Вика пришла в себя через пару часов. На скамейке перед родным подъездом. Сухая, одетая в теплое: брюки, рубашку и кофту. Мишка сидел рядом и держал ее за руку.
Светало.
– Разве нас не похитили?
Мишка зевнул и отпустил Викину ладонь.
– Не совсем. Нас подвезли. Ты не волнуйся. Всё в порядке.
– Кто меня переодел?
– Кэрол. Танцовщица. Это ее вещи. Почти новые. Возвращать не нужно. А здесь всё, что осталось от твоего платья. – Он положил ей на колени черный пакет.
– Откуда они узнали, где я живу?
– Эти люди многое знают. У них Абсолютный доступ.
– Как у «Вердикта»! А кто они?
– Теперь уже мои друзья.
– И с ними договорился?
– Подружился. Ты уже отошла?
– Кажется, да. Но всё равно не верю, что мы выбрались.
– Я тоже. Нам просто повезло. Знаешь, сколько мы в НЕЙ пробыли?
– Час?
– Три.
Оба замолчали.
Вика улыбнулась и покраснела. Забарабанила пальцами по пакету.
– Что? – спросил Мишка.
Она молча покачала головой.
– Ну… мне, наверное, пора… Тебе надо выспаться, отдохнуть…
Вика с надеждой посмотрела на стену дома: никаких надписей. Придется самой спрашивать. Неужели он правда хочет отчалить? Удерживать – не удерживать? Нужна ли она ему?
– А ты? – спросила Вика, сжав черный пакет. – Тебе не надо выспаться и отдохнуть?
Он пожал плечами.
Опять белая стена. Опять никаких надписей. Опять самой спрашивать.
– Может, зайдешь?
– Зачем? – спросил Мишка.
– Зачем? Сейчас придумаю… Репортаж написать поможешь! Я ведь всего не упомню.
– Забудь ты про этот репортаж. Не надо его писать.
– Хорошо, не буду. Как скажешь. Другие варианты стоит предлагать или это пустая трата времени?
– Я добра тебе желаю. Ты работаешь в плохой газете, и я хочу, чтобы ты из нее ушла.
– Хорошо. Уйду. Теперь зайдешь?
– Зачем?
– Гм! Ну и ну. В чем дело, Михаил?
– Я боюсь к тебе заходить. Ты очень красива и к тому же влюблена. А влюбленная красота – это взрывная смесь. Вот. Поэтому я боюсь заходить. Меня еще до сих пор не отпустило. Могу глупостей наделать. Не хочу тебе портить жизнь.
– Снова ставишь перегородки? Хватит уже. Всё будет хорошо. Я тоже по НЕЙ скучаю. И тоже боюсь. Боюсь, что ты сейчас уйдешь и мы больше не увидимся. Боюсь тебя отпускать. Боюсь остаться одна, без тебя. Три часа мы обнимались в Сфере. У меня мышцы свело от перенапряжения. Я была насквозь мокрая, ты оторвал большую часть моего платья, на мне и одежды-то не осталось, так, несколько сантиметров ткани (не считать же одеждой спасательный жилет?). И ничего не взорвалось! Какие еще нужны проверки?! Какие еще могут быть страхи?! Неужели моя квартира страшнее Сферы? Неужели я перестала быть королевой?!
Она встала и протянула ему руку:
– Пойдем, поможешь написать эпос третьего тысячелетия. Будем соавторами. Дело трудное, долгое, до самой смерти работы хватит. Но сначала чай, душ и сон. Что скажешь?
Он сжал ее ладонь и встал.
– Эпос – это вещь! А у тебя найдется матрасик, на кухне бросить?
– Щаз! Будешь спать на моей постели, а я лягу на раскладушку. Всё лучшее – гостю. – Она засомневалась на мгновенье. – Теперь бы еще маме всё это объяснить поделикатнее… Но она у меня хорошая. Думаю, всё поймет правильно. Так ты идешь?
Услышав про маму, Мишка успокоился и расслабился.
– Как будет угодно королеве…
«Сфера» закрылась в пять утра. Авральная уборка и ликвидация последствий стихийного бедствия заняли три часа. Оплавленный фрагмент «Империи» оставили на сцене – сегодня придут Собственники, пусть полюбуются. В остальном ничто не напоминало о внештатной ситуации. Шарик мирно переливался бирюзовыми цветами. Дыра затянулась. Титановый каркас восстановился. Правда, половину генераторов придется заменить, но это уже мелочи. Для обычных представлений хватит и оставшейся половины – Ходящие по кромке попадаются не каждый день.
В клубе не осталось никого, кроме управляющего. Он сидел за столиком Энджел и смотрел на огромный экран. Уже второй час подряд.
Белоснежная яхта класса «макси» ускользала от самого гребня бирюзовой волны. Впереди яхты летела белокурая красавица и, расставив руки в стороны, кричала от восторга.
Управляющий плакал – Сфера была прекрасна.
Елена Красносельская
Точка отсчёта
Всепроникающая энергия Времени
Движет каждого из нас без сожаления
В будущее,
И в то же время
Бросает нас в неподвижное прошлое,
И в нашу иллюзию настоящего.
Время обманывает вечность.
1
…Тропинка извивалась, словно живая.
Билась о зеленые берега.
Влево! Вправо!
Леш бежал быстро, прислушиваясь к ритму течения тропы. Он знал о ней всё – ямы и водовороты, пороги и перекаты. Тяжелые ветви хлестали по лицу, он не пытался увернуться от их растопыренных лап – зверь нагонял. С каждым новым прыжком подбирался всё ближе и ближе… казалось, его дыхание обжигает спину… Огромные сосны, свидетели разворачивающегося течения Жизни, равнодушно глядели свысока.
