уделе, поскольку крестьяне там точно так же платят подати своим господам. Я даю вам право выбора, самое важное право, какое есть у человека.
- Дьорвик силен, поскольку тамошний народ вынужден почти постоянно воевать с эльфами, - заметил кто-то из дворян. - Они вынуждены были отказаться от исконных рыцарских вольностей, и едва ли каждый в той земле доволен положением вещей. Только вечная угроза войны с безжалостным врагом заставила тамошних лордов смириться с безграничной властью сюзерена. И наши предки-варвары еще на рассвете времен в час опасности избирали военных вождей, не самых мудрых, но самых сильных и храбрых, однако, как только враг был отброшен, эти вожди снимали с себя всю полноту власти.
- Воевать с нелюдью намного лучше, чем с собственными братьями, - возразил Эрвин. - Мощь Дьорвика велика, и только вечная угроза с юга не позволила владыкам той державы покорить все полуночные земли. Мы же, укрепив власть в своей стране, сможем расширить ее границы, если нужно, то до самого океана. подумайте, ведь именно вы сможете повести в победоносный поход армию под знаменами Альфиона. Вспомните, какая судьба постигла Келот, владыки которого некогда пытались собрать воедино все, что осталось от величественной Империи. Отныне там царит хаос, короли не имеют власти, а города и веси разоряют как тамошние дворяне, так и шайки наемников, которые постоянно вторгаются и в наши земли. Вы, мои братья, можете принести в ту страну порядок. Каждый житель Келота тайне ждет сильного правителя, способного твердой рукой навести порядок, и мы можем принести его, вернуть мир. Не сомневайтесь, нас примут, как своих спасителей, хоть Келот и станет лишь частью Альфиона. А затем пусть настанет черед вольного Гарда, где тоже нет мира уже много лет, свободных городов Побережья, и, быть может, даже и Дьорвика. Мы можем стать его верным союзником, приняв на свои плечи бремя кровавой войны с таинственным И'Лиаром, в ответ на это добившись унии с сильнейшим ныне королевством северных земель.
Перед глазами лордов, в молчании слушавших вдохновенные речи Эрвина, уже вставали картины недалекого будущего. Здесь, в этом зале, Кайлус собрал тех, кто был готов к переменам, кто жаждал их, не довольствуясь той малой долей власти, унаследованной от предков, как не был доволен ею и сам лорд Кайлус.
Владетель южных уделов Альфиона с удовольствием отмечал, как в глазах его гостей появляется мечтательный блеск. Они уже видели себя патрициями огромной державы, простершейся от Шангарского хребта до самого океана, от северных пустошей до колдовских лесов эльфийского королевства, а, возможно, и еще дальше на юг и запад, вобрав в себя вовсе неведомые земли.
- Итак, благородные лорды, - Эрвин возвысил голос, и его слова эхом прокатились под высокими сводами трапезного зала. Пламя в камине дрогнуло, словно ощутив силу того, кто сейчас стал перед молча внимавшими каждому слову баронами. - Вы, те, чьи отцы присягали моему отцу, чьи пращуры в незапамятные времена дали клятву верности моему роду, - наследник обвел взглядом умолкнувших лордов, в глазах которых мелькнул вдруг страх, страх перед силой того, узреть кого на этом свете, в мире бренной плоти они не чаяли. - Что вы скажет мне, благородные лорды, гордость ваших усопших предков, честь и богатство ваших родов? Готовы ли вы стать бок о бок со мною, готовы ли силой оружия изгнать узурпатора, став первыми в возрожденном Альфионе? Я жду, - взгляд Эрвина показался сейчас рыцарям тяжелее гранитной глыбы, вминая, впечатывая их в кресла, переставшие казаться удобными. - Отвечайте же, благородные лорды, сохранили ли вы верность истинному правителю королевства, тому, кому по праву крови надлежит владеть Альфионом?
Несколько минут царило напряженное молчание. Очарование слов так неожиданно вернувшегося принца было велико, верно, но все же большинство смертных предпочитают сохранить то, что уже имеют, нежели рискнуть потерять все, увлекшись мечтой. И лорд Кайлус с содроганием ждал гневных отповедей своих гостей, которые, в лучшем случае, просто покинут этот замок, чтобы никогда не вернутся. А в худшем, и это было вероятнее, вернутся и очень скоро, но не один, а со своими дружинами, которые возглавит сам король Эйтор, явившийся, дабы вырвать с корнем зреющий заговор.
- Эрвин, принц Альфиона, - один из лордов, седой старик, прямой, как вяз, и далекий от того, чтобы называться дряхлым, встал, подняв чашу. - Я, Тормус, сын Тормуса, владетель закатных уделов, готов следовать за тобой к славе или смерти, во имя величия Альфиона. Мой меч и моя жизнь отныне в твоей власти!
Он был стар, этот лорд, отличавшийся мудростью, уважаемый своими соседям, и знал, что не сможет воспользоваться той наградой, которую обещал им всем Эрвин. Но у него было три сына, младший из которых до сих пор еще ходил в оруженосцах, дожидаясь посвящения в рыцари. И ради их будущего Тормус был готов рискнуть. Ну, а если его постигнет неудача, что ж, кто-то из троих выживет и сможет унаследовать владения их рода. Как известно, сын за отца не отвечает.
- Мой принц, я, Лонгус из рода Лонгусов, готов служить тебе верой и правдой, как истинному владыке Альфиона, - пророкотал еще один из гостей Кайлуса, в этот миг ощутившего необыкновенно умиротворение. Он не ошибся, выбрав тех, кто был готов пойти на предательство, искренне считая это заботой о будущем своей родины.
Лорд Кайлус, не проронивший ни слова, при появлении Эрвина ставший не более приметным, чем фамильный призрак, по слухам, обитавший где-то в мрачных глубинах этого замка, облегченно вздохнул. Он не ошибся в выборе, созвав в свой замок именно этих дворян. Кто-то жаждал власти, иным хотелось стать еще более богатыми, чем они были сейчас, а некоторые просто пресытились однообразной жизнью, где единственным развлечением могла стать свара с соседом из-за клочка плодородной земли.
Их кровь застоялась в жилах, душа требовала перемен, и вот явился тот, кто был готов дать им яростный бой, власть и богатство. И те, кого собрал в своем замке Кайлус, теперь не колеблясь, были готовы присягнуть неожиданно вернувшемуся в Альфон принцу.
Один за другим лорды вставали, произнося клятву верности Эрвину, затем залпом осушая свои кубки, и тем как бы скрепляя свои обещания, делая их отныне нерушимыми. Наконец, настала очередь Бергуса, все это время понуро сидевшего, потупив взгляд. На скулах его вздулись желваки. Лорд тяжело поднялся, взглянув в глаза наследнику королевства. И выдержал его ответный взгляд.
- Ты, называющий себя Эрвином, принцем альфионским, - четко произнося каждое слово, как прежде делал и сам Эрвин, молвил Бергус. - Ты присвоил это имя, не имея никакого почтения к мертвым. Я точно знаю, что мой принц мертв, сгинув без следа в дальних краях. Знак, явленный тобой, не убедил меня, ибо самый даже темный крестьянин в Альфионе слышал о той отметине, что носит каждый наследник безумного рода, властвующего над нами.
Кто-то из лордов сдавленно вскрикнул, будто бы пытаясь заставить Беругса умолкнуть. А Эрвин, не произнеся ни слова, лишь подался вперед, крепче сжав рукоять своего меча.
- Ты - лишь самозванец, безвестный властолюбец, прикрывающийся именем того, кого еще помнят в нашей стране, несчастного Эрвина, ставшего жертвой собственных чувств, того, кто мертв уже двадцать три года, - без тени робости вымолвил лорд Беругс, глядя в глаза Эрвину. - Но если бы он и был жив, я никогда не пошел бы за ним, ибо он давно уже не в праве величать себя наследником, претендуя на престол. Наш милостивый король Эйтор занял трон, потому что такова была воля прежнего владыки Альфиона, могучего Хальвина, и не нам подвергать сомнению волю усопшего.
Лорд обвел взглядом своих товарищей по застолью, давно уже забывших о сочившемся жиром мясе и ароматном вине.
- Братья мои, лорды Альфиона, неужели вы всерьез поверили речам этого безумного самозванца? - воскликнул Бергус, ничуть не смущаясь присутствием самого принца. - Мне жаль вас, мои братья-рыцари, ибо, дав присягу этому безродному чужаку, отныне вы запятнали себя и весь свой род позором, смыть который можно лишь собственной кровью. Не вы ли прежде давали клятву верности королю Эйтору, милостью богов и волей владыки Хальвина, нашему правителю? Вы недостойны зваться дворянами, не можете носить рыцарские шпоры, если так легко можете предать того, кому прежде клялись в вечной верности!
Кайлус оцепенел, предчувствуя рождающуюся бурю. Лорд не сводил глаз с Эрвина, которому только что было нанесено оскорбление, и был готов ко всему, даже и к тому, что принц просто прикончит Бергуса на месте, в отместку за обидные слова и назидание всем прочим, собравшимся здесь.
Все мужчины в роду правителей Альфиона страдали недугом, полезным в битве, но опасным в
