Черепашки-ниндзя. Бэтмэн и Волшебник

колени, вымаливая у него счастье, которое он будет раздавать по своему усмотрению.

Многие сильные личности пытались за­владеть всем миром. С древнейших вре­мен эти попытки повторялись безуспеш­но. Силой оружия не добиться того, что­бы все до единого с восторгом приняли твою власть.

Профессор мечтал о том времени, когда без единого выстрела завоюет мир. Его имя будут славить все. Его воля будет выс­шим законом на планете!

А все началось довольно случайно. Же­на профессора гостила у подруги. Она уе­хала недели на две. Все это время профес­сор завтракал и ужинал в компании доче­ри Милли.

Он любил это время. Он прежде мало об­ращал внимания на свое чадо, а в эти ча­сы ближе пригляделся к дочке и сделал открытие, что создал на свет удивительно милое существо.

Они взахлеб рассказывали друг другу разные истории, много смеялись и очень подружились.

Однажды после ужина профессор решил выкурить свою любимую сигарету и полез в карман.

— Я оставил сигареты в кабинете, — сказал он с досадой. — Придется схо­дить.

А Милли как раз рассказывала, как они в классе разыграли мальчишек. Ей очень не хотелось прерывать рассказ.

— Я быстро, — мягко сказал профессор и удивленно застыл.

Пачка сигарет лежала пред ним. Он только подумал, что хорошо бы увидеть сигареты на своем месте, как в тот же миг обнаружил их.

— Выходит, я захватил их, — пробормо­тал Олдри, закуривая.

Девочка продолжала увлеченно расска­зывать, а профессор слушал ее рассеянно, потому что совершенно точно помнил, что пачку сигарет оставил на журнальном сто­лике в кабинете.

Как они тут оказались?

Этот вопрос долго не давал ему покоя. Он решил провести эксперимент. Однаж­ды, улучив момент, когда Милли так же азартно рассказывала о своих веселых и безобидных проделках, профессор перебил ее и сказал:

— Прости, милая. Я забыл принять ле­карство. Мама наказала каждый раз после еды глотать таблетку. Она почему-то ре­шила, что надо обязательно лечить мою печень. Я не могу ослушаться ее, она все- таки врач.

Девочка была страшно расстроена тем, что отец перебил ее на самом интересном месте.

— Я быстро, — сделал вид, что готов подняться, профессор. — Таблетки в каби­нете в ящике моего стола.

— Да вот они! — с досадой проговорила дочь, показывая на угол стола.

Профессор действительно увидел перед собой нужные таблетки. Но на этот раз он точно знал, что таблеток тут не было. Он сам их перед этим положил в стол.

Было ясно, что девочка обладает чудо­действенной способностью осуществлять желания. Профессор Олдри был немало взволнован этим открытием. Он стал вни­мательно следить за дочкой. Очень осто­рожно он провел еще несколько испыта­ний. Сомнений никаких не оставалось — Милли была одарена способностью мате­риализовать желания.

Когда Бэтмэн рассказал, что приключи­лось с мальчиком Джонни, профессор окончательно уверился, что его дочь обла­дает могущественной силой. У него тут же возникла честолюбивая мечта использо­вать этот удивительный дар для своей вы­годы.

Нет такого человека, который не мечтал бы! Мечтают все. Одни буйно, безудержно. Другие скромно. Одни хотят многого. Дру­гие довольствовались бы и малым. Но ча­ще всего в жизни случается так, что меч­ты в действительности терпят крах. Редко у кого складывается жизнь так, как он мечтал.

Все человечество недовольно действи­тельностью. Это возникает от того, что мечты не осуществляются. А если бы все они сбывались?

Стоит только вдуматься на секунду, как изменился бы мир, если бы человеку до­статочно было захотеть и все тут же ис­полнилось!

При этой мысли у профессора Олдри за­хватило дух, потому что отныне только от него зависело кто из людей будет. счаст­лив, а кто нет.

Мысленно профессор назвал себя Дарователем Счастья. Но думал-то он, конечно, о всевластии. Он видел тысячи и ты­сячи людей, которые будут молиться у храма, стоя на коленях. А в храме этом будет восседать Олдри. И он будет в пра­ве делать счастливыми одних и отнимать все у других. Кто из смертных откажет­ся от того, чтобы его желания испол­нились?

Нет такого.

Кроме Бэтмэна.

Еще до разговора с ним профессор инту­итивно чувствовал, что его великим по­мыслам может помешать только один — и это Бэтмэн. В нем сидит то извечное понятие справедливости, которое давно должно было исчезнуть с лица Земли. И за эту справедливость он готов ринуться в бой с профессором.

Бэтмэн наверняка считает Олдри обман­щиком и никогда не поймет, что сон лучше яви.

И профессору пришла очень простая, предельно ясная мысль, как убрать этого Бэтмэна с дороги. И в этом, конечно же, поможет Джонни.

Уже вечером профессор приступил к ис­полнению своего плана. Милли вернулась домой около семи часов. Жена в это время была на дежурстве, она заведовала терапевтическим отделением местной боль­ ницы.

Служанка приготовила ужин и ушла по своим делам. Никто не мешал отцу и доче­ри поговорить.

— Ну, ты покушала? — спросил Олд­ри, когда Милли отодвинула от себя та­релку.

— Да, папа, — ответила Милли.

Наблюдательный Олдри заметил, что до­чери очень хочется что-то рассказать. У нее каждый день был наполнен события­ми. Он смутно помнил, что у него в детст­ве было что-то похожее — каждый день приносил открытия.

Профессор не ошибся, Милли на самом деле стала рассказывать с великим увле­чением о том, как они обманули своего учителя. Никто из девчонок не подгото­вился к уроку. Надо было найти спасе­ние. И девчонки придумали. Как только учитель занял свое место за столом, они начали задавать вопросы. Учитель не за­метил, как пролетело положенное время, так он увлекся ответами. Он любил свой предмет. И если кто-то интересовался его предметом, то учитель чувствовал радо­стное воодушевление и мог говорить ча­сами. А ученицам только того и надо бы­ло! Приятнее слушать, чем самим от­вечать.

Профессор делал вид, что ему безумно интересен наивный лепет дочери. Когда она выговорилась и замолчала, профессор спросил:

— А что с нашим общим другом?

Милли распахнула глаза и в свою оче­редь спросила:

— И кто же наш общий друг?

— Я говорю о Джонни, — простодушно признался профессор.

— Какой же он друг?

— Что случилось между вами? То он зво­нил в день по десять раз, а то его нет, — с обеспокоенным видом произнес отец.

И Милли вздохнула:

— Третьи сутки.

— Может, ты его обидела? — с сочувст­вием спросил Олдри.

— Может быть.

— Так попроси прощения.

— Я? — искренне удивилась Милли.

— Но если ты виновата.

— Женщина не может быть виноватой, — гордо произнесла девочка.

— Это кто тебе сказал?

— Мама, — призналась Милли. — Разве ты с этим не согласен?

— Ну, как считает мама мне известно. Но всегда ли она права?

— Ты сомневаешься, папа?