шагать да шагать.
Воевода же целый днями метался по стенам от башни к башне, дико рычал на подчиненных, костерил их, на чем свет стоит, поминая не добрым словом Стаса и всю его науку, без которой, слава Роду, жили до него и прожили бы еще столько же и после него. К обеду он выдохся и на какое время исчез в своей «канцелярии».
— Собьется парень с ног и Груздня не дождется. — Усмехнулся Пивень, провожая его сожалеющим взглядом. — Зря ты с ним так, Слав. Уж лучше бы совсем не говорил. Воевода то он не плохой. Лешего за бороду не схватит, но и свою под его ладонь не подставит.
— Долго спокойно жил, а это на пользу не пойдет. — Равнодушно отозвался Стас. — О другом, друг Пивень, надо думать — Как рубежи уберечь. Держава голая стоит. Обойди кремник за версту отсюда и иди во все стороны. Слова против сказать не кому. Или не так?
Волхв поскреб шею под потной бородой и промолчал.
— Вот, то-то и оно. А вы поставили здесь крохотный гарнизонишко, покидали сюда мальчишек и успокоились. А это, брат волхв, не колдовство. Это чужой мир к вам рвется. И какой он, с чем он идет, никто не знает. И, главное, знать не желает. Не трогает до поры до времени и то хорошо!
— Так нужны бы были, давно бы пришел… — Оправдываясь, ответил волхв.
— А если силу копит перед броском?
Пивень кольнул его взглядом.
— А не круто ли наговариваешь, Слав?
— Да нет, Пивень. Я еще углы сглаживаю. Уж поверь мне, имел честь видеть, как из ничего буря вскипала, а потом сметала целые народы. Брат на брата, а сын на отца с оружием шел. Да этот кремник давно надо было встряхнуть как следует, чтобы с потолков пыль посыпалась. Я воеводе Серду говорил и тебе скажу, ты мужик умный и соображаешь быстро, что давно надо было закрыть все Сумерки караулами. А за спиной у караулов серьезные силы поставить. А не полторы сотни полусонных и плохо обученных бойцов. Не обороняться от Сумерек, а выбросить вон!
— Развернемся, а зря. — Пивень попытался осторожно возразить.
— И дай то бог! Осторожность никогда еще делу не вредила. Запомни, волхв, из других миров не все, как мы, с миром придут. И не с мечами да луками. Найдется и пострашнее оружие. Тебе уже говорили, что я своим оружием могу творить. Так это детские игрушки.
— Давно хотел посмотреть. Серд мне все уши прожужжал про него. — Глаза волхва сверкнули. — Все как-то не с руки было.
Не молодой уже мужик, а как малец любопытствует.
— Время будет еще. — Остановил его Стас. А сейчас дозорный рукой сигналит. Послушаем.… А вот и воевода торопится.
Но слушать дозорного уже не пришлось. На полном скаку в раскрытые ворота влетел Веселин. Лицо грязное, в разводах от дорожной пыли. Лошадиные бока потемнели от пота.
Скатился с седла, подошел к Стасу на плохо слушающихся ногах.
— Командир, Алексей приказал передать, что из Сумерек идет отряд, не малым числом.
— Точней! — И жестом, остановив его доклад, скомандовал. — Взвод! По коням! Веселин, продолжай…
— Куда? Кремник стеречь надо! — Грохнул воевода начальственным басом. — Я воевода здесь!
Веселин покосился на него, но поймал на себе требовательный взгляд Стаса и, не сбиваясь, закончил.
— Алексей сказал, что примерно в три сотни. Он и Груздень, встретили их засадой, а сейчас идут следом, висят, как собаки на медвежьих холках. Будут держать их уже в знакомом тебе месте.
— Ясно! Воевода, крепостные ворота закрыть! Всех на стены. Пивень, а ты куда? — Крикнул он, пуская коня галопом. — Веселин, можешь отдыхать.
Но волхв, не слушая, уже выскакивал из ворот, путая ряды бойцов. А Веселин, уже вывел из конюшни другую лошадь и торопливо перебрасывал на него седло. И не проскакали они и двухсот метров, как он уже догнал его.
— Командир, Алексей велел передать, что по два воя отрядит в обе стороны вдоль Сумерек. — Крикнул он, занимая свое место в строю.
— Молодец, Леха!
Но волхв укоризненно покачал головой.
— И без того малые силы еще меньше сделал.
Стас досадливо поморщился.
— Пивень, ты же не глупый мужик! И с какой стороны меч в руке держать, тоже знаешь. Пойми, когда в строю два десятка воев, то одним больше или меньше положения не выправят. Я этих ребят готовил к другой войне. А в этой войне, главное не число…
Скакали молча, не жалея конских боков.
Лишь изредка Стас оглядывался, окидывая быстрым и взыскательным взглядом на строй и этого было достаточно, чтобы отставшие подтянулись и, хотя в этом не было особой нужды, даже ряды начинали выравниваться.
Лошади начали задыхаться, потемнели от пота, но Стас все настегивал и настегивал своего гнедого.
Через реку переправлялись, как предки скифы, держась за конские хвосты.
И снова скакали…Почти не останавливаясь.
Наконец поднял руку и скомандовал.
— Спешиться! Спень, остаешься коноводом. Подыщи место, чтобы укрыть их. И будь готов каждый миг!
— Командир! — Спень был явно оскорблен и не собирался скрывать это.
Но Стас тут же пресек эту слабую попытку пререкания, гневным движением бровей и, не обращая внимания на жалобную физиономию несчастного, скомандовал.
— В колонну по два, бегом марш…
Войтикова обувка, не грубые яловые сапоги. Бежали широко, размашисто и бесшумно. После почти трехмесячных истязаний пробежать несколько верст было вместо прогулки. Лица ребят порозовели. В глазах плескался охотничий азарт.
И только волхву приходилось не сладко. Короткие ноги никак не могли поспеть за резвыми привычными к бегу ногами молодых здоровых парней. Лицо побагровело. Дыхание сбилось. Но Пивень терпел, то и дело выгребая из ноздрей седую шерсть усов.
— Куда бежим, Слав? — Прохрипел он, сделав не человеческий рывок, чтобы поравняться со Стасом.
— Леха, позволит им прижать себя к опушке. И будет держать их на коротком поводке до нашего прихода. И почему ты зовешь меня Славом?
— Больше к лицу. Не волком же тебя кликать. А если они разделятся? Оставят полусотню или сотню на два твоих десятка, а с остальными пойдут на кремник.
— А за каким чертом им переть на этот кремник? Им он вовсе не мешает. Обойдут и выйдут на оперативный простор. Я бы так и сделал. Но Леха не позволит им разделиться. Он это умеет делать. Ребятки, в цепь! Похоже, голоса.…Стрелять с колена, по моей команде. Стрелы зря не кидать. Бить в голову, в шею. По пластунски, вперед! И чтобы травинка не шелохнулась!
— Эх, пропадай моя борода. — Скорбно прошептал волхв, добавив кое-что из, неподобающего его чину, словаря. — Придется голомордым конязю явиться.
— Явись живым. — Усмехнулся Стас и нырнул в траву, в которой уже исчезли его ребята. — Поторопись Пивень, а то все вкусное без нас съедят.
Ползли так долго, что Пивень всерьез начал беспокоиться о своих штанах. Стас несколько раз ловил на себе его умоляющие взгляды, но не отвечал. Он давно вырвался вперед, часто останавливался, замирал, прислушивался и снова полз вперед.
Остановился только тогда, когда через густые заросли увидел мечущиеся впереди силуэты.
— Луки к бою! С колена — огонь!
