согласилась на штурм горной кручи. Благодарный мистер Пиджин настоял на том, чтобы в течение всего подъема поддерживать ее под руку. Они возглавили процессию и начали восхождение со скоростью полмили в час. Мистер Пиджин непрестанно просил леди Дарракот опереться на его костлявую руку и беречь свою драгоценную персону.
Когда наконец вершина была взята, те, кто побывал здесь утром, замерли от удивления. На ровном плато, в его юго-восточной части, вырос палаточный городок. С одного края возвышались два больших белых шатра, затем виднелось больше дюжины зеленых палаток, они выстроились двумя ровными рядами, футах в двадцати друг от друга. Они были не шатровые, которые достаточно неудобны, а напоминали по форме домики с двускатной кровлей, и довольно высокие. Мистер Пиджин сообщил капитану Твифорду, что размеры палаток — двенадцать на восемь футов. Для каждого из гостей была разбита отдельная палатка. При входе в палатки красовались таблички с именем того, кто будет жить в ней.
— Славное зрелище, Пиджин, — с похвалой отозвался о лагере капитан Твифорд.
Восклицая и восхищаясь, каждый отыскал свою палатку. Похвалы стали еще более шумными, когда гости заглянули внутрь: в каждой палатке стояла пружинная кровать, складной, но очень удобный туалетный столик с выдвижными ящиками оригинальной конструкции — их можно было вынимать и складывать в плоскость. Здесь также был складной стол, парусиновое кресло и — главный предмет восторгов — настоящий платяной шкаф из зеленой парусины на деревянной раме. Все вещи в каждой палатке были расставлены на туалетном столике, разложены по ящикам, развешены в шкафу.
— Гай, это слишком любезно, — проникновенно и певуче произнесла миссис Фэйри. — Это уж слишком. Не так ли, Вилли?
— Много хлопот положено на это, Гай. Но зато все на месте.
Со всех сторон на мистера Пиджина сыпались поздравления и благодарные отзывы, он был польщен и ухмылялся. Даже мисс Сент-Томас сказала, что результат очень впечатляет. И лишь Роджер ходил нахмурившись. Когда в проеме его палатки показалась сухопарая фигура хозяина, Роджер, отвлекшись от своих тревожных мыслей, сказал с угрюмым видом:
— Многовато хлопот для того, чтобы всего разок переночевать здесь, а?
— Ха, — гадко ухмыльнулся мистер Пиджин.
Было двадцать минут шестого, когда мистер Пиджин начал демонстрацию своего образцово- показательного лагеря, а в шестнадцать минут седьмого мисс Кросспатрик заметила:
— Я вижу, капитан Соамс не желает больше рисковать. Он, должно быть, решил встать на якорь в миле от берега.
Мисс Кросспатрик произнесла это, зайдя в один из шатров, где были установлены складные парусиновые стулья и столы. Подразумевалось, что это холлы для отдыха, или салоны. Здесь находилось три-четыре человека, среди которых был и мистер Пиджин. Его реакция на слова мисс Кросспатрик всех ошеломила: он вскочил, посмотрел на мисс Кросспатрик с ужасом и бросился к выходу. Там он замер на мгновение, ловя на горизонте крошечный силуэт яхты, и ужас исказил его лицо.
— Гай! В чем дело? — раздался из шатра голос Кристл Вэйн. Не ответив, мистер Пиджин сделал несколько шагов к спуску вниз на берег. Он издавал пронзительные крики и размахивал руками, словно гриф.
— Он свихнулся? — осведомилась мисс Кросспатрик, глядя на мистера Пиджина со сдержанным интересом.
— Видно, что-то случилось с яхтой, — с тревогой произнесла миссис Вэйн. Привлеченные необычными воплями, из палаток стали появляться другие гости, и скоро две дюжины глаз внимательно следили за тем, как мистер Пиджин поспешно спускается к берегу, пересекает крошечный пляж и вдруг резко останавливается. Выйдя на самый край обрыва, все увидели, что он остановился перед палкой, воткнутой в песок, и снял с нее что-то белое. Развернув это 'что-то', он внимательно рассмотрел то, что было у него в руках, и впал в задумчивость. Затем, понурившись и всем своим видом выражая глубокую подавленность, он начал медленно подниматься обратно.
Его встретили градом вопросов. Казалось, что он вот-вот заплачет.
— Гай, в чем дело? — воскликнула миссис Фэйри. — Скажи нам. Случилось что-то скверное?
— Просто ужас! — простонал мистер Пиджин.
— Что? Скажи же нам!
Мистер Пиджин окинул взглядом стоящих вокруг, словно боясь, что его разорвут на кусочки за такие вести и останки сбросят со скалы в море.
— Что? Что, Гай?
— Боюсь, — задохнулся от волнения мистер Пиджин, — боюсь, что мы — как это сказать? — брошены здесь на произвол судьбы. Стюарды забастовали и вместе с яхтой отправились в порт.
Глава 4
Понадобилось некоторое время, чтобы прояснить все обстоятельства того, что случилось. Мистер Пиджин не отрицал, что хотя он и был движим лучшими намерениями, но поступил неблагоразумно, и с этим трудно было не согласиться. Тем не менее многие пошли дальше и косвенно, если не впрямую, вменяли ему в вину гораздо более серьезные вещи, чем простое неблагоразумие.
Из рассказа мистера Пиджина вырисовывалась следующая картина: повреждения ходового винта оказались гораздо более серьезными, чем можно было ожидать. По мнению капитана, необходимо было вернуться в порт и встать в док для осмотра повреждений и ремонта. Плыть обратно с пассажирами на борту, по мнению капитана, было крайне нежелательно по целому ряду причин. К счастью, они находились возле прекрасного острова, где их уже ждали палатки, имущество, припасы и все необходимое для жизни.
Легче всего в этой ситуации было разбить на острове временный лагерь. Гостям мистера Пиджина не стали сообщать о серьезности сложившейся ситуации, чтобы избежать ненужных волнений, раздражения и споров. На борт возвращающейся в порт яхты вполне можно было взять одного-двух пассажиров, но ведь желающих вернуться могло быть семь-восемь человек. Поэтому решили, что будет справедливо, если все останутся на острове. Яхта должна была незаметно уйти в порт на ремонт, а мистер Пиджин в нужный момент должен был сообщить о сложившейся ситуации.
Но вышло гораздо хуже. То, что мистер Пиджин скрыл все это, было, конечно, скверно. Но он намеревался оставить на острове повара, стюарда и стюардессу — для обслуживания своих гостей. Однако слуги имели на этот счет свое мнение. Об этом ясно говорилось в оставленной на берегу записке, которая гласила:
Дорогой сэр!
От имени своих товарищей я уполномочен сообщить вам, что мы нанимались работать в морском круизе, а не для обслуживания на берегу. С нами не было договоренности о работе на берегу, но лишь в море на борту судна. Вот почему к сожалению, мы не можем принять ваше требование работать на острове. Поэтому мы остались на корабле с тем, чтобы обслуживать капитана и других членов команды как и предполагают условия заключенного с нами контракта. Выражаю надежду, что это не доставит вам никаких неудобств.
С уважением
Альфред Джимбл
(старший стюард)
Мистер Пиджин, огласив этот судьбоносный документ, горестно оглядел всех:
— Я… Я приношу глубокие извинения, — произнес он с запинкой. — Глубокие извинения.
Вдруг хриплый рев — рев тоскующего буйвола — вспугнул окрестных канареек:
— Радио! Вы переправили на берег радио? И радиста?
Рев достиг своего апогея.
