просьбу Беркутова проконсультировать его в качестве правоведа по 'некоторым вопросам', чётко сформулированным Петром Николаевичем. Первое заседание, что не говори, — событие, хотя со всеми его участниками и он, и Пётр уже все эти вопросы обсуждали.
Заседали долго. Не раз ходили в кухню варить кофе и чай, съели целую банку варенья и, едва ли не килограмм сухого печенья….и всё же осталось много нерешённых вопросов. Сам протокол ещё требовалось отредактировать, — так договорились вчера, расставаясь и расходясь по домам. Сделать это должен был он, Лев. И сделать 'по-умному', не всё, о чём говорили, следует записывать. Это, — как бы официальная бумага, предназначенная, если понадобится, для регистрации их объединения, статус которого в рамках дозволенного законами пока тоже не определили. Над этим обещал подумать Данила, хотя генерал и буркнул: 'кому это нужно? В игрушки играемся, господа-конспираторы'…
Итак, Беркутов и Иванов, употребляя уже ставшую привычной фразеологию времени рыночной экономики, — учредители.
Когда Иванов узнал, кто именно помогал Беркутову разобраться в специальных юридических тонкостях, он без колебаний согласился, что 'Данила подходит', и попросил друга переговорить с ним более конкретно. И вот, Ганжа — член оргштаба, он же взял на себя и секретарские, и бухгалтерские вопросы, заверив обоих учредителей, что разберётся с формальной стороной денежных отношений с Горьковым, хотя Иванов сразу предупредил, что контакты с магнатом будет осуществлять только он сам. Разумеется, Ганжа полностью разделял мотивы, побудившие отставных милиционеров ввязаться в политику. Вопиющая несправедливость 'дикой' капиталистической действительности вызывала у него такое же неприятие, как и у них.
Четвёртым штабистом стал Алексин. Он пришёл с разработанной тематикой публикаций на первый период работы партийной печати, рассчитанной на разные уровни читательской аудитории. Особенно тщательно были продуманы стиль и тематика выступлений для молодых рабочих и для школьников. То есть, для тех, чьё сознание, моральные ценности формируются массовой 'культурой' и учебниками 'от Сороса'. Рассказывая о своих намётках, журналист увлёкся, и подробно обосновал, почему именно он решил разговаривать с теми или иными читателями по-разному. Особенно важной он считал
— Читать наша молодёжь отвыкла, — горячо говорил Павел Алексеевич, раскладывая на столе принесенные с собой рисунки. — Её внимание сначала нужно привлечь интересным рисунком, парадоксальным вопросом, интригующим заголовком, и тем побудить прочитать предлагаемые материалы. Очень важно писать коротко. Длинные статьи читают подготовленные люди. Наш же потенциальный читатель…
Он говорил долго и подробно, но, слушали его с неподдельным интересом, отмечая такую важную для творческих людей увлечённость не только рассказом, но и задачей.
И Беркутов, и Иванов подумали одновременно, что с выбором Главного редактора они не ошиблись.
Здесь же, на заседании штаба попросили Иванова подготовить проект Программного заявления, с которым решили выступить после начала функционирования первых 10 газет в регионах. Заявление должно быть кратким и содержать:
— оценку внешнеполитической деятельности руководства страны во взаимосвязи с агрессивными амбициями Соединённых Штатов;
— оценку резкого снижения обороноспособности России как следствие политического курса её руководства;
— вывод об обязательности крутого поворота политики правительства на укрепление жизнестойкости государства; и,
— заявление о необходимости выдвижения в руководство страны новых патриотически- ориентированных политиков.
Называть конкретные фамилии кандидатов и заострять внимание на изменении экономического уклада страны на этом этапе решили нецелесообразным и в протоколе первого заседания об этом не упоминать. После недолгого обсуждения, сошлись на том, что экономика — тема следующего заявления, время которому наступит при формировании региональных ячеек будущей партии. И это время наступит, вероятно, через 6–8 месяцев. Впрочем, всё дальнейшее будет уточняться по мере развития событий.
По предложению Петра Николаевича решили, что при выдвижении будущего кандидата берётся ориентир на Льва Гурыча Иванова. Все газеты партии (посмеялись немного: приступили, мол, к делёжке шкуры неубитого медведя, газет-то пока нет!), начнут упоминать его фамилию в связи, конечно, с милицейской работой. Алексин взялся подумать, как это сделать ненавязчиво. Но пусть читатели — так называемый 'электорат' — привыкают к новому для них имени. Когда этот вопрос обсуждали, Иванов выразил было сомнение, но генерал, — он руководил заседанием штаба, — прикрикнул на него, обозвал интеллигентствующим студентом, и Лев понял правоту товарищей. Впрочем, слово интеллигент он обидным не посчитал.
Достаточно долго обсуждали возможные варианты названия партии, но ничего не решили. Пока ориентировочно — РВС — России Верные Сыны. Замыслу отвечает и, в то же время, не раскрывает его. А для людей старшего поколения — с намёком на патриотическую повесть Гайдара.
Лев Гурыч встал с кресла и, медленно, осторожно ступая, но, не трогая костыль, прошёл к книжному шкафу. Взял одну из книг Леонтьева, — выстроились они на одной полке — все с авторскими надписями, — как же! Автор был благодарен прототипу своего героя….Был бы жив Николай Иванович удивился бы, что во многих книгах на полях Лев поставил вопросы, а кое-что выразительно подчеркнул….
….Вот, — пишет Леонтьев о Сталине, пишет резко негативно, — и тут же: '…но с его именем на губах умирали в бою…', но 'с его идеями надрывались на стройках…', но 'свято верили в идею…'. Великая Победа одержана'…не благодаря, а вопреки существующей системе…'!! Наивный человек автор…или глупый? Нет, конечно. Не глупый, но одураченный, вылитыми на него потоками лжи, наивно уверовавший в болтовню демагогов, подобных искусствоведу Лихачёву или писателю Залыгину…
Как же удалось такое? Ведь искалечено сознание не одного человека?
Иванов снова устроился в кресле у окна. Он вспомнил откровения Даллеса, прочитанные им Алексину во время недавней встречи. Высокопоставленные иуды нашлись. Они расставили на посты руководителей всех влиятельных СМИ своих людей, готовых за деньги, большие деньги, и снисходительное признание за рубежом порочить всё советское. БАМ, Ленинградская защитная дамба, многое другое подвергалось осмеянию как выдумки властей, зарывающих триллионы рублей в землю, отрывающих силы и средства от нужд простых людей. На неискушённых обывателей влияло….Пропагандистская нужда прошла. И сегодня Байкало-Амурская магистраль построена. Лихорадочно, — успеть бы к столетнему наводнению, — строится дамба в Питере.
У Льва Гурыча остро заболела голова. Такие раздумья разрушают нервную систему. Он рассосал таблетку нифедипина…Однако, почему он мысленно объединил Лихачёва и Залыгина?
Один — академик, провозглашённый 'культурной' интеллигенцией чуть ли не как 'совесть русского народа', другой — второразрядный писатель, но с должностью: редактор толстого журнала, — что у них общего?
Лев Гурыч вспомнил, какое испытал отвращение, когда слышал по радио, как Лихачёв рассказывал с завистливым придыханием, о своей молодости. Как он, бедный студент, был допущен в богатую квартиру профессора. С чёрного хода, с угощением чаем… на кухне… — Вспомнив, Иванов брезгливо поморщился. Это ладно. Но, ставший в 'этой стране' академиком, Лихачёв одним из первых начал атаку на всю культурную политику советского периода. И его сомнительные откровения подхватили как знамя политики-демократы в своём разрушительном стремлении опорочить всё советское…Знамя. Знамя разрушения…
Залыгин и Лихачёв объединились в резкой критике так называемого 'поворота сибирских рек'. И дело даже не в том, что сам термин этот выдумали пропагандисты-недоумки (о каком 'повороте' можно говорить, если проект предполагал взять менее 6 % стока
