украинцами, отойдет к Советскому Союзу». Все присутствующие «одобрили этот план» (300). А 1-го сентября Германия напала на Польшу. Англия и Франция объявили войну Германии. Началась Вторая Мировая война, в которой Советский Союз выступил союзником Германии, а не просто соблюдал нейтралитет. В ночь на 9 сентября, узнав о падении Варшавы (сообщение было преждевременным), Молотов отправил Риббентропу телеграмму: «Я получил вашу информацию о вступлении немецких войск в Варшаву. Я прошу вас передать Правительству Третьего Рейха мои поздравления и приветствия. Молотов». В тот же день германский посол в СССР, после встречи с Молотовым, послал в Берлин совершенно секретную телеграмму: «Молотов заявил мне сегодня в 15.00, что советские военные действия начнутся в ближайшие дни. Вызов военного атташе в Москву действительно с этим связан. Также сказал, что призваны многочисленные резервисты». Сближение продолжалось. 27 сентября 1939 г. в Москву приехал Риббентроп. 28 сентября был подписан германо-советский договор о дружбе и границе между Германией и СССР. В нем говорилось о распаде польского государства, о том, что обе страны «рассматривают исключительно как свою задачу восстановить мир и порядок на этой территории и обеспечить народам, живущим там, мирное существование, соответствующее их национальным особенностям». Статья 1-я договора устанавливала линию границы между Германией и СССР, проходящую на территории бывшей Польши и отмеченную на прилагаемой карте. В статье 2 говорилось, что эта граница окончательная и стороны «устранят всякое вмешательство третьих держав в это решение». Статья 3-я сообщала, что необходимое государственное переустройство на запад от этой линии производит Германия, а на восток — Советский Союз. Это переустройство, согласно статьи 4-й, рассматривается как «надежный фундамент для дальнейшего развития дружеских отношений между своими народами». Последняя статья, 5-я, говорила о ратификации договора, которая должна произойти как можно скорее. Договор вступал в силу с момента его подписания, т. е. с 28 сентября (313-14). Кроме договора в тот же день подписаны три секретных протокола. В первом речь шла о Литве, о Люблинском и Варшавсом воеводствах (что-то отходило СССР, что-то Германии). Во втором — о том, что обе стороны не допустят никакой польской агитации, ликвидируют на своих территориях даже ее зародыши и будут информировать друг друга о целесообразных для этого мероприятиях. В третьем — «Заявление Советского и Германского правительства от 28 сентября 1939 г.», выражалось мнение обеих сторон, что «ликвидация настоящей войны между Германией с одной стороны и Англией и Францией с другой стороны отвечала бы интересам всех народов. Поэтому оба Правительства направят свои общие усилия <…> чтобы возможно скорее достигнуть этой цели. Если, однако, эти усилия обоих Правительств останутся безуспешными, то таким образом будет установлен факт, что Англия и Франция несут ответственность за продолжение войны, причем в случае продолжения войны Правительства Германии и СССР будут консультироваться друг с другом о необходимых мерах» (316). Агрессоры делят добычу, при этом, под видом миролюбцев, сваливают вину на Англию и Францию и выражают готовность выступить против названных стран единым фронтом. Покидая Москву 29 сентября Риббентроп сделал заявление на ту же тему: германо-советская дружба отныне установлена окончательно; обе страны никогда не допустят вмешательства третьих держав в восточно-европейские вопросы; оба государства желают, чтобы мир был восстановлен и Англия и Франция «прекратили абсолютно бессмысленную и бесперспективную борьбу против Германии»; «Если, однако. в этих странах возьмут верх поджигатели войны, то Германия и СССР будут знать, как ответить на это» (317). Почти что заявление о совместных военных действиях против «поджигателей». Конечно, ни о каких реальных действиях, направленных на прекращение войны, речь здесь не шла. Советские средства массовой информации подчеркивали успехи германской армии, явно сочувствовали ей, даже восхищались (германская армия, как нож сквозь масло, проходит сквозь оборону противника), но создавали видимость, будто СССР соблюдает нейтралитет. На самом же деле было совсем не так. Для координации своих действий против Польши германские и советские военные ведомства стали обмениваться советниками и офицерами. В тесный контакт вступили работники НКВД и гестапо. Для наведения немецких самолетов на военно-промышленные объекты Польши использовались радиостанции Минска. На территорию Польши забрасывались разведывательные и диверсионные группы. Имели место случаи, когда советские бомбардировщики ночью, заходя с Запада, наносили бомбовые удары по аэродромам, военно-стратегическим объектам. Арутюнов ссылается на слова «хорошо осведомленного человека», утверждавшего, что в военных действиях против Польши «участвовали смешанные воинские формирования германских и советских войск» (305). В последнее трудно поверить, но ведь и во многое другое поверить трудно. Закупленные в Англии, США, в других странах стратегические материалы, каучук, цинк, хлопок частично передавались Германии. 17 сентября в 3 часа ночи заместитель наркома иностранных дел СССР зачитал польскому послу в Москве ноту, в которой говорилось: поскольку польское государство развалилось, договор между СССР и Польшей прекратил свое действие; в этих условиях советское правительство дало распоряжение командованию Красной Армии дать приказ перейти государственную границу и взять под защиту жизнь и имущество населения Западной Белоруссии и Западной Украины. В тот же день по радио выступил Молотов. Он повторил основные положения ноты и сказал, что советское правительство «намерено принять все меры, чтобы вызволить польский народ из злополучной войны, куда он был ввергнут его неразумными руководителями». При этом советская пресса твердила, как не раз в подобных случаях, что Красная Армия выполняет желания народа, освобождает своих братьев от гнета польских панов, а население Западной Белоруссии и Западной Украины восторженно приветствует своих освободителей. На Польшу брошено 54 стрелковых и 13 кавалерийских дивизий, 18 танковых бригад, 11 артиллерийских полков. Войска Белорусского и Украинского фронтов насчитывали более 600 тыс. человек. В них имелось около 4 тыс. танков, более 5 с половиной тыс. орудий, более 2 тыс. самолетов и другой военной техники (309). Одним словом, полномасштабное военное вторжение. 20 сентября в Брест-Литовске прошла «в дружеской обстановке» встреча командующего XIX армейским корпусом генерала Гудериана и представителей советского командования для обсуждения демаркационных линий. 21 сентября советские представители присутствовали на дружеском обеде у Гудериана, где тот и один из советских представителей «обменялись тостами за русскую и немецкую армию» (311). А 22 сентября состоялся совместный парад германских и советских частей, который принимали Гудериан и командир советской бригады С. М. Кривошеин (другие источники указывают и будущего маршала Советского Союза В. И. Чуйкова) (313).
История с Польшей всплывала несколько раз и позднее. В результате вступления в нее советских войск, на контролируемой ими территории, оказалось около четверти миллиона польских военнослужащих, офицеров, чиновников, гражданских лиц. Решением советского военного командования от 20 сентября 1939 г. все они объявлены лицами, задержанными «в ходе военных действий», по сути дела военнопленными. Более половины из них оказались в различных лагерях. В том числе большое количество офицеров запаса (врачи, инженеры, педагоги, всякого рода иная интеллигенция, т. е. умственная элита страны). Из 13 захваченных генералов и адмиралов более половины находилось в отставке. Т. е. речь шла не о кадровых военных, захваченных на поле боя, в ходе военных действий. Советский Союз официально подписал только один из двух пунктов Женевской конвенции от 27 июля 1929 г., тот, где шла речь о больных и раненных на поле боя. Второй пункт, о военнопленных, не был подписан до лета 1941 г., но более или менее соблюдался. Польские офицеры, оказавшиеся в лагерях, недовольные своим положением, протестовали, устраивали митинги. 11 ноября они шумно отмечали День независимости Польши. Не ясно, задумана ли заранее советскими властями массовая ликвидация их. Ведутся разговоры: о перемещении части поляков в разные тюрьмы, об освобождении другой части. Постановление Совнаркома о переселении 22 тыс. семей из Западной Украины и Бессарабии. В связи с планируемыми будущими военными операциями Сталин ждал потока пленных. Надо было готовить для них место. Сталин не любил поляков, не мог им простить польско-советской войны 1920 г., в которой Польша отстояла свою независимость. А тут еще польское правительство в изгнании собралось направить воинскую часть (бригаду) на помощь финнам, воюющим с СССР. Еще 7 сентября 1939 г., до выступления Советского Союза против Польши, в беседе с Генеральным секретарем Коминтерна Г. Димитровым, Сталин говорил об уничтожении польского государства, как о деле решенном: «уничтожение этого государства в нынешних условиях означало бы одним буржуазным фашистским государством меньше! Что плохого было бы, если в результате разгрома Польши мы распространим социалистическую систему на новые территории и население?» В результате всего этого произошли события, именуемые Катынской трагедией. Остановлюсь на них подробнее, так как они являются ярким примером не только зверств советских властей по отношению к военнопленным, но и той беспардонной лжи, которая должна была скрыть эти зверства от мирового общественного мнения,
