идеологической пропаганды, а не рекламы, но его вполне можно считать убеждающим
сообщением. Имеется в виду листовка, распространяемая в Италии издательством ED.912 и
помещенная в четвертом номере журнала 'Квиндичи', но задуманная в Соединенных Штатах.
Большая, несколько засвеченная фотография, выполненная в технике розовой туши, позволяющей
получить неясное расплывчатое изображение, представляет американского солдата, сидящего на
корточках то ли в яме, то ли за кустом. Изображение служит фоном для текста, содержащего ряд
словесных сообщений, который при более внимательном рассмотрении оказывается сильно
увеличенным, заполнившим все пространство листа пустым канцелярским бланком. Это бланк для
телеграмм, рассылаемых Государственным департаментом для того, чтобы известить семью
погибшего во Вьетнаме о смерти родственника. В строке, где указывается место смерти, уже
заранее напечатано 'Вьетнам'.
Листовка кажется 'непривычной' по следующим причинам:
— она не похожа на обычную листовку;
— увеличенный пустой канцелярский бланк выглядит странно;
— форма бланка подчеркивает, что такая деликатная вещь, как смерть человека и извещение
родственников, превращается в бюрократическую процедуру;
— набор штампованных фраз и канцелярских оборотов производит впечатление сугубого
формализма;
— этот канцелярит оказывается жестоким, если принять во внимание, что речь идет о смерти
человека и скорби родственников;
— абстрактный характер бланка контрастирует с живой конкретностью солдатской фигуры;
— сам факт существования такого бланка наводит на мысль о том, что смерть во Вьетнаме —
явление массового порядка, событие, проходящее по ведомству канцелярий, в оных же и
www.koob.ru
регистрируемое;
— такие формулы, как 'We regret to inform you that your son/husband/father' создают впечатление, что для определенных инстанций все люди абсолютно взаимозаменяемы;
196
— такие обороты, как 'We regret', предназначенные для тиражированного выражения
соболезнования, звучат едва ли не как насмешка; в устах бюрократа, многократно увеличенные и
выставленные напоказ, они обретают такие дополнительные коннотации, как ирония, сарказм и т.
п.;
— общее впечатление, которое производит это сообщение, это впечатление ужаса от трагедии
войны и от того, как ее осваивает и штампует бюрократия; оно доводит до сознания читателя тот
факт, что война идет и что она есть объект самого заурядного администрирования;
— хотя и непонятно, можно ли в этих условиях действовать иначе, чем в соответствии с
установленной бюрократической процедурой оформлять гибель солдат, от общего впечатления
цинизма не уйти, и это в свою очередь продуцирует целые поля легко опознаваемых энтимем. В
этом смысле простая и незамысловатая демонстрация бланка становится сильным и действенным
аргументом против войны вообще и данной войны в частности;
— итак, в целом сообщение обретает ту же тональность, что и речь Антония над трупом Цезаря, когда он объясняет римскому народу то, что тот и так уже знает, указывая на ножевые ранения на
теле диктатора и перетолковывая значение того, что выставлено напоказ.
Этот анализ можно было бы продолжить, но и так ясно, что в данном случае перед нами
сообщение, которое при помощи оригинальных риторических приемов и будучи на риторическом
уровне высоко информативным, вместе с тем перекраивает поле идеологических коннотаций.
Вероятно, неслучайно нам удалось найти пример, иллюстрирующий пункт 'г', не в
