Сначала отвести беду...

даже не задались вопросом о том, ради чего задуман проект?

Ради спасения здоровья и даже жизни миллионов людей в республиках Средней Азии! — именно эта тема была хорошо известна Иванову. Он не раз бывал в Узбекистане, Киргизии, — знал, как страдают там люди от недостатка воды, да и читал немало ещё во время прошлого пребывании на излечении после ранения в грудь. — Можно спорить о качестве проекта. Если нужно, переделать проект! Но нельзя отказываться от самой идеи проекта! Стыдно!

К чему вспомнилось об этом Льву? Трудно сказать, но этот пример показался ему характерным для морального облика новых политиков. Особенно из числа устремившейся в политику, так сказать, интеллигенции. Почему 'так сказать'? Почему-то в этих кругах считают интеллигентами писателей да артистов, про настоящую интеллигенцию — врачей, инженеров, учителей постоянно забывают… Вот в этом, пожалуй, Сталин был не прав, — назвал писателей 'инженерами человеческих душ', а, ведь, этому определению они соответствуют только при очень 'штучном' подходе. Впрочем, назвал инженерами, тем возвысив их до значимости инженеров, до уровня созидателей… Но об этом-то монополисты микрофонов и печатных страниц в гордыне своей не говорят…Вот и рассуждают с высоких трибун о том, в чём совершенно не разбираются.

Нужно поговорить с Павлом, — эту тему — тему огульного охаивания всех крупных начинаний советской власти, — важно хорошо проработать в тематике публикаций, ориентированных на более подготовленную читательскую аудиторию…Интересно, а как сам Алексин оценивает эти проблемы? Ведь, он тоже был в 'группе риска', молодой ещё интеллигент периода всеобщего увлечения Лихачёвым? Согласится ли он с таким поворотом темы — сознательная дискредитация хозяйственных решений советской власти как способ её политического подрыва? Писать без внутреннего убеждения, конечно, можно. Но талантливо писать, — это вряд ли. Во всяком случае, это не для Алексина. Необходимо поговорить с ним неспешно и подробно. Кстати, посоветовать ему, посмотреть подшивки журнала 'Звезда Востока' начала 90-х. Вон нынче и откровенный прагматик мэр Москвы заговорил о необходимости вернуться к проекту использования сибирских вод. Правда, он в своём амплуа, хочет продавать водичку. Что ж, ныне идеи торгашества выше идеалов гуманизма.

Если подойти к этой тематике творчески, то подойдёт в рубрику, — как её Павел назвал — 'Большой обман', кажется?…Это поможет людям, сохранившим умение думать самостоятельно, осознать необходимость решительных перемен.

И всё же он устал. Всё же ослаб он заметно. Лев перебрался на диван и лёг.

А Вячеслав Кличко отдыхать права не имел.

В то самое время, когда в квартире Иванова заседал только что организованный штаб, он сидел в кабинете, крутился на своём любимом облезлом кресле и размышлял. Конечно, поручение Лёвы дело не служебное, но он привык выполнять поручения друга и пока ещё начальника, — ведь, до выздоровления Иванов числился в штатах Главка.

О планах Льва Гурыча и сдававшего свой пост Беркутова, он был осведомлен полностью и отлично понимал, почему друзья-начальники официально держали его в некотором отстранении. Ещё 3–4 дня и Пётр покинет свой генеральский кабинет, пройдёт ещё недели три, снимут врачи гипс у Лёвы, и он, полковник Кличко, останется в этом учреждении в одиночестве.

Разумеется, останется немалый штат сослуживцев, появится новый начальник (Вячеслав видел генерал-майора в обществе Петра), останется гора дел и срочных и рутинных, больше того, — в отсутствие Лёвы его личная роль, наверняка, возрастёт. Появится помощник, какой-нибудь майор или подполковник, обоснуется за столом напротив Славы…За столом, за которым он привык видеть Иванова…М-да….

Кличко включил компьютер и заказал поиск названий, адресов и телефонов московских городских газет и журналов. Список оказался настолько велик, что Вячеслав задумался, по каким ещё критериям произвести их отсев.

Задание Льва Гурыча в принципе не казалось сложным, — побывать в редакциях, поговорить с сотрудниками, желательно перемолвиться несколькими словами с главным редактором. Сделать первую прикидку в поиске того одного, двух, может статься, трёх изданий, с которыми в принципе стоило бы поговорить 'о главном'. Эти разговоры поведёт уже не он, действующий работник УВД. Задание не хитрое, если бы не огромный список названий.

Конечно, заявляться в редакции без легенды было нельзя, но придумывать благовидные мотивы расспросов, Слава был мастером непревзойдённым. Тем более что несколько 'вялых' дел, ожидающих появления 'вновь открывшихся обстоятельств', имелось в сейфе Кличко. Так что, сейчас главная трудность, по принципу того, что она первоочередная, была в выборе перспективных названий.

Кличко задумался. Если предложить компьютеру сгруппировать издания по учредителям….Вряд ли такая информация есть в базе данных. Да что она даст? В большинстве случаев учредители — физические лица или редакционные коллективы, — поди, узнай, что кроется за ними…. Впрочем, этой информации у него всё равно нет. Однако, с чего- то нужно начинать, и он выписал полтора десятка названий, ориентируясь на их территориальное соседство. Сунул блокнот в карман и вышел на стоянку к своему любимому 'мерседесу'…

Только на следующий день, в четвёртой редакции, ему показалось, что он нащупал возможный вариант. Еженедельник 'Квадратные колёса' размещался в большой квартире на первом этаже дома довоенной постройки. Обшарпанный фасад, подъезд с плохо закрывающейся дверью… Но возле входа в дом — застеклённая витрина с последним номером газеты. Кличко с интересом просмотрел его.

Газета, вероятно рассчитанная на автолюбителей, состояла на 50 % из всевозможной информации для них, длиннющей сводки о купле-продаже старых авто. Ещё 40 % газетной площади занимала реклама, а на остальной газетной территории разместились три статьи с острой критикой московских властей.

Вячеслав зашёл в редакцию. В большой комнате, похоже, переделанной из двух поменьше, за конторскими столами работали молодой человек и 2–3 женщины средних лет. Ещё одна за столиком с компьютером сидела возле самой двери, ведущей в глубь квартиры. Слава не мог разглядеть табличку на двери, но догадался, что это кабинет шефа. На него никто не обратил внимания и Кличко, присев на свободный стул и, закрывшись газетой, стал прислушиваться к разговорам сотрудников. Только минут через десять кто-то тронул его за плечо:

— Вы кого-то ждёте? — спросила одна из женщин.

Вячеслав вежливо поздоровался.

— Жду вашего Главного, вы же сказали, что он вот-вот подойдёт.

— Я?! — изумилась женщина. — Ничего я вам не говорила! А главный — у себя. — И, повернувшись к секретарше, — Света! Разве Степаныч ушёл куда-то?

Теперь на них смотрела уже вся комната. Кличко поднялся, подошёл к кабинету и, улыбнувшись Свете, попросил её, доложить редактору, что его хочет видеть представитель Министерства. Какого именно, он умолчал.

Через несколько секунд он уже был в кабинете — крохотной комнате, некогда служившей спальней.

Кличко представился, показал служебное удостоверение, и сказал, что в ходе одного расследования они заинтересовались практикой торговли в городе подержанными автомобилями. Попросил хозяина рассказать о посреднической роли их газеты…. В ходе разговора легко поинтересовался финансовым положением газеты ('нет, нет — чистая любознательность, к вам у нас профессионального интереса нет'). Сказал, что ему понравилось острое выступление газеты о безобразном отношении властей к нуждам водителей-пенсионеров. Резкую филиппику редактора в адрес правительства выслушал внимательно, разговор не поддержал и, поблагодарив хозяина за полученную информацию, попрощался.

Что ж, почин сделан. Можно дать Лёве первый адрес. Дальнейшая разработка за ним. Ноги в гипсе разговорам не помеха. Наоборот, помогут войти в тему. Мне же, — продолжать поиск. Во-первых, одна газета на столичный регион — это мало. А во-вторых, ещё не факт, что 'квадраты' откликнутся на предложение сотрудничать! Впрочем, я тоже немного в людях разбираюсь, — подумал он, открывая дверцу машины. — Откликнется Виктор Степанович, должен откликнуться!