практика порядка и его способов бытия' 179.
Подставьте вместо 'порядок в самой его сути' 'бытие как источник всякого порядка' — и вы в
который раз получите позицию Хайдеггера. Вот потому-то Фуко и не обосновывает структурные
решетки, которыми пользуется: в процессе предпринятого им истолкования эпохальных событий
www.koob.ru
бытия они предстают ему как способы, в которых в разное время самовыражается бытие, и
которые опознаются благодаря связывающему и разделяющему их родству, при этом ни одна из
укорененных в бытии решеток не в состоянии определить его раз и навсегда, а равно сама не
может быть обоснована действием какого-либо известного и предсказуемого механизма.
VIII. O последнем прибежище Отсутствия...
VIII.1.
И при всем при этом структурами пользуются так, словно с их помощью можно объяснить все, и
очевидный пример тому — Фуко 180. Так что же происходит с этим мышлением, так откровенно
заявившем о своем выборе и все еще, однако, обеспокоенным посто-
179 Там же С. 33-34.
180 Ср. в связи с этим
354
янным расхождением собственных деклараций с собственными действиями?
И снова наиболее убедительный ответ мы находим у Деррида в заключительной части 'Письма и
различия', которая называется 'Структура, знак и игра в дискурсе гуманитарных наук'181. Уроки
Ницше и Хайдеггера, преподанные ликвидаторам структурализма, заключались в том, что никакое
'присутствие' (ousia) не исчерпывает всего богатства проявлений бездонной безначальности. Но
даже тот, кто вплотную подошел к пониманию этого, не в состоянии отказаться от структурных
решеток, все еще полагая — полагая позитивистски, механистически, безнадежно эмпирически, —
что они ему сгодятся как опора для рассуждения о вещах. Самым показательным примером такого
противоречия для Деррида становится Леви-Строс. То, что Леви-Строс в итоге своего творческого
пути придет к заключениям, о которых мы говорили, разбирая Лакана, уже было видно из
проведенного нами анализа его текстов. Все анализы мифов, а равно всякое изучение систем
родства, призваны вернуть продуктам культуры их природное достоинство, которое в свой черед
помогает понять, откуда берутся структуры. Но пытаясь решить проблемы в рамках оппозиции
'природа — культура', сталкиваясь с феноменом, который, судя по всему, принадлежит сразу
обоим порядкам, например, таким, как универсальный запрет инцеста, Леви-Строс обращает
внимание на некий необъяснимый остаток, на непрозрачность системы; он не отваживается
думать, что это нечто изначальное, предшествующее всякому различению и истолкованию, и это
нечто надлежит отодвинуть в область неосмысляемого, коль скоро немыслимое это то, к чему мы
ближе всего онтологически и в чем нам надлежит
себя поймать.
Однако Леви-Строс (и разве не о том же говорили и мы?) вечно колеблется между исследованием
объективных структур и убеждением в том, что эти структуры представляют собой не что иное, как удобный с методологической точки зрения инструментарий. Само собой, для Деррида такой
наивный операционизм равнозначен приговору, изначально осуждающему предприятие на
поражение. Да и сами мы, видя, каковы крайние выводы 'философского структурализма', разве не
признали провал конститутивной чертой операционизма? Провал, который, как подчеркивает
Деррида, как раз и состоит в том, чтобы 'держать в качестве рабочего инструмента то, чья пригод -
