Бежать от смерти? — Труса смерть обманет. Кто честно жил, как дар прими кончину. Отважного она не больно ранит, Легко придет он к вечному притину, А кто за жалкий век свой кровью платит, Тот с жизнью заодно и честь утратит. Царь на коня вскочил без промедленья И так ответил, повода не тронув, Учтивой речью, полной умиленья: — Не видывал подобных я баронов! За вежество и храбрость ты спасенья Достоин. Нет среди людей законов Превыше чести: ты в разгаре боя Нам показал бесстрашие героя. Тебе я жизнь оставлю. Но покорно Прошу мне не мешать. Дозволь признаться: Я, чтоб тебя спасти, бежал притворно, Иначе я не мог за дело взяться. Но если драться будем мы повторно, Ты здесь не должен с жизнью распрощаться. О солнце и луна! Удостоверьте, Что вовсе не ищу твоей я смерти. Ответствовал Роланд добросердечно, Уже невольной жалостью смущенный: — Ты рыцарствуешь, — молвил, — безупречно. Сразимся… Но страшусь, что некрещеный Ты здесь умрешь и попадешь навечно В сон окаянных, мукам обреченный. Хочу, чтоб спас и душу ты и тело. Крестись — и уходи на волю смело. Тот отвечал, в Роланда взор вперяя: — Коль ты, храбрец, христианин, тем паче Ты сам Роланд, — на все услады рая Не променяю нынешней удачи. Но говорю, тебя предупреждая: О вере спор не затевай, — иначе Пустое словопренье мы устроим; Пусть каждый веру защищает боем. И смолкли. Царь извлек свою Траншеру И на Роланда бешено стремится. Теперь меж ними бой идет за веру, — Пред их отвагой солнца луч затмится! Секут и рубят, распалясь не в меру, Грудь с грудью, как искусство учит биться; С полудня и до полночи глубокой Меж храбрецами длится бой жестокий. Меж тем уж солнце скрылось за горою, И вызвездило небо; ночь спадала. Тут граф сказал: — Нельзя ночной порою Бой продолжать. — Не думая нимало, Так Агрикан ответил: — Нам с тобою Здесь на траве прилечь бы не мешало. А завтра утром, с первыми лучами, Мы можем вновь заговорить мечами. Решили вмиг. Ослабив узденицы Своим коням, их в роще привязали И на траву легли, испив водицы, Как будто бы вражды и не знавали. Роланд разлегся ближе, у криницы, А Агрикан устроился подале, Но в той же самой роще, под одною Огромною развесистой сосною. Шел разговор меж ними величавый О том, что их достойно обсужденья. И, глядя в небосвод, сиявший славой, Промолвил граф: — Предивное творенье! Все создано Единого державой, И дня восход, и ночи нисхожденье, Сребро луны и звезд несчетных злато — Всем род людской бог наградил богато. Ответил Агрикан: — Я разумею, Что хочешь ты беседовать о вере. Но никаких я знаний не имею, Сызмальства убегал от школьной двери. А после череп проломил злодею Учителю, — но возместить потерю Уже не мог, меня, как грех случился, Боялись все, и я уж не учился. Я с детства не знавал иных занятий,
