признавал, что в части своих проблем виноват он сам, что всё могло сложиться ещё хуже, и вообще, человек предполагает, а бог располагает. И всё же Захарчук, дай ему волю, устроил бы жизнь в Зоне и её окрестностях гораздо лучше, чем её способны устроить «эти бездарные политиканы». Сухов слушал и не слушал. Он будто бы фильтровал информацию на уровне подсознания, но ничего ценного из потока профессорских мыслей не выловил. Вплоть до того момента, когда Захарчук остановился перед длинной и довольно крутой бетонной лестницей.
— Вот мы и пришли. Дальше вы сами. Подниметесь и шагайте прямо, метров сорок-пятьдесят. Только не сворачивайте. Увидите глубокую траншею, спускайтесь и смело идите по дну. Можете даже не пригибаться. Выведет прямо к блокпосту, к северной стене. Там обычно дежурит часовой, но с этой проблемой вы уж сами…
— Разберусь, — Сухов вручил коротышке ещё один магазин. — Спасибо.
— Не за что, — Захарчук махнул рукой. — Лейтенанту Кабанову привет.
— Знакомы?
— Я же говорил, молодой человек, Профессора знают все, — проводник вновь приосанился. — И уважают, между прочим!
Сухов в прощальном жесте поднял руку, но попрощаться не успел. Буквально над ухом у Павла вжикнули несколько пуль. Сухов рефлекторно рухнул на спину, откатился к стене и вскинул «Шторм», целясь вверх, в просвет распахнутой двери на верхней площадке лестничного марша.
Оказалось, что стрелять не в кого. Сухов видел серое небо, но никаких контуров неизвестного стрелка не обнаружил.
— И уважают, между прочим! — повторил за спиной Захарчук. — И уважают, между прочим!
Сухов обернулся и замер. Профессор сидел у противоположной стены и отчаянно дымил. Черный дым, вперемешку с синими искрами, валил из развороченной черепушки Аркадия Романовича Захарчука, кандидата технических наук, словно из замкнувшего электрического чайника. Тело Профессора конвульсивно дёргалось, но и конвульсии эти выглядели механическими, однообразными и равномерными. Повторив последнюю фразу в третий раз, Профессор дернулся особенно сильно, из его макушки с громким хлопком, в сопровождении целого снопа искр, вылетел какой-то электронный блок, и агония механоида наконец завершилась. Дым всё ещё шел, но сталтех (в этом Сухов больше не сомневался) Захарчук отключился.
Сверху донесся шорох, а затем шёпот. Шептались явно какие-то люди. Видимо, стрелки.
— Эй, бойцы, не стрелять! — крикнул Сухов. — Я свой!
— Один «свой» уже дымит, — ответил сверху хриплый голос. — Коли свой, грабли вверх и выходи, сканить будем!
— Я уже отсканил, — тихо проронил другой боец. — Этот чел на семьдесят пять. Заразы в нём на три с плюсом. У нас с тобой не лучше.
— Ты, короче, мозг не засирай. Чел или нет?
— Типа, да.
— Так «типа» или да?
— Человек.
— Слава те, господи, разродился. Тормоз ты, Гога, ой тормоз! Алло, в подвале! Выходи, но грабли всё равно на виду держи! Дёрнешься, шлёпнем! Имеем полное право.
— Вы чистильщики?
— А тебе не пофиг?
— У меня за спиной целая сеть подвалов, могу и свалить!
— У тебя в тех подвалах целая сеть новейших сталтехов, если ты ещё не понял. А поверху сюда обычные чугунки топают. Скоро всё тут перекроют. Дело твоё, но через пять минут наш секрет снимается. Потом сам будешь выбираться. Решай.
— Вы с блокпоста?
— А ты откуда?
— Я лейтенант Сухов, командир Пятой отдельной.
— Засветись, коли не врёшь!
— На! — Сухов рисково выглянул в просвет.
Вообще-то рисковал Павел не просто сильно, а слишком сильно. На месте чистильщиков вполне могли оказаться бойцы Апостола или другие бандиты, да и чистильщики не старались выглядеть ангелами, особенно, когда поджимало время. Пока в подвале кто-то находился, уйти из своего секрета они не могли, а значит, им требовалось закончить дела как можно скорее. А как быстрее всего закончить любые дела? Конечно, с помощью пули. А кого там приголубили, это пусть позже начальство разбирается. Своего? Ну и фиг с ним. Он пароля не сказал, пришёл в сопровождении сталтеха, из «Шторма» целился, как ещё с ним следовало поступить?
Но Сухову вновь повезло. Нервного товарища сдерживал тормозной, но рассудительный Гога. Который к тому же умел обращаться с биосканером.
— Это реально лейтенант, — шепнул Гога. — Только он в потерях числится. Груз двести. Уже давно.
— Ошибочка вышла! — крикнул Сухов. — Штабные крысы до сих пор исправить не могут.
— Эти крысы ещё те твари, — согласился первый боец. — Хуже стальных. Выходите, господин лейтенант, да поживее!
Сухов быстро поднялся по лестнице и выглянул наружу. Выход открывался в стене небольшого домишки на окраине города. Кем бы ни был Профессор Захарчук, вражеским разведчиком или действительно редчайшим явлением — вполне самостоятельным и ясно мыслящим сталтехом-нейтралом, привёл он Сухова точно по адресу.
— Виноваты, господин лейтенант, — как бы извиняясь за грубый тон напарника, сказал боец по кличке Гога, — но нам реально пора на базу возвращаться. Тут кругом такое творится…
— Сами увидите, — добавил первый боец.
— Уходим, — согласился Сухов. — А что вы там говорили насчёт новых сталтехов?
— Недавно появились, разведчики говорят, из Академзоны их забрасывают. Пока на пробу, но это ведь «пока». Морботов ведь легко вычислить, они хоть и похожи на людей, но всё-таки биомехи, нежить. А сталтехов, если грамотно нафаршировать, даже не все биосканеры вычисляют. Вот их и подсылают чугунки к нашим позициям. Ну, чтобы те в доверие втёрлись, торговлю наладили, как обычные сталкеры, а потом, чтобы секреты у нас узнавали, а нам дезу подкидывали. Диверсанты, короче.
— Агенты влияния, — солидно уточнил Гога.
— Да, отстал я от жизни, — Сухов усмехнулся. — А ничего этот Аркадий Романович…
— Захарчук? — спросил первый боец. — Кандидат технических наук?
— Он самый, — Сухов кивнул. — Убедительно играл.
— Бункер сватал, да? Приветы передавал? Много за услуги отдали?
— Магазин.
— Ещё ничего. Но всё равно жалко. Нам скоро каждый патрон пригодится. Вон сами гляньте.
Сухов и бойцы как раз вышли на опушку жестяных зарослей. Отсюда Павел отлично видел и блокпост, и прилегающую к нему территорию, и даже реку с понтонной переправой. Особых отличий Сухов не заметил, хотя здесь всё выглядело, как в предыдущие дни, даже прикрытая автонами траншея пролегала там же и оказалась той же глубины. Но это что касается местности, растительности и строений. А вот оперативная обстановка вокруг блокпоста и на всей видимой с пригорка части берега складывалась другая. Ни в первый, ни во второй день пребывания в «петле» Сухов не видел столько биомехов. Сотни машин маневрировали, занимали позиции и даже окапывались (вообще неслыханное дело) поблизости от блокпоста, будто бы готовясь устроить долговременную осаду. Пока дело ограничивалось подготовкой, чугунки не атаковали и вообще вели себя так, словно они ждут подкрепление или же они сами и являются неким резервом, который технос подтянул к городу, готовясь к большой операции. К какой, если не к штурму блокпоста? Этого Сухов не понимал, да и не надеялся понять. Он просто наблюдал и старался запомнить всё, что видит.
Кроме того, что на земле собиралась целая чугунная рать, в воздухе кружили десятка три драконов и
