длинным. Эллины заспорили. Новые рвались мстить. Битые кричали: обрезанные хитрят! Наконец, решили: кто попросит пощады или не встанет с земли – проиграл. Если упадет эллин, Петр – тот презрительно покосился на соперника, – Йехошуа не тронут. Если, наоборот: обрезанный забудет их сестру.
Противники остались в эскамидах. Эллины презрительно засвистели тщедушному иудею, словно высушенному солнцем. Длинный был неуклюж, но широк в кости и тяжелее. Иудей ловко ускользал от эллина, но его удары были безвредны. Стало ясно: все решит точная оплеуха эллина.
Внезапно перед глазами Йехошуа вызвездило. Он упал. В ушах гудело. Пот заливал брови, кровь – рот. Йехошуа сел. По лужайке сновали женщины, бранились и размахивали руками. Мальчишки отскакивали, но не убегали. Из звенящей дыры на Йехошуа выплывали лица Тода, Иакова, Петра и Мирьям.
– Перед следующим шабат в это же время, – гудел чей-то голос, а затем брат сказал: – Болтливая язычница позвала своих. Они стирали на берегу!
У Йехошуа кружилась голова, его тошнило. Дома он мгновенно заснул.