собственной разведки о готовящемся нападении. Всё это, по словам Некрича, определило поражения Красной армии в начале войны. Книга возникла как отклик на доклад Хрущева о культе Сталина на XX съезде партии (159). Отставка Хрущева, приход к власти Брежнева покончили с подобными тенденциями. Уже в 65 г. Политбюро ЦК КПСС принимает решение о необходимости создания нового 12-томного труда по истории второй мировой войны, выходившего с 73 по 82 гг. Он стал символом многословной, пустопорожней красочности работ по военной истории периода Брежнева. В нем, других трудах, мемуарах ставилась задача поддержать официальный миф, остановить опасную «дегероизацию» войны, подтвердить преимущества социализма, показать Сталина великим вождем, сведя на нет его ошибки и преступления. Террор Сталина превращался в «необоснованные обвинения», военные поражения во «временные неудачи» и т. п. В 65 г., в связи с двадцатилетием окончания Отечественной войны проводится ряд мероприятий по оживлению несколько померкнувшего мифа. Пышные юбилейные празднования, затмевающие иногда Октябрьские. Военные парады. 9 мая объявляется выходным днем. Постоянной становится формула «священная война». Вновь приобретали звучание стихи В. Лебедева-Кумача (музыка А. Александрова) «Вставай, страна огромная», тоже превратившиеся в символ (161). Ритуальные памятники. Культ героев войны. Фильмы о войне. Описания войны как самой славной, лучшей фазы советской истории. Подобная мифологизация и героизация войны отвечала восприятию её большей частью советского общества. Она имела объединяющую силу, была характерна и для лучших представителей советской интеллигенции, для народа. В то же время она служила интересам властей: «официальные памятные мероприятия вполне смогли оказывать охватывавшее несколько поколений социально интегрирующее воздействие<…> позволило сделать приятие политической системы переживаемым и зримым для множества людей» (163-64).
В шестидесятые годы, годы подъема общественного движения, ведутся оживленные исторические дискуссии по пересмотру оценок ряда важнейших событий: Октябрьской революции, коллективизации, исторической методологии и пр. Но пересмотр мифа о войне, военной истории в официальной её трактовке властями ни в коем случае не предусматривался. В период с 1968 по 1974 критические исследования о войне были прекращены, группы по изучений её расформированы, на некоторых лиц наложены взыскания. В 1966 развернулась дискуссия вокруг книги Некрича, за ней последовали репрессии против него, вынудившие автора в 1976 г. эмигрировать. Эти репрессии стали прелюдией победы сталинистов над сторонниками Хрущева, ознаменовали начало конца едва начатого процесса переосмысления прошлого (159-61).
И всё же постепенно миф о войне размывался. Он не исчез, но был во многом подорван. Этому способствовали ряд опубликованных документов: публикация беседы Константина Симонова с маршалом Г. К. Жуковым (87 г.), биография Сталина Д. Волкогонова (89 г.), мемуары Жукова «Воспоминания и размышления» без цензурной правки (90 г.). Становятся доступными для историков материалы репрессий против командования Красной армии (87 г.), осуждений военнопленных как предателей, а отступления как преступления (конец 87 — сентябрь 88 года). Постепенно рассекречены сведения о жертвах террора против активистов Коминтерна (88 г.), об армии Власова (лето 89 г.), убийствах польских офицеров под Катынью (осень 87 — апрель 90 года), о цене победы (87–90 годы), о германо — советских протоколах пакта о ненападении (87 — октябрь 92 года) и многое, многое другое (164). Сюда же относятся правдивые фильмы Ю. Карры «Завтра была война», Э. Климова «Иди и смотри», рассказывающие о военных событиях. Их посмотрели десятки миллионов зрителей. Сыграли свою роль и материалы общества ''Мемориал'', основанного в 88 г. Но со стороны властей, официальных научно-исторических инстанций «подобных импульсов не исходило» (163). И до настоящего времени большинство российского населения, подвергающее сомнению почти всё, делает исключение для войны, «народа-победителя», «как и прежде, рассматривает победу над фашизмом как самое значительное историческое событие XX века» (165).
С конца 80-х до настоящего времени власти не предпринимали особых усилий, чтобы пересмотреть миф о войне. Более того, они делают всё возможное, чтобы миф сохранить, оживить.
Однако выходит ряд книг, помогающих русским читателям узнать о войне правду. Прежде всего следует назвать Виктора Суворова, его книгу «Ледокол» (не самую значимую, но первую по времени выхода). На нее набросились официальные историки, обругали ее, назвали ее «бредом больного воображения». Для критики Суворова имелись основания. Реальность в ней перемешана с фантазией. Доводы автора далеко не всегда убедительны. Книга явно ориентирована на сенсацию. Но все же Суворов поставил вопрос о коренном пересмотре официального мифа про вторую мировую войну. В этом его заслуга и в значительной степени причина многочисленных нападок на него. Потом появляются многие другие книги, разрушающие миф, целиком или частично посвященные вопросу о второй мировой войне, об участии в ней Советского Союза: Александр Яковлев «Сумерки», Марк Солонин «22 июня…», Аким Арутюнов «Досье без ретуши. Ленин…», Владимир Бешанов «Танковый погром 1941 года», «Ленинградская блокада», «Кадры решают всё…», «Год 1942 — „учебный“» И другие (см. список литературы). Несколько особняком стоит книга Михаила Мельтюхова «Упущенный шанс Сталина». По моему мнению, общая концепция её не выходит за рамки официальности, но большое количество приводимых в ней фактов делает её весьма ценной. Подобные книги продолжают выходить и сейчас, но книг, пропагандирующих официальную версию издается несравненно больше.
Итак, одним из самых лживых мифов, созданным при помощи средств массовой информации, входящим в общий миф о жизни в Советском Союзе, является миф о Великой Отечественной войне. Когда она началась? Странный вопрос. Каждый советский человек, не задумываясь, ответил бы: 22 июня 1941 г., с момента вероломного нападения на нас гитлеровской Германии. Ведь даже в песне поется:
А окончилась 9 мая 1945 г. Это верно. Согласно советскому мифу. А у других народов (США, Японии, Франции, Англии…) называются другие сроки второй мировой войны. У каждой страны свой срок. США ее начали позднее, пoсле нападения Японии на Пирл Харбор. В это же время вступила в войну Япония. До сих пор идут споры, когда началась война для Прибалтики (и когда она закончилась). 22 июня 1941 г. — значительная веха в истории Второй Мировой войны. Вообще же она началось значительно ранее. Мы не будем касаться наиболее ранних событий, ведущих к ней. Иначе пришлись бы начинать с окончания первой. Но и датой 22 июня 1941 г. нельзя ограничиться. Во всяком случае, думается, не менее значимой вехой оказывается 23 августа 1939 г., когда министры иностранных дел СССР и Германии, Молотов и Риббентроп, подписали в Москве пакт о ненападении. Этот пакт был подготовлен заранее. Советская сторона, ведя переговоры с Англией и Францией, вступила в секретные контакты с Германией. Задолго до этого, ориентируясь на тезис о победе революции во всем мире, советские руководители готовились к победоносной войне. При этом они явно переоценивали свои силы, недооценивая противника. На одном из совещаний в конце 38 г. нарком обороны Ворошилов утверждал, что Польшу, Румынию, «всякие Прибалтики» даже в расчет принимать не стоит: их мы «при всех обстоятельствах сотрем в порошок» (бурные аплодисменты) — Сол6. В конце 30-x гг. становилось все яснее, что война преближается, неизбежная и скорая. Вопрос был лишь в том, с кем воевать. Годилось разное. 24 февраля 39 г. в газете «Известия» появилась статья, явно ориентированная на агрессивную, наступательную войну: «Защищая свою Родину и уничтожая неприятельские войска на той территории, окуда они пришли, Красная Армия помогает порабощенным классам свергнуть власть буржуазии, освободиться от капиталистического рабства. Такая война вдвойне и втройне справедлива». Вскоре, на первомайском параде Ворошилов заявил: «Советский народ не только умеет, но и любит воевать» (Сол). Но с кем? В отчетном докладе на XVШ съезде партии Сталин назвал три агрессивных (Германия, Италия, Япония) и три неагрессивных (Англия, Франция, США) государства. Вроде бы собирались воевать с агрессивными. Но вскоре всё переменилось. Как бы подведением итогов таких изменений является выступление Молотова перед депутатами Верховного Совета 31 декабря 39 г.: «За последние несколько месяцев такие понятия, как
