Послания и Знаки из Космоса

Идет запутанная игра. У кого флеш-стрит, последовательность из пяти карт одной масти?

То я узнаю, что содержание мифа — это превратившаяся в сказку история. Только я на это настроюсь, мне нашептывают: ошибочка, это превратившаяся в историю сказка. Так с чем же я имею дело? Если пересказывают историю, то зачем тогда это подражание сказке? Если же это сказка, то где же тогда история? Нужно найти компромисс.

Специальные исследования дали примерно такие результаты: народ А рассказывал такую же историю, что и народ Б, он употреблял схожие корни слов, пользовался теми же моральными категориями, знал о тех же божествах, что и другой народ. Отсюда можно сделать выводы, что те или иные племена когда-то имели, очевидно, общие корни или находились под одинаковыми воздействиями. Но сравнительное изучение мифологии не может показать, исходит ли сравнение из первоначального значения описанных событий.

Само собой разумеется, во многих мифах заложены идеи и аллегории, которые по своей сути нам уже непонятны и потому могут интерпретироваться различным образом. Некоторые сообщения не удается также согласовать с неоспоримыми знаниями о древних народах и временах.

С давних пор мифы были излюбленным объектом изучения. Правда, на протяжении столетий доступ к ним перекрывали религиозные воззрения. Прошло немало времени, прежде чем стали принимать в расчет возможность того, что в поэтическом фольклоре могут быть заложены настоящие исторические предания и даже очень важные сведения о происхождении мира. В конце концов обнаружилось, что в мифах содержатся точные сведения, поддающиеся проверке, о народах и объединениях родов, основаниях поселений и формах поведения племен. Однако религиозные, лингвистические, этнографические, а также материалистические объяснения вызывают все новые вопросы. И все чаще кажется, что с помощью скальпеля сугубо научных дисциплин нельзя приблизиться к истокам вещей.

Мне не по душе взывать к вере, поскольку больше я доверяю знаниям. В поисках истин, которые не были бы мотыльками-однодневками, мифы могут быть очень полезны. Как раз сегодня! С помощью современных технических знаний из преданий можно извлечь твердые зерна. Преимущество этого способа состоит в том, что он быстрее приводит к ясным результатам, так как в наше время техника дает функциональные факты.

В инженерном деле это называется «работать рационально». Академические «фабрики мысли» могли бы многому поучиться у многократно обруганной техники: она сводит каждую задачу к ее простейшему варианту; она подыскивает для него такие решения, которые не будут пересмотрены уже завтра, поскольку вчерашний отправной пункт оказался ошибочным. Техника не может себе позволить обходные и ложные пути.

Что касается мифологии, в простейшем варианте постановки задачи есть то преимущество, что он ближе всего приближается к возможной истине. Ибо все определенно начинается с бессилия языка. Словарный запас давних очевидцев был скуден, понятия языка касались исключительно повседневной жизни и постоянно повторяющихся явлений природы. Свои названия в первую очередь имели род и родственники, животные, растения, первые орудия труда и простейшее оружие. Огонь и солнце, вода и ветер, день и ночь, восход и заход солнца, молния и гром, рождение, болезнь, смерть также имели свои названия. Но если случалось нечто, что нельзя было описать непосредственно скупым набором слов, то придумывали описания, которые в форме сравнения, понятного для разума, позволяли представлять себе картины. Поэзия.

Ошибочно полагать, что лишь речь и мышление — связанные между собой функции, и думать без языка нельзя. Это еще и математика (а тем самым мыслительный процесс), например когда анонимный покупатель в последнем ряду на аукционе «Сотби» поднимает руку, растопыривает пять пальцев и поручает своему посреднику в первом ряду предложить 50 000 долларов. Если он показывает пять пальцев дважды, его предложение подскакивает до 100 000 долларов. Не произносится ни слова, но идет интенсивная мыслительная деятельность. Язык жестов может служить для передачи сведений так же, как рисунки, песни и музыка. Он зачастую может выражать то, чего не может передать речь. Никто никогда не узнает, какими жестами древние рассказчики сопровождали свои повествования. Возможно, что смех, плач, нечленораздельный спонтанный звук наполняли сложные ситуации — и «повествовали»!

Вспоминаю о встрече с альпийским пастухом на одной из гор массива Бернина у меня на родине. Он рассказывал легенды о гноме, который якобы и сегодня бродит в округе. Там, где пастуху не хватало слов или они казались ему недостаточно сильными, он жестикулировал, совершая выразительные движения. Было все понятно. Без слов.

Роль жестов в устных преданиях совершенно не принимается во внимание.

Язык — любимый пасынок мышления. Он постоянно плетется позади событий. Ему нужно найти и сформировать понятие для того нового, что уже произошло. Язык также не является неизменной «вещью», он постоянно меняет значение своих понятий. На фоне уровня развития своих носителей он никогда не бывает нейтральным и отражает дух времени. Уже начиная с даты, которую показывает нам первый письменно зафиксированный язык, нет никакой ясности. Однако создание многих мифов уходит далеко за нулевую отметку нашего летосчисления в давнее, едва изученное прошлое. Как часто использовавшиеся в них слова изменяли свое значение! Кроме того, все те, кто примерял мифы на себя, наполняли слова другим семантическим значением. Не в последнюю очередь именно поэтому в разные эпохи их истолковывали столь спорными способами. Со временем поэтическим описаниям придавали все больше и больше значения и вольно или невольно упускали из виду суть тех сообщений, которые, так сказать, прошли сквозь века. А ведь мифы содержали сущность, которая была пережита, выстрадана и рассказана. В излишне ценной упаковке эта сущность едва различима.

Вознесение — это христианский праздник, основанный на лежащей во тьме веков библейской легенде.

Вознесение — это сообщение на основе фактических данных, в котором наша планета описывается с большой высоты.

Оно описано в вавилонском эпосе об Этане, обнаруженном при раскопках библиотеки глиняных табличек ассирийского царя Ашшурбанипала (правил в 669–626 гг. до н. э.) в Ниневии.

В настоящее время большая их часть хранится в Британском музее в Лондоне, самом значительном собрании вавилонско-ассирийской литературы.

Когда возник этот эпос, неизвестно. Его фрагменты содержатся в намного более древнем эпосе о Гильгамеше (после 2000 г. до н. э.), написанном на аккадском языке. Миф об Этане может восходить к истокам истории человечества, поскольку он уже был изображен в виде рисунка на цилиндрической печати, которой 5000 лет.

Нижеприведенные отрывки я взял из второй и третьей частей предания об Этане.

Этана обращается с просьбой к богу Шамашу добыть ему траву рождения (также траву бессмертия). Шамаш посылает его к «орлу». Тот спрашивает Этану о его желании. На просьбу «Дай мне траву рождения!» он поднимает Этану на небо с неподвижными звездами. Во время полета на небо «орел» шестикратно обращает внимание своего спутника на то, как Земля все больше сжимается у них на глазах:

«После того как он некоторое время поднимал его вверх, говорит орел ему, Этане: «Смотри, друг мой, какой стала суша, посмотри на море по сторонам горы». — «Здесь суша похожа на гору, море стало словно ручей»… После того как он еще некоторое время поднимал его вверх, говорит орел ему, Этане: «Смотри, друг мой, какой стала суша». — «Земля похожа на кроны деревьев».

Все выше и выше поднимается «орел» с сыном человеческим, и снова и снова заставляет своего спутника смотреть вниз и сообщать, что он видит. Наконец, суша становится «величиной с хижину», а широкое море — крошечным, «как двор».

Этот репортаж, который профессор Рихард Хенниг еще в 1928 г. в «Ежегоднике Союза немецких инженеров» назвал «может быть, древнейшим в мире преданием о полете», заканчивается захватывающим текстом:

«Друг мой, посмотри вниз, какой стала суша». — «Суша превратилась в пирог, а широкое море стало величиной с корзинку для хлеба». И он еще выше вознес его и сказал: «Друг мой, посмотри вниз, суша исчезла». — «Я смотрю вниз, суша исчезла, и широкого моря не видят мои глаза! Друг мой, я не хочу