— Спокойно с тобой, мой полковник. Нет, мой президент…будущий. А я сегодня испугалась за тебя, когда тот парень спросил, что делать будешь, если….Но ты молодец, — сменил темп разговора, перевёл его в эмоциональный характер. Таким приёмам учат. Кто тебя учил этому?
— Никто. Не мог же я ему ответить…иначе. — Опытный оперативник, он ни на минуту не забывал, что находится в гостинице.
— А если бы зал не среагировал? Не поддержал тебя.
— Ну, родная…Я же тёртый мент. В психологии людей обязан разбираться….А парень тот и есть Славин, ты помнишь, Матвей о нём рассказывал?
— Помню. Но давай отдыхать всё же. Полночи прошло. Спать нужно….хотя не спится. — И неожиданно для себя вкусно зевнула и уронила голову на подушку.
Когда Лев открыл глаза, Мария стояла перед зеркалом и критически разглядывала себя, пытаясь ущипнуть за складку на животе. Заметив, что муж проснулся, она повернулась к нему:
— Старею, Лёва. Может, и мне на пенсию пора?
— Это вряд ли. Со мной не ровняйся….Я — другое дело. Стреляный бандитскими пулями, выслуживший срок по артикулу…. и для общества, какая потеря? Один мент ушёл, другой будет жуликов ловить. А ты — Актриса от Бога. У вас, — у настоящих артистов, — пенсионного возраста не бывает. Да и свет рампы тебя не отпустит….Машенька, налей мне кофе.
— Из термоса? — ужаснулась она.
— Из термоса, — ответил он. — Посидела бы в засаде денька 3–4, научилась бы термос уважать. Я не зря вчера вечером позаботился. — И, продолжая прерванный разговор, — а на счёт талии своей не беспокойся. Ты — в плепорции.
— Господи, ты Чехова цитируешь!
— Увы, нет. Просто я люблю тебя, а в каждом возрасте — свои прелести.
Через 2 часа Добролюбов заехал за ними.
Ловко управляясь с машиной одной рукой и лишь придерживая руль протезом другой, — привык за много лет, да и машина была друзьями из РОСТО немного дооборудована, — Иван с восторгом рассказывал Иванову, как вчера Мария покорила зал.
— Это не рассказать, Лев Гурыч! Это видеть надо! Музыка из магнитофона гремит оглушающе, а она, вдруг,
Мария и Иванов вышли из машины. Добролюбов повёл их во двор и уже на ходу закончил рассказ:
— А после выступления!!! Толпа налетела, автографы просят. Мария Владимировна подписывает, конечно. А один парнишка в очках вдруг спрашивает: А про Гитлера вы правду сказали? А Мария ваша, Лев Гурыч, достаёт из кармашка, — и где он на её платье спрятан был? — достаёт маленький блокнотик и читает ему подлинные слова гада. Вот это подготовка! Вот это класс! На следующее ваше выступление, Мария Владимировна, обязательно своих сыновей привезу!
Они вошли в здание.
Расследованием 'партийного ограбления', — так, не очень точно называли между собой оперативники погром штабквартиры партии 'За народное благо', — обязанности команды Кличко-Радкова, разумеется не исчерпывались. У группы подполковника была 'куча' своих папок, от которых их временно оторвал генерал Ларцев после убийства Андулина. Были незавершённые дела и у оставшегося пока без штатных помощников Вячеслава Сергеевича.
Сейчас, когда в деле о 'партийном ограблении' наступило вынужденное затишье, Радков и Лукинов вернулись к приостановленным делам. Допросами доставленных в Москву из Ленинграда бандитов занимался, практически, один майор Шифер. К нему при необходимости подключался и полковник Кличко, которому начальник Главка дал новое срочное задание. Не забыв при этом выразить неудовольствие по поводу медленного развития розыска убийцы майора Андулина. Слушая протокольные доклады Кличко и Радкова, генерал, казалось, не интересовался всеми подробностями 'партийного ограбления', выделяя лишь факт гибели розыскника своего Главка.
Действительно, все участники ограбления, кроме бежавшего Хмурого, были арестованы. Изобличённый пособник — руководитель штабквартиры Ричард Паученков, — погиб….Показания на допросах участников банды, — а они сходились между собой, — свидетельствовали, что единственный среди них москвич, — он же главарь налётчиков, — был на голову выше всех и, следовательно, именно он убил наёмного водителя, — о высоком росте убийцы дала уверенное заключение экспертиза, а остальные фигуранты были, как на подбор, среднего роста. Опознали допрашиваемые его и по фотороботу, утверждая при этом, что раньше с ним никогда не встречались.
Пытался Кличко понять и то, почему матёрый уголовник — главарь банды — не оставил в офисе 'пальчиков', известных специалистам. И, кажется, понял — один из допрашиваемых припомнил, что их вожак не снимал резиновых перчаток. После прямых вопросов подтвердили это и другие. Но очень не любил полковник задавать такие 'прямые' вопросы, полагая, что тем самым можно подвигнуть допрашиваемых и на сознательную или неосознанную ложь.
Хмурова Александра Васильевича по фамилии и имени назвал лишь гражданин Комарец, в Питере.
Комарец, гражданка Кныш и все арестованные признали в фотороботе 'Кузьму Петровича' и, таким образом сомнений в его роли в этом деле не было. (Кстати: второй 'фоторобот', изготовленный со слов гражданки Кныш, тоже не оказался лишним. Правда, им заинтересовались коллеги из МУРа).
Таким образом, дело об ограблении партийного офиса можно было считать раскрытым.
Однако, оставались жгучие вопросы:
— Кто же застрелил майора Андулина?
— Какова настоящая фамилия Хмурого, и где он?
Оставалось и публично выраженное возмущение политического деятеля 'российского масштаба' Орехова, который резко отрицал организующую роль в ограблении своего заместителя и требовал найти исчезнувшего Ричарда. Информацию генерала Ларцева о том, что Паученков погиб под фамилией… Орехова, он назвал гнусной провокацией с политической подоплёкой. Оставалось неясным (собственно говоря, этим никто и не занимался), погиб ли Паученков-Орехов в результате собственной небрежности или его убили? Тогда возникали и другие вопросы, — кто и за что?
Все эти вопросы можно было бы прояснить, задержав гражданина Хмурова.
И он был объявлен во всероссийский розыск.
Но, честно говоря, милиция не знала,
