пришла сейчас и сказала всё, что на душе было, хочу поклониться тебе по обычаю вашего мира.
Дисси охнула и рванулась, остановить, но воин с достоинством склонил перед ней голову и отступил назад. А на его место встал другой и молча поклонившись, ушел в тень.
Айтерис потрясенно смотрел на соратников, по очереди подходящих чтоб выразить свою признательность его жене и чувствовал как медленно тает сжавший сердце ледяной ком. Конечно, боль потери никуда не исчезла, она останется в дальнем уголке его души навсегда, и это правильно. Но неизбывная вина за произошедшее уже не будет несколько лет тяжкой ношей сдавливать сердце, не давая свободно дышать и радоваться жизни.
Король в последний раз глянул на лицо погибшего и твердой рукой накрыл его покрывалом.
- А теперь пойдемте в кабинет, расскажете нам подробно, что тут произошло, - сказал сыновьям деловым тоном и, обняв одной рукой жену за плечи, направился к дому.
- А почему вы вернулись так рано? - поняв, что гроза прошла стороной, осторожно спросил один из командиров.
- Не вернулись, а сбежали, - приостановившись на миг, пояснил первый, глядя в настороженные глаза соратников, - эльфы хотели нашими руками наказать своих соседей, войну им сегодня объявили. Чтоб уйти, нам пришлось фэй выпускать. Но все обошлось, только в Улидат пару стрел попало, да Тергилиса маги немного задели, когда мы в портал летели. Зато мы утащили у них принцессу, и несколько детей. А подробнее все расскажу завтра.
Айтерис и сам не понимал, для чего это им рассказывает, еще час назад ему бы и в голову такое не пришло, как и позвать Дисси с собой на совещание. Но теперь он чувствовал, что именно так и нужно поступить, потому что это правильно, как правильно и то, что он не несет из последних сил жену на руках, а тяжело идет, опираясь на её плечо. И точно знает, что Дисси это не обидит, а наоборот, потому что его доверие она ценит много больше, чем несвоевременное позерство. А на руках он еще успеет ее поносить, когда восстановит силы и немного разберется с проблемами. И на море ее отвезет, вместе с внуками. Он сам себе это пообещал, а свои обещания привык выполнять.
- Дисси?! Ты почему не спишь?
Я могла бы спросить то же самое, фыркнула знахарка, рассматривая растерянное лицо первого, стоящего возле постели. Она уже почти минуту наблюдает из мягкого кресла, стоящего у окна, как муж на цыпочках крадется к кровати. Впрочем, кроватью эту люльку, подвешенную к потолку, у нее пока язык не поворачивается назвать. И признать ее особо удобной тоже. А вот Лиизия, едва перебравшись в отведенные наследнику комнаты, первым делом потребовала, чтоб ей повесили точно такую же.
- Я только что встала, - чуть слукавила Дисси, - хочу сходить, посмотреть, как там Улидат. - Да и Астру пора будить… она просила пораньше.
- Пусть еще немного отдохнет, и так полночи не спала, - отводя глаза, решительно мотнул головой первый, и Дисси почувствовала, как сжалось от тревоги сердце.
- Айтер, что случилось? - голубые глаза жены смотрели так прямо и открыто, что первому стало не по себе.
Он и сам никак не может прийти в себя после услышанного. И если бы там были только слова, нипочем бы не поверил. Но факты - упрямая вещь, отрицать очевидное невозможно.
А ведь еще ночью, когда Дисси, услышав про неожиданное замужество принцессы Лародель, попросила пригласить на совет Астру и Гейденуса, он корил себя за то, что сам про них не подумал. Зато сейчас страшно жалеет, если бы магиня не узнала всех мельчайших обстоятельств дела, было бы намного проще. Можно было приказать всем, кто осведомлен о тайной вылазке отряда инлинов в столицу, ничего не говорить про это Астре, а к ней приставить тайных наблюдателей. Хотя бы парней Улийраса, второй вчера рассказал, что организовал из них что-то вроде тайного сыска. Но теперь, когда во всей крепости не найдешь ни одного секрета, в который бы не была посвящена ученица Ниогриса, оставлять ее на свободе он просто не имеет права. Вот только как сказать про это Дисси? И как можно от нее скрыть?
- Айтер, - голос Дисси мягок, но в глазах застыли льдинки, - я ведь рано или поздно все узнаю сама. Но мне будет очень обидно, что ты мне снова не доверяешь.
- Тебе я доверяю как себе, - тяжко вздохнул первый, - просто не знаю, как сказать…
- Я тоже, - кивнула Дисси, - очень трудно говорить человеку то, что он слышать не готов. А потому и не хочет. Но раз я уже начала говорить, то давай я и расскажу все первая.
- Говори, - насторожился король, не зная, радоваться неожиданной отсрочке, или сразу выпить успокаивающей настойки.
Уж слишком осторожничает его любимая, значит, собирается сообщить что-то особенно неприятное.
- Ну, если коротко, - Дисси несчастно взглянула на мужа, словно заранее прося прощенье за свои слова, - я тут сложила все, что вчера услышала и все, что знала раньше и могу точно сказать, среди вас есть предатель.
Уф, у первого прямо от сердца отлегло. Как хорошо, что она сама про это догадалась! Теперь ему будет намного проще рассказать ей свою новость. А он так переживал, боялся, что из-за этого предательства рассорится с Дисси. Ведь она свято верит в своих сестер.
- Дисси, я тоже тебе скажу…
- Стой! - пахнущая какими-то травами ладошка плотно легла на его губы, - не говори мне своих выводов, я тебя очень прошу. Расскажи все по порядку, куда ты пошел, когда удрал из моих объятий, с кем говорил, что видел. Только так говори, как будто рассказываешь слепому, я ведь ничего не видела.
- Угу, - с нежностью целуя ее ладошку, согласился первый, теперь, когда самое страшное миновало, он готов был рассказывать как угодно.
Впрочем, особо и говорить не о чем. Когда Айтер осторожно прикрыл за собой дверь спальни, то обнаружил что зал, где они вчера совещались, уже чисто убран, а в вазе стоят свежие цветы. Король лишь хмыкнул, авторитет знахарки после ночного прощания с погибшим поднялся еще выше. Воин, стоявший на карауле, мгновенно отдал свистом приказ зажечь светильники в их покоях, едва Дисси при нем нерешительно обронила, что места там больше, а мебель удобнее. А потом воины мгновенно принесли ужин, стоило ей спросить, нет ли чего перекусить. Сам первый в тот момент не мог думать ни о других, ни о себе, зато потом ел за троих. После превращения в фэй организм всегда нуждается в дополнительном питании.
Неслышно сбежав по широкой лестнице, проверяя по пути караульных Айтерис вышел во двор, где суровые воины молча заканчивали последние приготовления к погребальному костру. Чуть дальше несколько инлинов, замотав лица мокрой тканью, под присмотром магов сливали в ливневые стоки содержимое крошечных флакончиков, обильно смывая водой.
Небольшие отряды обыскивали деревню всю ночь, перевернули в домах каждый топчан и растрясли каждый сундук. Несколько раз им приходилось защищать лица и руки от когтей инлинок, бросавшихся как дикие кошки на защиту своего сокровища.
- Отец… - едва услышав это обращение, первый резко обернулся.
Не так часто за последние столетья Дьерджес называет его отцом, и каждый раз это обращение приносило первому особо крупные неприятности.
- Что случилось?
- Я вчера поймал в горах лазутчицу… и принес в крепость. Маги ее подлечили, и напоили зельем истины. Не хочешь пойти со мной, послушать ее рассказ?
Разумеется, первый и минуты не сомневался, что сын уже слышал все признания шпионки, но сделал вид, что поверил, и, утвердительно кивнув, направился вслед за ним в тюремный подвал.
Девушка была юной, смазливой и какой-то вялой.
- Следствие настойки, - тихо сообщил карауливший ее маг, - но она вполне может говорить.
Айтер сел напротив и, внимательно рассмотрев лицо и руки шпионки, задал первый вопрос. Она и в самом деле отвечала на все заданные вопросы, но каким-то неживым голосом, глядя не в лицо собеседника, а прямо перед собой. И зачастую ее ответ состоял лишь из одного слова, да или нет. Но то, что Айтер постепенно узнавал из этих кратких ответов, заставляло его хмуриться все сильнее. А когда второй, в подтверждение слов лазутчицы, выложил на стол найденные в ее потайных карманах и за подкладкой сапог
