светлей и выше,значительней и строже, чем всегда.Он был почти что рядом,где-то тутза сопкой,за спиною,за плечами.Бомбят его, —и мы не спим ночами.так боя ждем, как только боя ждут.Шел сотый день,сто первый,сто второй.Под нами с ревом оседали горы.Но только почта покидала город,и только мертвый смел покинуть строй.Он весь пылал,и с четырех сторонот бухты к бухте подползало пламя.А нам казалось, это было с нами,как будто мы горели, а не он.А он горел,и отступала мглаот Херсонеса и до равелина.И тень его пожаров над Берлиномуже тогда пророчеством легла.[5]
Остров Борнхольм
Чтоб увидеть одинокий холмс красною суровою звездою,долго шел я северной водоюна далекий остров Борнхольм.Господи! И здесь они лежат.Дома им погостов было мало.Снега им в России не хватало.И они в чужой земле лежат.Что ж, теперь иного не дано:ни любви, ни радости не знавшим,в День Победы в этих травах павшим,здесь лежать навеки суждено.Ранним горьким криком журавля,навсегда ушедших поминая,пусть над ними дрогнет небо мая,пусть, как дома, пухом им земля.
Инкерманские каменоломни
1
Военных давних лет игра:перед друзьями повторяться,все время храбрым притворятьсяи ждать,придут ли катера,пройдет ли мимо часовой,возьмет ли ложный след овчарка,пыль инкерманскую отхаркав,лечь камнемили встать травой.Так день за днем,без перемен.Набросив темноту на плечи,смотри,считай,ищи ли встречи.Все, что угодно!..Но не плен.У нас на это права нет.Не обсуждая приказанье,наш потолок —одно касанье.«Туда-сюда» —закон кассет.Уходит след,плетется нить.Одним и тем же делом занят.Пока разведчика не ранят,нам воздух в легкихне сменить.