этот раз жнец не промахнулся. Глубокая борозда разделила лицо незнакомца надвое.
-- Ты ловко управляешься с ножом, Дитрих, -- сказал страшный человек. На его лице уже не было и следа от пореза. Он вновь улыбался ему своими холодными глазами.
-- Нет! -- прокричал жнец, обхватив голову.
-- Успокойся, Дитрих, -- продолжал незнакомец, -- ты храбр и у меня есть к тебе дело.
-- Кто ты такой? -- пробормотал жнец.
-- Зачем задавать такие вопросы? Ты и сам прекрасно знаешь ответ.
-- Да, хозяин, -- внезапно для самого себя произнес Дитрих.
-- Не хочешь немного прогуляться? Сегодня на удивление звездная ночь.
-- Да, хозяин.
Через мгновение они очутились за стенами города, где-то в лесу. Они вышли на поляну, заросшую клевером.
-- Четыре, мой дорогой Дитрих, очень нехорошее число. Три или два куда как лучше, но никак не четыре. Ты же понимаешь меня?
-- Да, хозяин, -- монотонно ответил бывший жнец.
-- Через пару дней здесь появятся путники. Можешь забрать любого, но только не самого маленького. Юноша в широкополой шляпе на самом деле девчонка, а ты же не будешь обижать девочек?
-- Нет, хозяин.
-- Запомни, любого, кроме нее. Эта девочка уже давно принадлежит мне, и я сильно огорчусь, если с ней что-нибудь случится.
-- Хорошо, хозяин.
-- Держи клинок, -- хозяин протянул Дитриху небольшой кинжал с изящной рукоятью, -- пока он с тобой, никакое волшебство не навредит тебе.
-- Спасибо, хозяин.
-- Не скучай тут.
Дитрих смотрел, как хозяин постепенно становится прозрачным. Он обязательно выполнит поручение, ведь это его долг!
Глава 20
Удивительное дело, будь то Доргхейм, будь то Грюндорф, трактиры кажутся абсолютно одинаковыми. Жалкая каморка, называемая хитрым Хью лучшими апартаментами в округе, ничем не отличается от прежнего рассадника клопов в Доргхейме. Днем все замечательно. Даже прокопченные свечами пятна на потолке создают особую атмосферу затхлой роскоши. Ведь стул, черт бы его побрал, с его резной спинкой, мог бы сойти за мебель из покоев какого-нибудь графа. Вот только это вовсе не резьба, а многолетний труд жуков-древоточцев. Они и сейчас продолжают свое дело, начатое за сотню лет до их появления. Чем же еще примечательна комната? Сапоги Клода не в счет, они здесь всего первый день, а вот милые, жужжащие кровопийцы -- предвестники лета, кажется, пасутся тут уже не первый год.
'Что-то я сама на себя не похожа, -- подумала Ингрид, -- раньше бы уже давно дрыхла, а сейчас все ворочаюсь. Правильно, возраст-то уже какой. Двадцать лет, подумать только. Еще немного и совсем превращусь в ворчливую, старую кошелку. К слову, о старом. Хью определенно не видит разницы между выдержанным вином и прокисшим. После этого пойла -- будто песка наелась'.
Где-то возле стены докучливо пищал комар. Ингрид села, ища в темноте сапоги. Нужно быть безумцем, чтобы ночью босиком наступать на полы в трактире Хью. Ингрид подошла к столу. Нащупав кувшин, она поднесла его ко рту. Пуст. Когда она успела все выпить или это уже Клод прикладывался? Он сейчас, счастливая душа, храпел за троих. Нос ему, что ли, зажать?
-- Ты куда? -- раздался в голове назойливый голос.
-- Тихо ты, -- шикнула Ингрид, -- Клода не разбуди.
Она накинула куртку и крадучись пробралась к двери. Королевство за глоток воды? Конечно, неплохая мысль, но не нужно доходить до крайностей. Достаточно спуститься вниз, растормошить Хью или Браина и все. Главное, не забыть взять с собой кувшин. Второе такое нашествие паломников к водопою трактир может и не пережить.
Скрипнув дверью, она оказалась в коридоре. У лестницы тускло коптила масляная лампа, освещая путь. Должно быть, все уже спят.
-- Я ждал тебя, -- прошептал кто-то.
Ингрид немедленно отреагировала. Быстрый прыжок в сторону, легкий шажок вбок и вот, теперь они уже на равных. У стены, напротив двери в их комнату, сидела бесформенная фигура. Ингрид потянулась за кинжалом к поясу, но вспомнила, что забыла прихватить его. Но и злосчастный кувшин может сгодиться. Что же, бой обещает быть интересным.
-- Ловко ты, -- проговорила фигура. Голос был мужским, низким, с легкой хрипотцой. Старик! Точно, это был сегодняшний старик, Олаф, как он там себя сегодня называл? Гильберт? Гильом! По его тону было нельзя понять, удивление это или ирония. Если учесть, кто он, то скорее второе.
-- Расслабься, я не причиню тебе вреда, -- вновь заговорил старик, -- я хочу всего лишь задать пару вопросов.
Ингрид продолжала молчать.
-- Если ты не против, то не лучше ли нам спуститься в зал. Ты ведь туда шла?
'Шла?' -- Ингрид показалось, что она ослышалась.
Старик поднялся и направился к лестнице. Его силуэт, обрамленный светом лампы, казался гигантским.
В зале уже никого не было. Олаф прошел к столу, за которым сидел вечером. Он сделал приглашающий жест и сел сам.
-- Я много думал, -- начал он, едва Ингрид села, -- почему в нашей жизни столько случайностей и совпадений? Почему какой-нибудь великий воин, одержавший сотни побед, внезапно погибает от нелепой вишневой косточки, застрявшей у него в горле? Почему человек, считающий себя никчемным и слабым, совершенно случайно становится героем и обретает всеобщий почет и уважение? Почему юноша, приехавший в свой родной город, погибает в первый же день? И почему я слышу имя, которое не называл?
-- Я плохо понимаю, куда ты клонишь, -- сказала Ингрид, обжигая его ледяным взглядом.
-- Ты играешь с огнем, Ингрид, -- улыбнулся старик. -- Да, я знаю кто ты. Знаю, что твоей банды больше нет. Но зачем было убивать мальчика, а сейчас еще и называться его именем?
-- Брат Олаф, она никого не убивала, -- наконец-то вмешался Алан, -- она такая же жертва, как и я.
-- Алан? -- Олаф оглядел пустой зал, -- это ведь действительно ты! Но где? Я не вижу тебя. Покажись!
-- Я здесь. Прямо перед тобой, в теле Ингрид. Понимаю, это звучит крайне нелепо.
-- Как? -- спросил Олаф.
-- Когда смерть уже была близка, я прочел заклинание Искры Жизни и перенесся в ее тело.
-- Никогда не слышал о таком заклинании, где ты его нашел?
-- В личной библиотеке магистра. Я подумал, что оно связано с огнем, а в тот момент почему-то вспомнил его. Все произошло так быстро, я и сам не заметил, как оказался в теле Ингрид.
-- Алан, -- Олаф навалился на стол, почти вплотную приблизившись к лицу Ингрид, -- скажи мне, кто тебя убил? Это был кто-то из ордена? Может, мрачный брат? Ты его знаешь?
Непонятно почему, но Ингрид было приятно видеть старика в таком оживленном состоянии. Молчаливый и величественный, от одного взгляда которого пробирал мороз по коже, сейчас сыпал
