волновались о том, кому удастся стать следующим вождём у Идэвага, Чи Улайя и Хеккула. Астанен уже знал имена вероятных вождей, с ними самими был ещё плохо знаком. Элькон из Идэвага собирался заменить Ирдина, Аркен из Хеккула уже правил своим кланом вместо убитого Сайхона. Правда, голоса на переговорах эти новые вожди не имели, их ещё должны были признать в Мерне, там, откуда приходят все Инальтеки…
Новый мирный договор подписали в Светлой Воде правители Реки и притоков, командиры скайотов, тхаккур Хьяктамлона, Маас Фианнег, семеро предводителей Инальтеков, Айвен — главный Айтвег и Фнораллуру, повелитель народца Фнорра. Желающих продолжать войну дальше не нашлось.
— В ближайшие три года будем кочевать поблизости, если что — посылайте гонцов, — сказал Илларгон, когда магические путы перестали удерживать и его, и остальных Инальтеков. — Думаю с Маровитом и другими тёмными больше не связываться — больше проблем, чем пользы.
— Неглупое решение, — хмыкнул Астанен. — Продержишься ещё пять лет без войны? Не устал ещё от бесплодных начинаний?
— Не понимаешь ты ничего в начинаниях, — ответил Инальтек. — У нас ещё двести лет будут рассказывать, как Илларгон загнал армию Реки в болото. А если я в Мерне засяду, что обо мне расскажут?!
Фрисс видел краем глаза, как Илларгон говорил с кимеей-наблюдателем, и она делала заметки для
