что 'Хмуров' — фамилия вымышленная. Отпечатков пальцев такого гражданина в картотеке МВД не было. В квартире, из которой, казалось бы поспешно, бежал Хмуров, отпечатков пальцев нашли очень мало и они не совпадали с неопознанными отпечатками из штаб-квартиры и не значились в картотеке. Значит, 'Кузьма Петрович' имел время подготовиться к уходу. Да и его хулиганский 'экспромт' перед оставлением квартиры не говорил о поспешности. Для очистки совести, было предписано райотделам милиции всех регионов страны повидать граждан с такой фамилией с целью проверить, не узнает ли кто-нибудь на фотографии своего родича. Так же разумеется, что был дан и благовидный предлог для таких расспросов. Вячеслав Сергеевич искренне надеялся, что фамилия 'Хмуров' не очень распространена, и дурную работу коллегам он задал не слишком большую. Впрочем, это делалось именно 'про на всякий случай', — ни Кличко, ни Шифер не сомневались, что искомый гражданин менял свою фамилию не один раз.
Итак, дело буксовало.
А гражданин, оставивший свой порванный паспорт возле кучи дерьма, ехал в это время в поезде Москва-Калининград.
На свою новую — или, нет, — фамилию он загодя заказал билет и, пройдя проверку литовских властей, получил право на транзитный проезд.
Мерно стучали колёса. В купе на верхней полке, — он сам выбрал верхнюю, с неё удобнее было наблюдать за обстановкой, — ритмично покачивался этот гражданин.
Он не беспокоился, ибо впервые за много лет использовал свои подлинные документы и свою подлинную фамилию.
Проживая последние десять лет в Москве, он не ленился выполнять все формальности, связанные с паспортным режимом, в том числе с обменом паспортов, а ещё раньше водительского удостоверения. Под своим подлинным именем он изредка появлялся в своей комнате в мало населённой коммунальной квартире. Комнату он сдавал семье другого жильца этой же квартиры за невысокую плату. За расчётом один раз в полгода приходил сам, пил с хозяевами чай на кухне и рассказывал о своём длительном пребывании в командировках на северных объектах. Приезжая, он никогда не оставался ночевать ('Не хочу нарушать ваш быт, — вежливо говорил он соседям, намекая, что у него есть знакомая женщина, у которой он может перекантоваться тройку-пяток дней'). Соседи-арендаторы были крайне довольны его деликатностью, а он постоянно поддерживал свой 'легальный' статус. Теперь эта предусмотрительность пригодилась.
Его подлинная фамилия….Это, наверняка, покажется надуманным, но что делать?! В жизни всякое случается, а не верите, — ваше дело. Его подлинная фамилия была Орехов. Загляните в телефонный справочник…. Найдёте ли вы в нём Хмурова, — не знаю. А Ореховых — обязательно.
Однако,
Кличко же с Шифером упорно пытались найти какие-нибудь материальные зацепки, чтобы выйти на Хмурого. По поручению полковника, питерский коллега Альберт Дергачёв снова встретился с Комарцом.
Он долго не мог дозвониться до Комарца, но, наконец, тот сам позвонил майору, сказав, что обнаружил его номер телефона на табло своего.
— Вы звонили мне…господин майор? Это некто Комарец тревожит вас.
— Звонил. Возникла нужда срочно поговорить. Зайдите ко мне сегодня в…
— Господин майор! Альберт Михайлович! А можно нам где-нибудь в другом месте поговорить? Меня могут увидеть возле вашего учреждения мои…знакомые и…
— Согласен. Подходите в 15 часов в….
Они встретились, как договорились, и майор привёл Комарца в контору одного из ЖЭКов, в небольшую обычно пустую комнату, некогда называвшуюся Красным уголком.
Дергачёв положил на стол диктофон. Закурил и подождал, пока закурил Комарец. Потом, включив диктофон, он сказал, что хочет услышать от Комарца подробный рассказ о всех встречах с Хмурым. Приостановив запись, добавил, что задержанные по информации Комарца участники 'московской экспедиции' дают показания, что ссылаться на его помощь пока не пришлось и он, Дергачёв, надеется, что такой надобности не возникнет, если Комарец будет вести себя разумно. Но вот сам Хмурый успел удрать.
— Скажите, гражданин Комарец, — Альберт снова включил диктофон, — где и при каких обстоятельствах вы познакомились с Хмуровым? Где потом встречались?
— Ну, гражданин майор! Это у вас архивы в порядке, специальные барышни за ними следят….У меня архива нет. Всего не припомнить…
— Ладно, — покладисто сказал Дергачёв, — расскажите, что помните.
По словам Комарца, познакомились они с Хмурым году в 91-ом, или в 92-ом…. Познакомились в ресторане, где братва отмечала успешное дело. Было это в Москве, куда Комарец, как он сказал, попал случайно….
Долгий разговор, — Альберт два раза менял кассету, — оказался бесплодным. Выходило, если старый вор не врал, о конкретных делах Хмурого, он ничего не знал. Подсказать, в каких прежних документах могли бы быть 'пальцы' Хмурого или имена его подельников, Комарец не мог. Или не захотел рассказать. Пробовал майор пригрозить, что переведёт Комарца из свидетелей в соучастники, но бесполезно. Единственное, что выудил Альберт Михайлович, так это то, что в Москве Хмурый в 'авторитетах' не числился, но знали его 'люди', как человека, способного подключиться к делу с несколькими бойцами.
На этом возможности Дергачёва были исчерпаны, о чём он и сообщил в Главк.
…Под мерный перестук колёс хорошо дремать, хорошо вспоминать, хорошо думать…
Гражданину Хмурову не спалось. Он вспоминал события последних лет, последнего месяца, последней недели….Ошибки нет: время 'рвать когти' наступило. Он вовремя решил сбросить чужую шкуру. Вовремя, даже чуть не прозевал последний момент.
Конечно, сделать это он решил уже давно. Не случайно так тщательно и долго готовил последнее дело. Даже заранее решил использовать в нём приезжих, чтобы свои, московские, мальчики не знали, не почуяли, что Бригадир решил бросить их.
Он усмехнулся про себя. 'Бригадир'! Так называли его только свои, те, что на подхвате. Хмуров хорошо понимал, что на принятое в их среде понятие 'Бригадир' он не тянет. Не было у него своей 'армии' боевиков. Так…три десятка пацанов…Плюс, конечно, мозговой штаб. Не 'держал' он не только район или зону, но и вообще никакой конкретной территории. Не собирал 'налоги' и не крышевал частников. Но благодаря своему чутью и хорошо поставленной разведке, срывал хорошие куши то здесь, то там. Реальные хозяева территорий знали Хмурого, иногда пользовались его наводками и не возражали, когда Александр Васильевич проворачивал свои операции на их территориях. Тем более, что Хмурый заранее предупреждал их о своих намерениях. Ясно, без лишних деталий… Короче говоря, определённого статуса в 'московских кругах' он не имел. Слишком поздно вошёл он в преступный мир. Да и 'интеллигентное' прошлое в их среде не котировалось. Он чувствовал себя чужаком среди них, чужаком и был.
Потому и задумался достаточно давно о выходе из игры. Потому и планировал эффектную операцию, чтобы, взяв хороший куш, уйти. 'Мальчиков' своих он не жалел, скорее не думал о них. Есть зубы, нет совести, — значит, не пропадут. Прибьются к какому-нибудь чёрному войску….
…Стучат колёса….Мелькают за окном отдельные строения и посёлки, мелькали перелески, а в просветах придорожных защитных лесопосадок мелькали заснеженные поля.
Поспать бы….Но не спится….
Как же неудачно всё получилось! Кажется всё продумали они с Ричардом. Последний месяц они так часто встречались, что этот дурень вообразил себя чуть ли не другом Хмурого. А каким ничтожеством предстал во время последней встречи в 'Медвежьем Углу'. Даже мараться об него не хотелось. Но пришлось. Ричард единственный, кто видел и знал о выстреле в ментовского майора.
…Снова потекли воспоминания.
Когда Ричард прибежал к нему и сказал, что надоедливый майор собирается придти в контору и снова допрашивать Пилецкого, Хмурый дал ему микро-микрофон и велел подсесть в машину. Слушали вместе почти весь разговор Андулина с Пилецким. Скверно всё складывалось, референт 'поплыл' и проболтался о
