Хроника Мухаммеда Тахира ал-Карахио дагестанских войнах в период Шамиля

Замечание удивительной примечательности. Хвала аллаху великому. Истинно те собравшиеся, которые принялись чинить свой земной мир запла­тами, разрывая на лохмотья свою религию, погибли. И не протекло для них и двух лет после этого, как не осталось у них и старой ветоши, кроме немногого; дома их сгорели, а места их пребывания исчезли.

И, истинно, после того как Шамиль ухватился за религию, то мир вращался вместе с ним, и так же как и он вращался и ему была (открыта) дорога на долгую жизнь. „А что же касается того, что при­носит пользу народу, то оно остается на земле'.1 Это извлекли [для себя как урок] некоторые шейхи.

Из удивительных событий. Селение Гимры го­рело три раза, но находившийся там дом Шамиля не сгорел. Они прилагали все свои усилия для того, чтобы поджечь и сжечь его. И не сгорел дом Ша­миля в Ашильте, когда она горела, и не сгорело его жилище в Ахульго, когда туда поднялись рус­ские еще до большого сражения. Да споспешествует аллах всевышний ему и нам в религии. Конец.

В этот день Шамиль послал гонца в Ашильту с тем, чтобы явились из ее жителей молодцы. При­шли из жителей Ашильты около 16 человек. Шамиль никому не сообщил о своем намерении, кроме своей

1 Коран, 1318,

37

жены Фатимат, [и то только] после позднего вечера. Она согласилась с ним на это. Они приготовили пожитки и утварь дома, связали и передали при-ш едшим юношам сразу же после утренней молитвы. Два мальчика, Джемаль ад-Дин и Гази Мухаммед, были посажены на плечи некоторых юношей.

Когда Шамиль вышел, он обратился к своему дому со словами: „Истинно, я расстаюсь с тобой тогда, когда мне нет возможности установить рели­гию [находясь] в тебе. Ведь покинул же лучший из созданий аллаха всевышнего—Мухаммед, да будет молитва аллаха всевышнего над ним и мир, лучшую [часть] земли аллаха всевышнего — Мекку, когда не стало возможным ему распространение его религии. И если аллах всевышний предопределит установле­ние религии, [находясь] в тебе, то я вернусь к тебе, иначе же нет мне [нужды] в тебе, так как ты уже загрязнен навозом солдат'. А солдаты до этого испражнялись на его крыше. Шамиль вышел. Его встретила его мать, она плакала и говорила: „Куда ты уходишь и как ты покидаешь меня'. Он ей отве­тил: „Истинно, я не удаляюсь, я только ухожу в твое родное селение Ашильту, — а она была из Ашильты, — и если ты хочешь, то я перевезу и тебя туда же после того, как доставлю туда семью'.

Она переселилась в Ашильту, затем вернулась в Гимры, где и умерла, да помилует ее аллах все­ вышний.

Шамиль находился в Ашильте около 2 лет. Он нашел жителей Ашильты подобными стаду ослов, пущенных в степи. Он их наставлял, приказывал и запрещал, и они стали делать вид, что они как будто бы слушаются и повинуются.

И вот однажды ночью пришел знакомый мальчик и сказал: „В доме одной женщины мужчины и жен­ щины, перемешавшись меж собой, извлекают зерна кукурузы из початков и сортируют их, а ты ведь

38

раньше еще запретил это [т. е. общение мужчин и-женщин]'. Шамиль спросил мальчика: „А ты пой­ дешь со мной для того, чтобы указать этот дом?' — „Да', — ответил тот.

Шамиль встал, надел оружие и взял толстую палку. Он остановился у двери и нашел ее запертой. Он прислушался и узнал среди них по голосу одного из своих родственников, которого звали Инус Ша­миль позвал его строгим голосом и сказал: „Открой дверь!' Тот встал испуганный и устрашенный и открыл дверь. Шамиль вошел к ним и принялся бить их палкой, делая им выговоры за мерзость их смешения [с женщинами] и позоря их. Они убежали и не осталось никого, кроме некоторых женщин в углах дома.

Шамиль спросил: „Где хозяйка этого дома?' Одна встала и сказала: „Вот я, пусть моя душа будет выкупом за тебя'. Он выругал ее, сделал ей выго­вор и вернулся.

На утро двое мужчин из совершивших этот про­ступок оказали сопротивление и отказались принять наказание, а народ уступил им, не принудив их к наказанию. Тогда Шамиль встал, надел оружие, взял книгу и, сев в месте их сборища, раскрыл эту книгу перед собой и сказал: „Этот день — день размежевания между исполняющими шариат и от­крыто выступающими против него. Если вы пойдете и насильно их приведете —то добро вам. Иначе же, истинно, я пойду один и буду сражаться с ними за это [т. е. заставляя согласиться на наказание], затем пошлю с просьбой о помощи гонцов в округа и подлинно придут те, кто будет сражаться с вами и до основания истребят вас А если же вы считаете, что не осталось никого, кто помог бы шариату и утвердил его, то аллах всевышний не покидает религии и ее людей, наоборот, он оказывает им помощь в возвышении ее'. Народ набросился на тех

38

двух мужчин броском льва и насильно притащил их для наказания, с того дня они склонились к шариату. Однако то время было временем расстройства и не­поладок, взаимной ненависти и вражды между наро­дом Дагестана, в связи с чем ослабела мощь шариата, усилилась непокорность отступников, возвысились их голоса и поднялись их головы.

Глава об ополчении Ансаля против Шамиля

В это время Ансаль трижды собирал войска против Шамиля, но аллах всевышний ничего не увеличил им этими поступками, кроме уничтожения и позора. И вот во время одного из сборищ их про­тив него Шамиль послал им письмо следующего содержания: „О, ансальцы, не дотрагивайтесь паль­цами ваших рук до зада медведя, ибо он вас уни­чтожит'.

Затем после их подчинения и покорения посред­ством силы мощи Шамиля на это письмо наткнулся один отступник из жителей равнины и сказал сле­дующее: „Посмотрите, как справедливо слово этого человека и как стала безобразна среди них [ан­сальцев] погибель и как она полно завершилась'. Конец.

В один из этих трех раз они выслали против Ыиша милицию округа Киндаляль, которая потребо­вала от жителей Ыиша, чтобы они изгнали Шамиля из их селения. Жители Ыиша испугались того, что эта милиция уничтожит их посевы и плодовые де­ревья, и стали просить Шамиля, чтобы он ушел из селения куда-нибудь в сторону, а затем, после ухода этой милиции вернулся бы обратно в селение.

Они неотступно упрашивали его. Шамиль указал на большой палец своей ноги и поклялся в том, что „если бы даже те [т. е. милиция] попросили меня шевельнуть этим пальцем ради них, то и то я бы не

39

шевельнул'. Затем он вышел с товарищами числом*, не превышающим десятка, вооруженный, одетый в кольчугу и шлем, как будто бы [весь] покрытый железом, и остановился на вершине вдали от селе­ния Ыиш на виду тех пришельцев. К нему пришел от них посланцем один человек, которого знал Ша­миль со времени обучения, и сказал: „Они просят тебя уйти из этого селения куда-нибудь в сторону, для того чтобы они вернулись, исполнив то, что было на них возложено со стороны Ахмед-хана, а затем ты вернешься обратно в это селение'.

Шамиль их заругал, угрожая им и говорил гру­бые слова, как будто бы он — вождь великого войска, и поклялся, что он не двинет ради них и пальцем. „Пусть приходит ко мне тот, что заставит меня уйти.. А ты, если вернешься ко мне с этими словами вто­рично, то я непременно убью тебя пулей в середину твоего лба'.

Когда посланец вернулся к ним [к милиции], та они убежали оттуда позорным бегством, а Шамиль преследрвал их сзади с теми, кто был с ним. Затем подошли со стороны молодцы из Ыиша, забрали многих из милиции и раздели их.

В другой раз вышли ансальцы против Ыиша и остановились на их засеянных полях и в их садах. Они потребовали изгнания Шамиля и удаления его из их селения. Они рубили и жгли находившееся, там [на полях и в садах] имущество жителей Ыиша и разрушили несколько жилищ в их местности. Но жители Ыиша не хотели изгнания Шамиля и в то же время испытывали страдания от того, что совершали с ними ради него. К Шамилю пришел тогда один из них, говоря: „ Наш кадий, а он—ученый Али ал-Гульзави,1 говорил при всех нас на собрании о том, что Шамилю нужно уйти из этого селения оконча-

1 В рукописи А глосса: „Это одно из селений My крата в стороне Гази* Гумука'.

39

тельно из-за этой великой межусобицы для того, чтобы потушить ее'. Шамиль призвал Али ал-Гуль- зави к себе. Они сели на скамью и беседовали. Затем Шамиль спросил его: „Что это такое пере­дают о тебе?' Али ответил: „Я говорил это по­тому, что выступают отсюда вот хунзахцы, — и он показал в одну