больших деньгах, о таинственном знакомце начальника, приходившим недавно в офис….И вот тут-то сказал мент роковую фразу. Хмуров задумался, вспоминая её. Рассердился сам на себя, — да на кой хрен мне это нужно? Какое теперь это имеет значение? Но навязчивая мысль потому и называется так, потому что не нужна, а из головы не уходит. Да, что-то такое: 'Видите, Пилецкий, вас подводят под монастырь, а я верю вам. Рассказывайте.
Он перевернулся на другой бок.
Вот так одно за другое и цепляется. Сначала водила этот некстати зашёл, глазища вылупил….Сразу понятно стало, что молчать не будет….Зряшное убийство, а что делать было? Потом майор….Потом этот придурок….А интересно, сколько душ я лично за эти годы?…О, чёрт! Об этом и думать, оказывается, не приятно. Я-то считал, что привык уже….Первого ещё в 92-ом завалил. Ну, это простительно. Как говорится, в порядке самообороны…
Хмуров снова перевернулся на другой бок. Немного полежал, свесил ноги и, опершись рукой о противоположную полку, спрыгнул на пол…Пора сходить в вагон-ресторан…
Пётр Николаевич Беркутов открыл дверь кабинета Кличко.
Вячеслав Сергеевич, увидев его на пороге, вскочил:
— Здравия желаю, товарищ Генерал-лейтенант!
— Здравствуй, полковник, — Беркутов вошёл в кабинет, сел за Лёвин стол. — Садись, Слава. И не ешь ты меня глазами, мы, помнится, виделись меньше недели назад…
— Это так, Пётр Николаевич, но я так рад увидеть вас в этих стенах….Так и кажется, что прикажете в ваш кабинет явиться.
— Моего кабинета здесь уже нет, Слава, — генерал вздохнул с неподдельной тоской. — А пригласил меня генерал Ларцев. На днях планирует он провести коллегию по итогам прошлого года, вот и попросил меня поучаствовать в подготовке и заседании….Как никак, а полгода прошлого я отвечал за работу главка….Ну, а у тебя как дела? Что нового в расследовании 'партийного ограбления'?
— Ох, Пётр. Не оно меня тревожит. С ограблением этим, практически, полная ясность есть. Так, детали уточняем. А вот, кто убил Серёжу Андулина?… Если бы мы не опоздали и взяли Хмурова, или, как его звать, не ведаю… Наверняка, этот бандит знает. И ещё, Пётр Николаевич! Я уже говорил вам, что хотелось бы понять роль партийного босса — гражданина Орехова….
Беркутов встал и подошёл к окну. Долго смотрел на знакомую картину, открывающуюся из окна. Молчал. Потом повернулся к Вячеславу Сергеевичу.
— Хмурова вы рано или поздно задержите. Учить, как искать не буду, ты сам на этом собаку съел. Хотя и не всякий розыск кончается успехом. Это ты тоже знаешь. А насчёт Орехова, Слава, ты зря голову ломаешь. Вполне возможно, что ты прав, и он нечистый человек. Увы, среди наших политиков это не редкость. Знаешь, наверное, среди депутатов прошлой Думы без малого 20 % использовала депутатскую неприкосновенность, чтобы укрыться от следственных действий…. Только дела Орехова, если они есть, с этим ограблением не связаны, и поимка Хмурого в его разоблачении не поможет. Здесь такая ситуация, о которой говорят 'вор у вора дубинку украл'. Сдаётся мне, что его погибший заместитель, — как его? Ричард…да, спасибо, Ричард Паученков решил у собственного шефа гешефт перехватить. И позвал на помощь откровенного уголовника. — Беркутов положил руку на плечо Кличко. — Лови Хмурого, проясни, кто застрелил нашего товарища, а….Орехова оставь нам с Лёвой. Если мы сумеем, то всякая политическая шваль….Ладно, Слава. Мне идти нужно. Рад был повидать тебя, так сказать, на служебном посту. — И он вышел из кабинета.
Хмуров снова поудобнее устроился на своей полке.
Итак, — у меня был день воспоминаний. Впереди — ночь воспоминаний, ибо за окном вагона уже совсем темно. Январь всё-таки. Пусть день уже подрос заметно, но до равноденствия ещё далеко. В вагоне зажглись лампы. С ним в купе едут две пожилые женщины. Они что-то вяжут на спицах и очень тихо разговаривают. Им свет в купе, вроде бы, не нужен. Не нужен и ему.
А спать совсем не хочется.
Да, Хмуровым он стал после того памятного случая….
Было ему немного за тридцать. В стране кипел бум кооперативов. Нелепые законы, — он это понял сразу и решил, что его час настал, — нужно использовать момент. — Государство с подачи самого Генсека разрешило кооперативам выполнять посреднические функции, разрешило переводить безналичные средства в наличные. Дало право устанавливать так называемые договорные цены и, заодно, отменило ограничения на
размеры зарплаты….Государство разрешило умным и не отягощённым моральными принципами людям обогащаться. А он, тогда ещё Виталий Спиридонович Орехов, был человеком умным. И болезненной совестливостью…. нет, этим он не страдал.
Когда он, уже достаточно опытный инженер-проектировщик создал свой кооператив и начал делать проекты на 30–40 % дешевле, чем родной институт, заказы к нему потекли, если не рекой, то мощным потоком. А он мог 'торговать' дешевле, потому, что пользуясь годами накопленными институтом техническими богатствами, используя его библиотеку и проектный кабинет, используя его множительную и вычислительную технику и другие технические возможности, он 'экономил' гораздо больше. Его не смущало, что он этим обкрадывал институт. За помощь в работе он
платил штатным работникам института сущие копейки, а себестоимость своих проектов в результате сокращал втрое….Деньги на счету кооператива легко превращались в наличные, и скоро жена его стала скупать золотые украшения, ковры, дорогой хрусталь….
Он быстро развёлся с женой. И полюбил свою 'кубышку', в которой пухла и пухла пачка зелёных банкнотов.
… Развёлся…это, конечно, на официальном жаргоне. Ни в ЗАГС, ни в суд он не ходил. Выгнал суку, когда…
Он перевернулся на другой бок, лицом к стенке вагона — так вспоминалось удобнее…
…Выгнал, когда застал её с мальчишкой-студентом из соседней квартиры… Он стоял, остолбенев, наверное минуту. Они не заметили, как Виталий вошёл… Зарычав что-то нечленораздельное, он подскочил к тахте, пинком отшвырнул голого студента в угол комнаты и… — Хмуров снова перевернулся на другой бок…Всё-таки, так — удобнее…
…и схватил Райку за грудь и за бок. Перевернув её и подняв задницу, он вонзил, — как свалились штаны он и не заметил, — вонзил чуть пониже её задницы…задницы…да, пониже задницы, — и вопль его слился со знакомым криком Райки.
С минуту он лежал на ней, ощущая, как его жизненная сила, пульсируя, перетекала в неё.
Дурацкое выражение — жизненная сила. Где он вычитал такое? Сколько раз он щедро делился и с Райкой и с другими девками этой 'силой', а она не убывала.
Поднявшись тогда и плюнув в сторону дрожащего от страха студента, он ушёл, оставив открытыми все двери.
В тот вечер он вернулся в свою 'контору', долго сидел в тёмном кабинете, курил, и пытался вспомнить имена подруг, с которыми уже давно делил сладкие часы в квартирке, снятой специально для таких случаев. Виталий не то чтобы устал от жены, — нет, Райка ему нравилась по-прежнему, — но новые возможности требовали узнать и новое. Впрочем, он скоро убедился, что удовольствие в постели он получает от собственных ощущений и переживаний. Баба всего лишь помощник в этом, все они одинаковы. Интересно, азартно затаскивать в постель только не поддающихся, а так… Купленные за деньги или побрякушки — у всех две ноги, две груди и зад разной степени привлекательности на вид, но всё это — а т р и б у т ы, декорация к собственным ощущениям… Правда, любил он, когда девка орала. Но и это понятно, — опять его силу признавала. Её стоны и крики — это Его умение, Его ощущение.
Виталий вспоминал всё это с каким-то непонятным удовольствием. Ему почти хотелось, чтобы тот вечер повторился…
