— Нет. Он просто дает тебе возможность узнать, что ты есть на самом деле. Тебе, возможно, полезно знать, что если ты расстегнешь свой спальный мешок, то больше не сможешь общаться со многими.
— Я буду общаться с тобой.
— Уж это точно.
— А Армандо существует на самом деле?
— Конечно, уже почти сорок лет.
Некоторое время мы молча курили, а потом Диего расслабленно откинулся на стену. Его ноги, скрещенные в лодыжках, были вытянуты, а руки закинуты за голову.
Я чувствовала его близость, но по положению рук, сложенных в замок под затылком, было очевидно, что он вовсе не собирался дотрагиваться до меня. Зато у меня была острая необходимость коснуться его кожи. Желание было настолько велико, что я села на руки, чтобы избежать искушения.
Диего улыбнулся:
— У тебя руки онемеют. Подойди и коснись меня, если это то, чего ты хочешь.
Я протянула руку и положила ее ему на живот. Подержала немного, затем погладила, двигаясь вверх. Волосы на узкой полоске посередине живота были мягкими, как волосы азиатского ребенка. Завороженная ими, я на несколько секунд замерла, переваривая ощущение от их мягкости и структуры. Потом двинулась к его груди. V-образный треугольник волос был такой же мягкий, черный и блестящий. Мне было все равно, бывало ли со мной прежде что-нибудь хотя бы отдаленно напоминающее происходящее, и все равно, что произойдет в будущем, но я точно знала, что никогда не захочу оторваться от этого мужчины.
— Тебе нравится трогать мою кожу? Я пользуюсь маслом, чтобы она была мягче.
Несмотря на уверенность, что мой ответ разрушит все очарование минуты, я не смогла промолчать.
— Мне нравится это больше всего на свете.
Диего лениво улыбнулся:
— Что еще тебе нравится?
— Мне хочется положить голову тебе на грудь.
— Ну так давай.
Я не хотела выглядеть слишком оголодавшей. Мне было страшно напугать его тем, насколько сильно мое желание погрузить лицо в волосы на его груди и животе, поэтому я старалась все делать очень медленно.
— Можешь двигаться вдоль моего тела.
Моя щека скользила по его груди, которая пахла, как и все тело Диего, ванилью и пряностями. Он был опытным и умелым, и, хотя я видела, что ему нравятся мои прикосновения, руки его оставались за головой, а тело — неподвижным.
— Мне нравится, как ты меня трогаешь. Не хочется, чтоб это закончилось слишком быстро.
Я оторвалась от его груди, чтобы поцеловать в губы.
— Ты хочешь попробовать со мной что-нибудь новое? — спросил он меня прежде, чем я успела его поцеловать.
Я подняла голову.
— Разве этого недостаточно?
— Нет-нет, продолжай, это прекрасно. Я просто хотел бы попробовать с тобой что-нибудь необычное, и только. Но сначала тебе надо снять одежду. Я тебе помогу.
— Нет. Я сама. Я разденусь быстрее.
— Притормози, Лила. То, чем мы собираемся заняться, не терпит спешки. Ляг сюда. — Он поднялся с кушетки.
— А ты тоже разденешься?
— Не сейчас.
Я легла на кушетку, где прямо на цементе лежал лишь кусок тонкого хлопка. Но вопреки всему на ней было невероятно удобно.
— Не засни тут у меня.
Я была далека от того, чтобы заснуть, но не хотела, чтобы он это почувствовал.
Диего встал рядом со мной на колени и начал водить лицом вдоль моего тела, ни разу его не коснувшись, его рот был не более чем в дюйме от моей кожи. Он тщательно изучил все: под мышками, за ушами, раздвинул ноги и заглянул между ними, поднося лицо так близко, что я ощутила, как от его дыхания согревается кожа и шевелятся волоски на моем теле.
И наконец поднялся к моему лицу.
— Открой рот и дыши вместе со мной.
Он приблизил свой рот к моему, все так же не касаясь его. Вдохнул мое дыхание и выдохнул свое мне в рот. Мы дышали вместе, пока дыхание не стало абсолютно синхронным, а наши легкие и сердца не заработали в унисон.
Он провел ладонью над животом, почти касаясь кожи. Я физически чувствовала тепло, исходящее от руки. Тепло касалось и даже щекотало меня. Трудно было выносить его близость, сдержанность и невозмутимость нервировали. Когда я уже больше не могла терпеть, я приподнялась и прижалась к его руке.
— Это синсемилла, ты ведь знаешь, это она заставляет тебя стремиться к сексу.
— Нет, это ты.
— Растение синсемиллы. Вся ее сексуальность внутри тебя. Мне просто повезло, что я оказался здесь и сейчас.
— Ты ко мне прикоснешься?
— Поверь мне, Лила, я к тебе прикасаюсь. Вот, затянись еще немного.
Я глубоко затянулась, и Диего прикрыл рукой мой рот.
— Нельзя потерять даже самую малость.
Он прижался ко мне ртом и втянул дым из моих легких. Впервые за этот вечер его губы коснулись моих, и что-то внутри меня сломалось. Я не могла оторваться от него. Желание стало сумасшедшим. Я отказывалась прекратить поцелуй, и он силой отстранил меня.
— Хочу кое-что тебе показать. Хочешь узнать, что это?
— Да.
— Я хочу, чтобы ты глубоко вдохнула и попыталась задержать дыхание в самой глубине тела. Сожми и напряги мускулы бедер и промежности. А потом затянись поглубже через нос.
Его инструкции звучали бессмысленно, но я была в таком возбуждении, что беспрекословно выполнила все, что он хотел, в надежде, что потом он сделает то, чего хочу я.
Диего положил руку на мой живот чуть ниже пупка, что было для меня еще более мучительно.
— Глубже. Поднимай и собирай энергию в сердце. Вот она. Ты чувствуешь ритм?
С каждым вдохом мое тело все сильнее вибрировало. Наслаждение было сильным, и я потянулась к нему.
— Не надо. Возбуждение внутри тебя. Оно все твое и не обязательно означает совокупление. Ты станешь таким знатоком сексуальных удовольствий, что сможешь иметь секс с огнем, ветром или водой. Все, что надо делать, — это стоять рядом с одним из этих элементов и втягивать, впускать их энергию в свое тело. Впускай ее, пока не почувствуешь себя как сейчас, а потом выпусти. У тебя будет секс с огнем или водой.
Я была уже на краю: не могла больше терпеть и противостоять возбуждению и при этом знала, что Диего не собирается касаться меня. Внезапно я поняла, что чувствует женское растение конопли, словно сама превратилась в синсемиллу. Я ощущала себя ужасно из-за этого бесконечного, нескончаемого возбуждения. Я чувствовала себя открытым, страдающим и полным возбуждения садом у дома кассирши.
В этот момент то, что делают с синсемиллой, казалось мне самым жестоким изобретением, о котором я когда-либо слышала.
