куэлянка уже молнией метнулась к порталу, и вот тут её настигло таки заслуженное возмездие. Озверевшие лучники, совершенно забыв, что наконечники у стрел щедро политы сонным зельем, а сами они получили приказ не стрелять в жизненно важные части тел, всадили в ее спину чуть не десяток острых снарядов. Однако инлинский магистр, надежно защищенный каким-то заклятьем, сразу подхватил девушку на руки, не дав ей упасть. И бросил во врагов то самое заклинание, которое, по его собственному признанью, всегда само вылетало в минуты опасности.
Эниль на миг даже позлорадствовал, увидев стаю растерянно озиравшихся розовых огромных кошек, но когда две точно такие же бросились мимо него в портал, догадался про измену. А уже в следующее мгновенье его смел с вытертых плит бешеный вихрь стальных крыльев и перед глазами с шалой скоростью закувыркались камни, кусты и ступени.
Через пару секунд, когда маг сумел, наконец, поднять голову, на песке тихо таял силуэт портала.
Магистр потер виски, и перевел дыханье, полное погружение в чужие воспоминания влекли за собой нервный шок и сильнейшую головную боль, лишь частично снимаемую снадобьями. Взглянул на валявшееся у ног безжизненное тело со струйкой крови, сочащейся из носа, и передумал его наказывать. Лучше поберечь свою ненависть на тех, кто виновен в расстройстве всех его планов. Да на встречу с правителем, потому что кроме Эниля никто не решится объяснить Аэолиртинэлю, что войну со смесками придется временно отложить. И сообщить о похищении принцессы.
Хотя… можно представить последнее как побег, ведь доказательств противоположного не осталось. И как нельзя кстати окажется их утренний спор о мере наказания для Лиэня, которого в обмен на десяток своих лазутчиков отдала им Шантриса. Вместе с глупышкой Аннэлирьэн, вообразившей себя борцом за справедливость. Правителю очень по душе пришлась идея самому заняться перевоспитанием слишком энергичной эльфийки и уж он-то сумеет направить ее силы в нужное русло. Эта мысль заставила Эниля ехидно ухмыльнуться, тем, кто осмелился вмешаться в его планы, он умел мстить со вкусом.
Зато размышление о том, как он будет оправдываться перед посланниками, окончательно испортило магистру и без того отвратительное настроение. Зло пнув начавшего шевелиться мага, верховный маг приказал ученикам отправить неудачника домой и решительно открыл портал во дворец. Надеясь, что испортив настроение правителю, хоть немного возместит собственное разочарование.
За несколько десятков шагов Дисси успела подумать о многом, и если быстрый шепоток воина, рассказавшего, как погиб его собрат, и не внес особой ясности в произошедшую трагедию, зато одно она решила твердо. Сломать привычку мужа брать всю тяжесть и вину за происшедшее на себя. И потом таить это чувство в душе не один год или не одно столетье. Конечно, такое поведение одна из традиций их далекого мира, женщин нужно беречь не только от физического труда, но и от всех переживаний. Вот только она вовсе не изнеженная инлинка и любит его всей душой. И хочет быть рядом не только в радости но и делить с ним горе. У нее просто заходится от боли и сопереживания сердце, когда она видит его скорбно застывшую фигуру, и знает, что нельзя просто подойти и взять за руку, заглянуть в исходящие горем глаза. Он первый же и оттолкнет.
Как в тот раз, когда делали погребальный костер для покончившей с собой инлинки. У нее в родном мире, в какой-то отдаленной деревушке остались двое маленьких дочерей, и она все время просила командира отправить за ними отряд. Но Айтерис ей под разными предлогами отказывал, не имея сил объяснить, что воины туда уже сходили. И нарвались на отряд тголов, возвращающихся в город. Его товарищи еле ушли в тот раз, потеряв в схватке троих. И то, что они уничтожили в десять раз больше врагов, было очень слабым утешением.
А инлинка, узнав что оказалась в чужом мире, да еще спустя пятьсот лет, пришла к Айтеру и бросила ему в лицо обвинение в бессердечности. Потом немного погуляла по крепости, а когда за ней перестали следить, поднялась на стену и прыгнула вниз. Тогда Дисси попыталась его утешить, но он лишь глянул на нее страдальчески и сбежал, вроде как по срочным делам. Пришел только после скорбного ритуала, молчаливый и уставший, и она не решилась заводить откровенный разговор. А вот теперь жалеет. Такие разногласия и недомолвки лучше разрешать с самого начала, иначе потом они превратятся в привычку, потом в правило, а под конец убьют самое драгоценное, что может быть у людей, любовь.
Первый не шевельнулся, когда она встала рядом, но Дисси угадала его неудовольствие по туже сжавшимся в кулаки пальцам. И вмиг переменила тактику, решив, что будет действовать так же, как он. В конце концов зеркало придумали не только для того, чтоб любоваться красотой, но и чтоб разглядывать шрамы.
Знахарка шагнула ближе к погибшему, отогнула край покрывала, вгляделась в умиротворенное застывшее лицо и печально вздохнула. Не понять, сколько ему лет, но ясно, что мог бы жить еще очень долго, завести семью, детей… построить дом. А теперь ничего этого уже не будет.
- Прости, меня, миленький, - нисколько не притворяясь, сказала тихо и горестно, - это я виновата, что так все вышло. Ведь догадывалась, что нечисто у них с этими духами, да постеснялась лезть в чужие правила. Думала, все само собой устроится. Специально гнала от себя мысли дурные… разве же я могла представить, что ты своей жизнью за мою оплошку заплатишь? Прости миленький, тебе ведь видно с небес, что не со зла я, а по недоразумению… ты ведь знаешь, как теперь болит по твоей загубленной жизни мое сердце, как казнится душа…
Принцы, поспешившие навстречу отцу, оказались возле скамьи почти одновременно с ним, но остановились, когда первый застыл возле погибшего воина в скорбном прощании. Заметив спокойно приближавшуюся Дисси, Вайдильс с досадой хмыкнул, прощание с соотечественниками старинный ритуал и королеве стоило бы хоть немного изучить их законы, раз она выбрала их отца. Неужели не понятно, что сейчас он хочет побыть наедине со своим горем и всем остальным следует это чувство уважать?
А когда она начала что-то говорить, тихо и безысходно, даже поморщился вначале. Они воины, и никаких утешений им не нужно. Но заметил, что второй шагнул вперед, прислушиваясь, потом незаметно придвинулись ближе стоявшие в карауле инлины. А затем и воины из отрядов, ждавших распоряжений, стали постепенно сужать вокруг нее молчаливое кольцо, всем хотелось услышать, в чем так горестно кается их королева.
- … и мог бы построить себе прочный дом, жениться… завести детей… вот только теперь у тебя ничего этого не будет. Это я должна была подумать, что женщины вашего мира растеряются, испугаются… и натворят бед. Ведь страх плохой советчик. А они всего лишь слабые и неприспособленные к такой жизни существа. Вон, многие из вас, попав в этом мир, в первые дни тоже растерялись, начали паниковать. А ведь вы - привыкшие к трудностям мужчины. Нет, миленький, я их не оправдываю, хотя они и от страха и растерянности такое совершили, но тоже сперва подумать должны были. Но я еще раньше их могла сообразить, к чему вся эта возня с духами привести может. Ведь догадывалась, что дело нечисто, но смолчала, не стала вмешиваться в ваши отношения… и из-за моей глупой деликатности ты и лежишь теперь тут, и не увидеть тебе больше ни цветочков, ни солнышка…
- Дисси! - не выдержал первый, рывком развернул к себе склонившуюся над усопшим жену и, рассмотрев залитое слезами лицо, крепко прижал ее к себе, - не нужно, это я сам виноват, ты же сказала мне что они продают духи за мясо… а я… только предупредил, чтоб следили, а нужно было приказать, отобрать…
- Дисси, вы оба тут не при чем, это я виноват, - скорбно кривя губы, шагнул к ним Дьерджес, - отправился к ним всего с пятеркой воинов, думал, раз она живет в моей комнате, значит, это мое дело, откуда мне было знать… что эти духи на нас так действуют… когда их везде разбрызгают.
- Не нужно меня выгораживать, - во взгляде подошедшего Вайдильса плескалась боль и вина, - это я посчитал смешным твое распоряжение следить, кто сколько мяса ест. Я вообще больше с детьми играл в последние дни, чем делами занимался. Не получилось из меня правителя, я уже указ подписал, Дьерджес теперь тут командует.
- Ну что ты, Вайд, - поняв, что ситуация начинает разворачиваться не в ту сторону, печально глянула на принца Дисси, - ты совсем не виноват, что с женой и детьми хочешь побыть. Тебе, если по хорошему, отпуск бы взять… на полгодика, с детьми к морю уехать. А вот я, как женщина, должна была понять, что неспроста они так суетятся.
- Все мы тут одинаково виноваты,- внезапно шагнул к знахарке один из командиров, много лет служивший вместе с Айтерисом еще в родном мире, - и не бери всю вину на себя, дочка. А за то, что
