по направлению от провала, словно кто-то наступил в нее огромной ногой.
Напряженно и осторожно ступая на самых кончиках лап, Гук подобрался к яме и заглянул в нее только глазами, вытянув шею как можно дальше.
— Это тут, — наконец сказал он.
— Ауа-а! — леденящие душу звуки донеслись из глубин дыры. Земля приглушала их, но все равно он пробирал до мозга костей своею непостижимой трагичностью.
— Ау-а! У-у-у!
Гук принюхался.
— Храпатун, это ты? — вдруг спросил он.
— Я-а-а-а! — разлилось оттуда так, что Виктор чуть не прыгнул обратно в кусты.
— Ты почему здесь?
— Провали-и-и-ился! А-а-а!
— Ты что здесь, первый раз ходишь что ли? Не знаешь, что тут яма?
— Знаю-ю-у-у-у! Я же бежал!
— Ты что, с ума сошел, здесь бегать. Так и шею свернуть не долго.
— А мне бежать было больше некуда. Я же от Грымзы бежа-ал, вот и провали-и-ился-а-а-а! — И голос из ямы зарыдал.
— От Грымзы! — вскрикнул Гук. — Грымза здесь! Чего же ты молчал!!!
— Я не молча-а-ал!!! Я пла-а-а-кал!
— Так, — сказал Гук Виктору, — бежишь за мной, очень быстро. Старайся наступать в мои следы. Понял?
Виктор ничего не ответил, он почти не видел самого Гука, поэтому про следы просто промолчал. Гук спустился к ручью и, по щиколотку в воде переправился на тот берег. Один ботинок у Виктора был уже с водой, так что терять было уже почти нечего. Холодные потоки закружились вокруг его ног.
Штанина прилипла мокрой тряпкой. Гук на секунду оглянулся на силуэт Виктора, машущий руками в холодном свете ручья, и припустил через лес. Теперь Виктор уже не мог уклоняться от ветвей и еловых лап из опасения потерять Гука из виду. Под ногами попадался валежник и грибы, из-за чего он несколько раз чуть не упал. Скоро они вылетели на знакомую поляну, где накануне Виктор покупал журнал. Гук уже тарабанил в закрытое окно лавки.
— Хмырь, хмырь, вставай!
— Совсем уже с ума сошел, со своей «Литературной газетой», — донеслось изнутри. И ночью от тебя покоя нет!
— Я тебе дам покой! — рассвирепел Гук. — Вставай, Грымза здесь!
— Что? — донеслось изнутри. — Грымза?
Хмырь выскочил из лавки, кутаясь в одеяло. В руке он держал, какую-то штуку, похожую на рог коровы. Ежась и оступаясь, он залез по березовой лесенке на крышу лавки. Протер одеялом узкий край рупора. Пожевал губами и приставил его ко рту. Высокие звуки понеслись к самым дальним уголкам леса.
Что тут началось! На поляне появились самые невероятные, самые жуткие и смешные существа, которых только можно было себе представить — все вплоть до фей и корявых леших, вылезших из старых сырых нор. Здесь были белки, волки, зайцы, тащившие зачем-то огромное бревно, отряд ежей и еще многие-многие.
— Слушайте все! — крикнул Гук. — У нас снова появилась Грымза!
По поляне разошлось взволнованное шевеление.
— Кто ее найдет первым, пусть немедленно сообщит на главную поляну.
Часть народа с поляны тут же исчезла. Вторая, по-видимому, не самая торопливая, а может просто не любившая погонь за грымзами, осталась у лавки, оживленно обсуждая последние события и где и как лучше ловить грымз.
— Стой здесь — скомандовал Гук Виктору и мгновенно исчез.
Виктор с интересом смотрел, как какой-то молодой заяц доказывал старой ежихе, что Грымзу лучше изводить сырой крапивой. Вдруг рядом возник Гук. В руке он держал ветку сельдерея.
— Лучшее средство от Грымзы, — сказал он. — Держи.
Тут две ночных синички принесли сообщение, что Грымзу обнаружили на окраине леса, у плотины, где Грымза, по-видимому, с голоду, напала на поселение лягушек. Все, затаив дыхание, ждали последних известий.
— Грымзу нашли у плотины! — выкрикнул Хмырь.
Весь лес, казалось, мгновенно взорвался! Все похватали кто-что мог. Группа зайцев вытащила откуда-то огромное бревно, белки похватали метелки из полыни, волки — молодые березовые палки. У многих оказались в руках пучки сельдерея, и вся толпа, крича и вопя, бросилась к плотине. Не уклонился никто! Даже последняя мышь сочла нужным принять участие в погоне за Гымзой. Вероятно, от нее доставалось решительно всем. Какой-то старый барсук пребольно хватил Виктора по спине, вскидывая с эханьем осиновую рогатину на плечо. Между его ног муравьи тащили тлю, которой намеревались обстреливать врага. Лес сотрясался от дикого крика и топота множества ног.
Огромная, вооруженная до зубов, меховая лавина вылилась на берег ручья, который на этом конце леса был значительно больше, и остановилась в недоумении. Вожделенной Грымзы не было. У берега стоял хмурый бобер с осиновой дубиной в лапах. Он сердито осмотрел прибывших.
— Чего шумите?
— Где Грымза?! — дико вытаращив глаза, прохрипел Хмырь.
— Убежала ваша Грымза, — сказал бобр и, внимательно посмотрев на прядь полосатых серых волосков в своей лапе, сдул их в ручей. Волоски покружились и скрылись, затерялись среди отражений растений и мерцания воды.
— Даже треснуть толком не успел. На ту сторону ушла. Э-эх! — Он махнул лапой, взвалил дубину на плечо и ушел домой.
Все ошарашенно опустили оружие. Еще растерянно потолклись у ручья и, тихо переговариваясь, разошлись по лесу. От ручья Виктор с Гуком брели вдвоем.
— Грымза ушла. Это плохо.
— Чего ж плохо? — удивился Виктор. — Радоваться надо.
— Интересно, — остановился Гук, — а ты думаешь она кушать захочет?
— Ну, наверное захочет.
— А захочет кушать, куда пойдет?
— Ну, в магазин, конечно нет…
— Молодец, делаешь успехи. Так куда?
— Может в село, а может?..
— Правильно. И что, ты думаешь, она ест?
— Ну, наверное не ягоды.
— Да, молодец, зверски соображаешь. Вот тебе на всякий случай сельдерей.
Тут Виктор окончательно понял, что может съесть Грымза.
— А-а, — заикнулся Виктор, — это поможет? — Он с сомнением рассматривал жидкую зеленую веточку.
— Если свежий, — сказал Гук. — А так — нет.
Луна стояла прямо над лесом. Ее свет, пробиваясь сквозь листву, причудливой мозаикой ложился на серебристую траву.
Виктор думал о Грымзе. Еще о сельдерее и о том, насколько он может сейчас быть свежим. Его влажные ботинки сбивали с невысокой травы крупные капли росы.
— А куда мы идем? — вдруг спросил он.
— Как куда? — удивился Гук.. — Дрозда слушать конечно.
— А! — кивнул Виктор.
Гук некоторое время шел молча. Явно о чем-то думал.
— Ты меня извини, — наконец сказал он, — но как ты с такой наблюдательностью еще живой?
