— Пивень присмотрит. Да и Свист, парень не промах. А у твоих соседей сейчас Хруст с Алексеем порядок наводят..
Брови полезли под шапку.
— Ну что ты онемел, Зорень? Как девка, которой первый раз под подол залезли. К тому же нечаянно. — Хмыкнул Стас. — Терпеть не могу, когда разная шпана под окнами безобразничает. И стекла бьет. Спать мешают. Вот я и отправил ребят, пусть призовут к порядку.
— А Хмурый?
— А что Хмурый? Там сейчас строгий конституционный порядок. Все по шнурку и по линеечке. — Стас сделал вид, что не понял каверзного вопроса Зореня. — А как там Свист? Не обижают парня?
— Обидишь твоих волчат, как же!
Зорень упал на лавку и вытянул ноги.
— Подожди, помогу разуться. — Остановил его Стас, помогла многолетняя практика, взял сапок за носок и за пятку… — Тяни!
Размокший и грязный сапожок упал к порогу. Так же быстро расправился и со вторым сапогом. Когда и этот отправился вслед за первым, постучал в стенку, но вспомнил, что Веселин еще не вернулся и крикнул в двери.
— Купава! Переодеться конязю Зореню! — И снова повернулся к конязю. — Так как, не обижают твои хулиганы моего Свиста?
— Обидишь твоих волчат! Как же! — Повторил Зорень, не изменив даже интонации. — Только и следил за ним, как бы он моих воевод рубить не принялся.
— Не ласково приняли? — Обеспокоился Стас.
— А ты как думал?
В покои вошел молодой подбористый воин, совсем еще юнец. Остановился в дверях, поднял глаза на Стаса. В руках валяные сапожки.
— И вот еще что, Купава. Конязь Зорень с дороги, проголодался.
— Стол накрывают в трапезной.
— Нет. Нет, лучше здесь…
Купава без слов, кивнув головой, исчезла в дверях.
Зорень посмотрел ей вслед и поднял пристальный взгляд на Стаса.
— Вот только этого не надо, Зорень! Не надо! Домишко. сам видишь, не маленький. Кому то за всем смотреть надо? Не самому же мне у очага стоять? — Смущенно ответил на его взгляд Стас и быстро вернул разговор в прежнее русло. — Так что там Свист? Мне вообще то всегда казалось, что Свист мальчик общительный. Найдет общий язык. Рубаха-парень. Твоим ребятам есть чему у него поучиться. Плохих не держим.
— Они то поняли, что есть к чему, когда он испятнал своим мечом полдюжины моих воев, а среди них и двух сотников. А вот воевода не догадался этого понять.
— Это он не подумавши. — Осудил недотепу воеводу Стас. — Надо было ему лучше сразу понять.
— То-то и оно!
— И что? Где оно?
— Какое?
— Ты сказал «то-то и оно» о — Подсказал Стас.
— Ах ты вот о чем! Так когда он понял, было уже поздно. Он двумя ударами, причем не меча, а кулака, навсегда освободил его от воеводских хлопот.
— Но не убил же? — Стас улыбнулся самой доверчивой улыбкой из своего арсенала. — Я же говорил, что Свист мальчик сообразительный. И вообще безграничной души человек. Даже не обиделся. А мог. Я, например, обязательно бы обиделся.
Стас, как мог старался успокоить конязя.
— Зато остальные сразу поняли, что ученье свет…
— Еще как поняли! Особенно, когда он громко заявил, что ты позволил ему зарубить одного — двух никудышных воев.
— Я же говорил, что на парня можно положиться. — Стас одобрительно покивал головой.
— Но после этого он добавил, что считать вовсе не умеет. И вообще, так и не понял до конца, одному ли ты разрешил ему порубить маленько или Квашенке тоже.
— Да, я с этим дал маху. Надо было проверить, как он владеет грамотой. Учту на будущее. Винюсь, не разъяснил. Но я же и подумать не мог, что Свисту придется иметь дело с такими малоприлежными учениками. — И Стас виновато опустил голову, стараясь согнать с лица улыбку. — Но уж после этого дело, я думаю, сразу пошло на лад?
— Нет, он после этого еще кое-что добавил.
— И что же именно добавил Свист? Никогда не подозревал в нем столько красноречия.
— Мол, Свист, сказал ты, тебе на месте видней, сам решай. А поэтому он, то есть, Свист и после двух не намерен останавливаться. Потом, де, легче будет. Чем меньше народу, тем проще учить. И Квашенка поможет… Осталось тайной, в чем должен помогать ему Квашенка.
— Убедительно! — Расхохотался Стас. — Железная логика у парня. Никогда прежде не замечал.
— Да, но мои ребята тоже с норовом. И кто-то кинул в него нож.
— Поторопился. На Свиста такие доводы не действуют.
— И я так же подумал, когда он перехватил нож в воздухе и вернул его хозяину. Но парень то не поймал! И нож пропорол ему штаны как раз между ног и прибил к стене. На Свиста было жалко смотреть. Он после этого неделю сожалел, что не получилось. Но спрашивать, что должно было у него получиться, охотников уже не нашлось Не получилось поймать, или не получилось…
— Не ломай себе голову. — Поспешил утешить его Стас. — Я спрошу, как только Свист вернется. Но тебе, как брату, признаюсь, что я немного удивлен. У Свиста всегда и все получалось. Должно быть плохо спал…
И быстро перевел разговор в другое русло.
— Как тебе мой терем?
Но Зорень все еще находился под впечатлением собственного рассказа, а поэтому окинул его новое жилище рассеянным взглядом и пробормотал что-то невнятное.
— Бедновато конечно, но Москва не сразу строилась.
Зорень что-то вспомнил и язвительно спросил.
— Скоро и не такой терем будет! — И пояснил в ответ на удивленный взгляд Стаса. — Когда твои ребята у соседей порядок наведут.
— Ах, ты об этом? — И дружески обнял его за плечи. — Дорогой мой побратим, мне и здесь не плохо.
Приоткрылась дверь и в дверном проеме появилась юная мордашка.
— Купава, конязю Зореню переодеться надо. Покажи ему его покои. И вели поторопиться с обедом. Уморим конязя. А отвечать мне придеться. И распорядись, чтобы воевода Спень коняжескую дружину разместил и накормил. И передай Рэдэльфу, что я его жду. Скажи, конязь Зорень вернулся.
— Уже, вождь!
— А где твой Веселин?
— К воеводе Груздню уехал. Как только вернется, так и мы сразу в дорогу… А то скучает мой эльф.
Немного времени спустя, переодетый во все чистое, в волчовке поверх теплой рубахи, Зорень уже сидел в покоях Стаса.
У дверей застыла стража.
— Крепко устраиваешься, Слав. Логово не логово, а просто так не войдешь. Через окно не до одной лавки стрелой не дотянешься. По терему с мечом не пройдешь, И в улицах всюду стража.
Стас неохотно ответил.
— Порубежье…
Зорень за дорогу проголодался. Ел много, но не жадно, часто запивая вином. Стас только поддерживал кампанию. А эльф к пище не притронулся вовсе.
