— Пойду. — Про тимуровца и звездочку он не понял. У бабки, видимо, не только с телом были проблемы. — Можно один вопрос? Бестактный.
— Валяй.
— Почему это… — он покосился на контейнер, — прозрачное? Неужели нельзя… как-то закрыть?
— Придурок. Иди домой. Чтобы врач сразу увидел, если что не так.
На лестничной клетке Константин не сразу сообразил, кто он и что здесь делает. Потом пошел вверх по лестнице. Потом все вспомнил окончательно и вернулся к лифту.
На следующий день стрелки часов сошли с ума и вертелись с фантастической скоростью. Косте хотелось вскрыть старинный корпус и остановить торопыг — лишь бы вечер не наступил никогда. Вместо картин победоносной драки мерещилось, что на него кидается Линда Степановна, еще целая, и он рассекает ее надвое взмахом непонятно откуда взявшегося мачете. Константин вздрагивал, пугался, просыпался. Смотрел на часы и пугался опять.
Вечером он оделся, как примерный мальчик-первоклассник: кашне, куртка застегнута под подбородок, на голове — темная вязаная шапочка. Неохотно побрел дворами к проспекту Президента.
— Кажется, я заболел, — шептал Константин, глядя под ноги, на мокрый тротуар. — В горле першит. Слабость. Это не грипп, у меня — все прививки. Это… стресс. Надо как-то отказаться. Сказать, что не могу?
Проспект, как всегда, оглушил его свистом проносившихся мимо флаеров, гудками машин с нижнего уровня, грохотом рекламных слоганов. До центра развлечений «Салют», бывшего кинотеатра «Ракета», было рукой подать. Константин стал на бегущую дорожку и через несколько минут спрыгнул. «Уже здесь. Совсем, что ли, заняться нечем?» — с досадой подумал он, различив за терминалами две знакомые фигуры.
— Дай пять. Готов? Сейчас развлечемся, — подмигнул Жеря.
— Чего смурной? — поинтересовался Иван.
«А ты чего такой веселый?» — вертелось на языке, но Константин промолчал. Этим дебилам он собирался рассказывать про стресс, головную боль, лихорадку? Они все болезни лечат водкой или травкой, а то — и тем и другим сразу. Они не думают, не сомневаются: вон, прячут что-то под куртками, полицейские палки или обрезки арматуры. Им махаться — в радость, а с кем — неважно. Это было их единственное развлечение, пока Константин читал книги, ходил на плавание, учился в институте. Что он здесь забыл? Как, когда докатился до таких вот «друзей»?
Информационное табло напротив «Салюта» загорелось и заговорило низким басом, ненадолго заглушив шум улицы.
— Из последних новостей. Спешим сообщить радостное известие: дочь нашего президента Людмила выходит замуж за бизнесмена с Венеры. Молодые познакомились на выставке произведений искусства венерианцев…
— Это как, а? — открыл рот Жеря. — Как замуж-то? Разве люди могут с синими… сношаться?
— Люди не могут, — заржав, Иван ткнул его в плечо. — А президенты… Президенты могут все!
— Такую девчонку… Эх, где же ты, Демыч? Натерпелся народ.
— Здесь я. — Вожак выскользнул из темноты, махнул рукой. — Пойдем дворами. Сюда, сюда давайте.
— Не забывайте, что толерантность и дружелюбие являются исконными чертами русских людей… — неслось им вслед из динамиков.
Набережная оказалась темной и пустынной. Группа Демыча разместилась в проходной арке одного из старых, еще прошлого века, домов. Нервно курили, следили за улицей сквозь черные стволы кленов.
— Костян, ты взял с собой чего? — спросил Иван.
— Я? — Он не сразу понял. — Не, у меня кулаки — мало не покажется.
— Кулаки? — странно повторил Демыч, а Жеря фыркнул.
— Что же ты — пустой на дело? — пожурил Иван, словно был здесь главным.
Странно, но эта мысль больше не волновала Константина. Его гораздо больше беспокоил вопрос, что это было за «дело»? Вчера все казалось таким простым и понятным, но теперь… Зачем они пришли сюда?
— Тихо!
Вдалеке послышался шум, крики, потом — неритмичные шлепки, словно бежал кто-то неуклюжий.
— Пошли!
Они выскочили из арки. Теперь было хорошо видно, что по набережной, прямо по проезжей части, двигалось несколько темных фигур. Двое — явно венерианцы, а третий, небольшой, был похож на подраненную собаку.
— Давай наперерез!
Беглецы заметили группу Демыча и притормозили. Один из них крикнул что-то резкое низким кудахтающим голосом, и собака бросилась к домам, в темноту деревьев и массивных подъездов. Перед Константином маячила спина бегущего Ивана, и он тоже припустил, чтобы не остаться последним. Расстояние до синих сокращалось быстро, слишком быстро, чтобы о чем-то подумать. Впереди кто-то взмахнул палкой, и венерианец слева упал. Не успев затормозить, Константин почти врезался в оставшегося. Черт побери, и этот похож на их дворника! Одно лицо, чесслово! Да и так посмотрел, как будто тоже узнал…
Константин подался назад, наткнулся на кого-то… и почувствовал, как в его разжатую ладонь скользнул прохладный и гладкий предмет. Интуитивно он сжал пальцы, и в этот момент его толкнули вперед, резко ударив под локоть. Рука ушла венерианцу в живот, под зеленую куртку, и как-то странно затормозила, словно на что-то наткнулась, хотя до торса было еще далеко. Константин оказался прямо над синим, который почему-то стал медленно заваливаться вниз; его лицо посерело в свете уличных фонарей, а на расширенные от ужаса глаза набежала полупрозрачная белесая пленка. Он захрипел, и Константин осознал, что рука как будто прилипла к тому гладкому предмету. Не разжимая пальцев, он дернул ее к себе, на свет, и остолбенел. В руке, его руке, был нож! Залитый густой синей кровью. Горячей.
После того как, прикрывая друг друга, они завалились в туалет Макдональдса и отмылись от пятен, Демыч поманил их за собой во двор.
— Значит, так, — быстро заговорил он, — сработали отлично. Мы двоих положили, что у других — пока не знаю. Теперь расходимся. Всем сидеть по домам и не высовываться. Сейчас другие группы начнут ловить синих во дворах, так что будет жарко. Встретимся через три дня, где всегда.
Потрясенный, Константин торопливо шагал домой, выбирая места потемнее. Он пошел мимо гаражей — там в это время никого не было. Но, не дойдя до кооператива, у мусорных баков услышал какой- то шум. Остановился, прислушался.
Кто-то плакал. Всхлипывал, бормотал, подвывал. Может, котенок? Звуки высокие, но на мяуканье не похоже. Может, ребенок? Константин вздрогнул. Маленький ребенок заблудился в собственном дворе, залез в щель между ящиками, задремал. Теперь проснулся и не знает, как выбраться. Фантастика, конечно, его бы уже искали с собаками и вертолетами… но проверить стоило.
Константин решительно шагнул к бакам.
— Здесь кто-то есть? — негромко позвал он.
Плач стих. Кто-то был там, совсем рядом. Он замер, замолчал, стараясь остаться незамеченным, но Костя слышал прерывистое, быстрое дыхание испуганного существа. Собака? Теперь он не мог уйти, не убедившись, что его помощь не нужна.
— Эй, дружок, — ласково позвал он и, стараясь не дышать через нос, заглянул за ближайший бак.
