одноразовая зажигалка. Два дрянных ножа. Документов, как я и думал, не нашлось. В общем, — местная шваль.
Вопреки нашим ожиданиям, — патруль не появился. Это только в кино, стоит только отгреметь последним выстрелам, на горизонте уже сверкают разноцветные люстры полиции. И пожилой инспектор появится из патрульной машины, чтобы по отечески пожурить главного героя, за его привычку класть трупы пачками. Наш шеф не такой… И вмешиваться не станет. И правильно, кстати, сделает. Сами разберёмся.
Ждать времени не было — у одного из пострадавших проникающее ранение в живот. Карим наложил повязку, но знаю я такие раны — геморрагический шок, в этом мире, никто не отменял. Лучше сразу к медикам и чем скорее, тем лучше. Второй, — сильно избит и видно, что держится только на остатках адреналина. Пока перевязывали его приятеля, он тяжело дышал, прислонившись к стене, вытирая кровь из рассеченной скулы.
Осторожно грузим раненого в наш джип. Он в сознании, но начинает заговариваться и несёт непонятный бред. Чёрт с ним, потом разберёмся! Его приятель, пошатываясь, но до машины дошёл сам. Вот и славно! А теперь — к доктору…
Больница, а точнее — портовый медицинский пункт, был расположен в пяти-шести километрах отсюда. Пропетляв по узким улочкам, мы выехали к порту, где и сдали раненого на руки дежурному врачу.
Спустя десять минут, мы вышли на улицу и закурили. Со стороны моря подул свежий ветер. Над дверью, мерно, с противным скрипом, покачивался фонарь, освещая площадку перед входом. Интересно, почему лампы во всех медицинских учреждениях светят таким неживым светом? Холодным и бесцветным.
— Ну что, добрый самаритянин, поехали? — Карим отбросил окурок и повернулся ко мне.
— Погоди немного, — ответил я.
— Чего именно?
— Надо с врачом пообщаться, чтобы проблем не было, когда трупы обнаружат.
— Подумаешь, трупы. Одним больше, — одним меньше. Хотя, может ты и прав, — он достал из кармана платок и задумчиво вытер подсохшую кровь с ладони. — Дьявол, я ещё и рубашку испачкал!
— Напиши жалобу на местных дворников.
— Зачем?
— Мол, плохо улицы убирают. Где это видано, чтобы на улицах кровью пачкаться? Эдак никаких рубашек не напасешься…
— Очень смешно, да, — кивнул Шайя.
Через двадцать минут, когда нам уже надоело ждать, хлопнула входная дверь и на крыльцо вышел один из пострадавших. Только сейчас, при свете лампы, я смог хорошо рассмотреть этого человека. Точный возраст назвать сложно — ему могло быть и сорок пять, и все шестьдесят. Он невысок ростом, но, что называется, крепко сшит и плотно сбит. Нетороплив в движениях, но с хорошей реакцией. Худое, аскетичное лицо, упрямые складки между бровей, сетка мелких морщин и плотно сжатые губы. Выдубленная ветрами кожа и холодный взгляд. Есть такой тип людей — они похожи на морёный дуб. Крепкие, до самой смерти.
— Благодарю за помощь.
— Не за что.
— Ещё бы несколько минут и расписали бы нас, — мужчина говорил спокойно, без мандража. Надо понимать, что попадать, в такие ситуации, ему доводилось и не один раз.
— Как твой приятель?
— Лепила сказал, что нормально. Вовремя привезли.
— Лепила? — переспросил Карим и посмотрел на меня, — это кто?
— Доктор, — усмехнулся мужчина. — А вы, парни, сразу видно, что не из Союза. Хоть и чисто на русском говорите, но не наши.
— Из Франции. Предки жили в России.
— Понятно. Белой акации цветы эмиграции?
— Наверное. Что с этими клошарами не поделили?
— С какой целью интересуешься? — он тяжело плеснул взглядом.
— Считай, что по служебной надобности, — я достал из кармана удостоверение. — Поль Нардин, Служба Безопасности Ордена.
— Глядишь ты, — служба безопасности! Вот уж никогда бы не подумал, что красные, за меня, мазу будут тянуть.
— Заткнись, я ещё не закончил! — перебил его я. Не люблю, когда собеседник начинает говорить таким тоном. — Интересуюсь, как ты выразился, с целью уберечь свою задницу от неприятностей. А заодно и твою. И не надо на меня так смотреть, будто я тебе деньги должен. И ещё… Будь так добр, — покажи идентификационную карту.
— Ладно, не кипешуй, Нардин, ксива у меня имеется. — мужчина достал из кармана рубашки замусоленный, сложенный пополам, бумажный конверт. Нашёл среди бумаг пластиковую карту и подал мне.
— Проблемы с законом были?
— В этом мире я чист. Можешь в абвере проверить.
— Проверю, если надо будет. Кто были эти парни у бара?
— Фраера. Рамсы малость попутали, — делягу за мужика приняли. Сам понимаешь, — масть в этих краях не наша, мы воздух погоняли, чтобы вальсом проскочить, да не вышло.
— Вальсом?
— Ну…
— Ничего не понял, но ладно, будем считать, что объяснил. Михаил Демидов, значит, — кивнул я и вернул ему карту, — а приятеля как зовут?
— Аверьяном кличут. Фамилия у него такая, — Аверьянов.
— Давно в Новом мире?
— Нет, недавно. Я около месяца, а кореш мой и того меньше. И что дальше будет?
— Дальше? — переспросил я. — Ничего не будет.
— А два жмурика?
— Ты имеешь в виду два трупа, у бара? Они на нашей с Каримом совести, нам и отвечать. Если возникнет такая необходимость, конечно. Хотя… Очень в этом сомневаюсь.
— Как так?
— А вот так. Добро пожаловать в Новый мир, господин Демидов. Ладно, иди к своему приятелю, может ему надо что-нибудь. И позови врача, если он освободился.
Демидов внимательно посмотрел на меня, потом на Карима и покачал головой.
— Странные вы люди, парни.
— Какие есть.
— До этого момента я думал, что знаю русский язык, — удивлённо покачал головой Карим, провожая глазами уходящего Михаила.
— Я тоже так думал.
— Таких выражений я не встречал даже у Флегона.[45]
— Дьявол их разберёт, — я пожал плечами. — Скорее всего, это какой-то argot russe.[46]
— Видел у него на руках татуировки?
— Да, их трудно не заметить. Мутный тип. Напомнил обитателей двадцатого округа. Вавилонвиль, дьявол его раздери.[47]
— А вот и кавалерия подоспела, — сказал Шайя. — Слышишь?
— Это наш доктор настучал.
— Полагаешь?
— Уверен. Мы же ему не представились, — усмехнулся я и посмотрел наверх. На крыше медицинского
