мирное время. Каждый из них в той или иной мере был одержим безумием, овладевавшим ими в минуты гнева или горя. Говорили, что та отметина, родимое пятно в форме кабаньей головы, отражает сущность наследников этого рода, ибо и вепрь, особенно раненый, легко впадал в безумие, убивая всех на своем пути, не ведая в этот миг ни жалости, ни боли. А сейчас Эрвин не мог не испытывать ярость, не мог не чувствовать себя оскорбленным недоверием Бергуса. И старый лорд не удивился бы, выхвати принц клинок и накинься на смутьяна, чтобы прямо здесь покарать его за сомнения.
Ничего не произошло, и Эрвин не сдвинулся с места, точно обратившись в камень. Ни один мускул не дрогнул на его лице, пока Бергус произносил свою обличительную речь, взывая и к своим собратьям, надеясь пробудить в них разум, сбросить с них странные чары самозванца.
- Я ухожу, - громко произнес Беругс, направившись к распахнутым дверям, возле которых, как прежде, замерил истуканами стражники. Уже на пороге он обенрулся, и голос лорда разнесся по всему залу: - вы, те, кто смеет считать себя верными нашему истинному королю, можете сейчас, пока еще не поздно, последовать за мной. А ты, самозванец, - взгляд его, полный презрения и гнева, буквально вонзился в так и не двинувшегося с места Эрвина, точно копье. - Ты можешь остановить меня прямо сейчас. А если не сделаешь этого, то знай, что вскоре я вернусь, но только для того, чтобы предать вас всех смерти за измену. А твою голову, самозванец, я повешу над воротами этого замка, рядом с головой его хозяина, привечающего в своем доме всякую мерзость.
Развернувшись на каблуках, Бергус вышел прочь, прошествовав мимо не шелохнувшихся гвардейцев Кайлуса и заставив поспешно отскочить в сторону прижавшегося к стене невзрачного человечка, нервно тискавшего небольшою котомку. Никто не произнес ему в след ни слова, и никто не попытался последовать за лордом.
- Он и впрямь вернется, - заметил Кайлус. - И не один, а вместе с королевским войском. И это будет весьма скоро.
- В таком случае, нам тоже следует торопиться, - безразлично пожал плечами принц.
Эрвин вернулся в Альфион вовсе не для того, чтобы бегать от опасности. Скорее, наоборот, сейчас он больше всего хотел встретиться со своим названным братом в честном бою, чтобы раз и навсегда решить, кому суждено править этой страной.
- Итак, братья, мои верные слуги, - обратился Эрвин к лордам. - Настал черед действовать. Если будем медлить, нас всех перебьют поодиночке, разрушив до основания замки, истребив всех до единого родственников, не важно, стариков, женщин или младенцев. А потому мы ударим первыми, - с какой-то злой радостью произнес принц, точно ловчий сокол, долгие годы отлученный от вольного полета, и вдруг вновь почувствовавший свободу. Казалось, он едва сдерживал трепет и был готов ринуться в кипящий котел битвы немедля. - Я повелеваю вам собрать войско, призвать под вои знамена всех вассалов, всех своих подданных, и выступить на Фальхейн.
- Война? - с некоторым недовольством вымолвил лорд Тормус. - Стоит ли, ваше высочество, воевать с названным братом за то, что и так принадлежит вам?
Лорд был стар, и давно уже не испытывал радости, слыша звон мечей и шелест стрел. Силы покидали его, уходя бесследно, точно вода впитывается в песок. Но если Тормус и был слаб телом, разум его по- прежнему оставался светел, и с годами, прожитыми под этим небом, к Тормусу пришла осторожность. Это был битый зверь, осмотрительный, но вовсе не робкий. И еще, он любил свою страну. Не удел, где был богом для тысяч кметов и сервов и десятков верных рыцарей, но все королевство, с его реками, лесами и горами. И сердце сжимала боль при мысли, что над всем этим великолепие встанут столбы черного дыма, и хриплые крики стервятников заглушат журчание прозрачных, точно хрусталь, ручьев.
- Быть может, достаточно будет лишь заявить о своем праве, господин? - предложил лорд, глядя на принца из-под насупленных кустистых бровей. Он не жалел, что явился сюда, и не успел забыть присягу, произнесенную мгновение назад, но думал о том, как обойтись меньшей кровью. - Вас не забыли, ваше высочество, и в Альфионе ваших сторонников намного больше, чем можно подумать, увидев всех нас. А война принесет лишь горе. Земли будут разорены, многие погибнут. Такого ли блага вы желаете свей родине, милорд?
- Дары выпрашивает слабый, - отрезал Эрвин, быть может, излишне резко и неприязненно. - Я же силен, и возьму все, чего хочу, не дожидаясь позволения ничтожного предателя, которого ты, Тормус, в неведении смеешь называть моим братом. Мы восстановим справедливость и изгоним узурпатора. И пусть будет лежать в руинах половина королевства, тем лучше, ибо на развалинах легче будет строить новый Альфион. Вы присягнули мне, все вы, лорды Альфиона, так исполните мою волю. Созывайте воинов и выступайте в поход. Мы обретем победу, поскольку будем верить в нее!
- А вы, господин, вы будете с нами? - спросил вдруг Тормус.
- Мы встретимся в столице, но я отправлюсь туда иным путем, - покачал головой принц. - Но вам не стоит думать об этом. Исполните же мою волю, созовите войско, и тогда мы сможем на равных спорить с узурпатором и его приспешниками!
Лорды, поклонившись в знак покорности, вышли прочь, подзывая своих слуг. Охота закончилась, точнее, отныне им предстояло охотиться на иную дичь, а к этому следовало подготовиться особо.
Эрвин же подозвал к себе Кратуса, тенью следовавшего за принцем-изгнанником, и слышавшего его пламенную речь с первого до последнего слова. Лицо чародея не выражало никаких эмоций. Он пытался казаться слугой, покорным и исполнительным, готовым следовать любому приказу своего господина. И лишь изредка, когда принц не смотрел на него, во взгляде колдуна, нежно касавшегося потертого кожаного бока той странной котомки, с которой Кратус, кажется, даже спал в обнимку, проскальзывала насмешка.
- Маг, ты должен остановить этого напыщенного идиота, - без обиняков заявил Эрвин. - Если он предупредит моего братца, то Эйтор явится сюда немедленно, вместе со своими ненаглядными наемниками-южанами и всеми вассалами. Избавься от Брегуса. Следуй за ним, пока лорд еще не успел уйти далеко.
- Слушаюсь, господин, - поклонился маг. - Будет исполнено. - Пока ему было выгодно, Кратус продолжал играть роль слуги. Пусть Эрвин потешится, не страшно.
- Возьми с собой сколько угодно людей, и отправляйся в погоню тотчас, - приказал принц. - Не мешкай, Кратус!
- Мне хватит одного Эгерта, - молвил в ответ маг, заставив принца, на миг ставшего походим на обычного человека, удивленно хмыкнуть. - Не забывай, господин, что мое оружие - вовсе не мечи и стрелы. Наши скитания по ледяным пустошам севера были не напрасны, и сейчас я способен на такое, чего ты даже не сможешь представить.
- Будь по-твоему, - безразлично произнес в ответ Эрвин. - Хочешь, так и вовсе отправляйся за Бергусом в одиночку. Но он не должен никому сообщить о моем возвращении, прежде, чем я сам захочу этого.
Принц, не задумываясь, обрек на смерть благородного лорда лишь за то, что он видел и слышал больше, чем должно, за то, что осмелился сохранить верность, не став предателем. Что ж, древние предки, еще не ведавшие железной поступи легионов Империи, каждое дело начинали с жертвоприношения, добиваясь благосклонности богов. Пусть же кровь Бергуса станет этой жертвой. Эрвин не сомневался, что лорд будет не последним, кто отдаст свою жизнь во имя давно лелеемой мести, и не считал это чем-то плохим.
А Кратус, уроженец далекой страны, вовсе ни на мгновение не задумался над приказом принца. Он был магом, высшим существом, и не видел ничего грешного в том, чтобы отнять жизнь простого человека, будь тот хоть четырежды благородным. Да и к тому же пришла пора опробовать добытую у скельдов реликвию в деле, и момент, кажется, был вполне подходящий.
- Не сомневайся, господин, я все сделаю, - тонко усмехнулся чародей. - Бергус умрет еще до рассвета.
Эрвин не заметил снисходительного взгляда, брошенного на него Кратусом. А маг едва не смеялся, внешне изо всех сил изображая покорность. Дар давно умерших чародеев, тот, который Кратус, что уж скрываться, просто похитил у островитян, содержал в себе такую мощь, о какой простой смертный мог лишь мечтать.
Он, Кратус, в одиночку смог бы раскатать по камешку весь этот замок, вместе с гарнизоном и толпой
