ним расправиться одним движением, и поэтопу вместо него умер Позаэль. Трудно жить, когда вдруг твоя голова оказывается у тебя же между лопаток, кожа, натянутая сверх всякой возможности, рвется на горле, и те голосовые связки, что прежде смущали дев золотым пением, начинают трепыхать на ветру совершенно бесшумно.
А мохнатый демон, мелькнувший в затухающих глазах, промчался дальше – к укрывшемуся в кустах Миэлю и, если бы у Ниррама в запасе была еще пара мгновений – умер бы и следопыт, но в этот миг раздался искаженный болью, но такой знакомый голос ведьмы:
- Ниррам, остановись!
Недовольно урча Еукам замер, раздраженно оглянулся вокруг. Носом втянул начинающий остывать воздух и уже уверенно уставился в прогалину между кустами.
За спиной шевельнулся Миэль, приходя в себя от обрушевшегося на него осознания неминуемой смерти, но Ниррама это несколько не встревожило – он продолжал вглядываться в непроглядную темноту, но как и должно было быть – сначала до слуха донеслись шорох шагов и приглушенные стоны, и лишь спустя два десятка ударов разгоряченного схваткой сердца на тропе показались плохоразличимые фигуры.
Ниррам рванулся вперед, и снова – он не успел сделать даже трех шагов – раздался окрик ведьмы:
- Нет!
Молодой оорги мгновенно остановился, но во всей его позе угадывалось стремление продолжить начатое движение. А навстречу ему уже вышли два зеленомордых. Вернее, в темноте они были такими же серомордыми как и представители остальных разумных рас этого мира – если не считать разумными тех углемордых созданий, что предки называют в своих свитках ракшасами, и которые, говорят давным-давно добровольно отказались от разума, заменив его знанием. Но в разрезе глаз, в нелепом строении костлявых фигур трудно было не признать злейших врагов народа оорги.
Проклятые эльфы тащили ведьму, безвольно обвисшую в их руках, а один из них – тот, что выглядел очень опасным – держал над ее шеей свой короткий меч. Даже не будучи ни охотником, ни воином, Еукам очень хорошо знал, как быстро способен такой меч выпить из Жалыдын жизнь.
Если бы у эльфов был бы такой же слух как у оорги, они бы без труда услышали то низкое рычание, что исходило от шамана, донося до окружающих обуявшую его злобу. Но зеленомордые слышать его не могли, и потому были беспечны.
- Эй, зверюга, твоей бы лучше спать до завтра! – Странно исковерканные чужим языком слова донеслись до разума шамана.
Говорил тот зеленомордый, что был без меча. Он вообще сильно отличался от остальных: вместо легкого боевого костюма на нем посверкивал безумными блестками невообразимый кафтан: с набитыми травой плечами, опускавшейся до колен длинной бахромой, обшитый по поясу какими-то тесемками, бусами и осколками морских раковин… Очень все это было бы смешно, если бы образованный Еукам не вспомнил, что именно так выглядит наряд посланника зеленомордых к другим расам. А нападение на посла у всех и всегда считалось недостойным деянием, заслуживающим очень быстрой смерти. Еукам тоскливо сморщился.
- Меня слышишь, ты, зверь? - Посол эльфов продолжал коверкать освященный тысячелетиями язык своим гнусным произношением, - я же видел давно за спину в задницу – слышишь! Мы не сделаем беременного живота твоей подружке. Все, что мы будем – просто поговорить долго. Ты мня понимаешь?
Ниррам резко кивнул и сделал несколько медленных шагов навстречу трем фигурам. Эльфы разошлись в стороны, опустив Жалыдын на землю, разрешая посмотреть, что с ведьмой. Жалыдын лежала, свернувшись в клубок, крепко обхватив колени руками, и при его приближении открыла глаза.
- Все будет хорошо, Еукам! Поговори с зеленомордыми, - она прошептала это на древнем диалекте Служителей и шаман, хоть и обучался в свое время понимать и говорить на этом языке, еле разобрал смысл сказанного. – Мне кажется, мы с ними можем быть друг другу полезными. Со мной все будет хорошо, ведь время еще есть.
- Я поговорю, - пообещал шаман и повернулся к посланнику. – Кто в нас стрелял?
- Он наказание руками твоими взял себе, - эльф важно показал пальцем куда-то за спину Нирраму. – Умер плохо. Без церемонии. Насовсем. Будем другу друг другом теперь?
Зеленомордые, не мудрствуя излишне, сваливали вину на мертвецов и Еукаму предлагаемая дружба сразу не понравилась.
- Ты ищешь рощу, где стоял Камень для крови? Балтар Назерил нужно вернуть тебе, оорги? – Хоть и был плох язык зеленомордого посла, но смысл слов понимался легко, и это совсем не нравилось Нирраму. – Меня в мои лесах все называть Лради-Ээль. Ты мочь говорить так?
Еукам кивнул, покатав на языке непривычные звуки. А зеленомордый продолжил:
- Вот этот воин-меч-два мы называть Элло-Торри-Ээль, - дождавшись подтверждающего кивка шамана, посланник представил третьего, который уже выбрался из кустов и теперь стоял рядом с Элло-Торри-Ээлем. – Этот достойный лесной хозяин Ээль-Льойффу мы говорить Мие-Ээль. Его название легкий даже для твой синий язык.
Еукам засмеялся – ведь язык у него был не синий, а фиолетовый, даже скорее очень темно-розовый… Эльфы тоже засмеялись.
- Еще два нас нужно знать. Один Озьзо-Ээль, его брат ты оторвал башка зачем. Он хочет Последний обряд. Только дерева леса здесь нет, и никто не проведет. Да, так. И последний друг-попутчик Дерьнно- Ээль мой. Он хорошо стрела… Не важный ответ. А еще ты убил естьСтиег-Оуор-Трондит-Триандт-Ээль. Его было трудно говорить весь, мы звать его Тронди, он малый сам. Правильно убил. Я боялся и Элло-Торри- Ээль тоже боялся, мы все боялся сломать свой язык об его название. Теперь говорить его не надо – язык будет целый.
Эльф добродушно улыбнулся.
- Тебе какой твой имя дала мать-Оорги?
- Меня назвал отец, - поправил зеленомордого шаман. – Назвал Еукам Ниррам. А мою спутницу в нашем стойбище называли Жалыдын… Дыргет.
- О! Дыргет! – Проявил свои знания Лради-Ээль. – Она родственник ваш один из Шестнадцати князь?
Еукам усмехнулся, присаживаясь над заснувшей ведьмой, убрал с ее лица прядь волос и сказал:
- Ага. Тринадцатая настойка кобыльего молока на пару. – Поднял голову, пристально посмотрел в раскосые глаза зеленомордого и добавил: - Он о ее существовании даже не знает.
- Не такой важный оорги как князь? – На всякий случай уточнил посланник.
- Нет, - поднимаясь, ответил шаман. – Совсем неважный. Почему ты решил, что мы можем быть полезны друг другу?
- Ты и Жаал-ийд-дийнн искал Балтар Назерил и Камень для крови. Мы тоже пошел найти Назерил и Ключ. Нам-вам нужен Назерил. Где Назерил – там Ключ.
- Осталось уже мало времени. Мне не успеть в Каменный круг, если я понесу Жалыдын.
- Оставить здесь?
- Нет! Без нее в Роще Демона нам делать нечего.
- Ты?
- Я только показываю дорогу. Я знаю Назерила.
- Твоя есть Неспящий один!
- Был Неспящий, - вздохнул Еукам. – Что теперь делать-то? Мне нужно много мяса и крови. Жалыдын нужно лечить!
- Эй-о, Элло-Торри-Ээль! – Крикнул зеленомордый и затрещал какую-то скороговорку на своем полуптичьем языке. Второй ушастый стоял и в такт этой трели кивал. Тоже что-то прощебетал. Посол внимательно выслушал и заявил: – Еук-каам! Сотник сделать мясо-кровь много. Барашка, мумукалка, птица нелетная? Нужен какой мясо говорить нам?
- Лысомордых бы парочку… - мечтательно протянул шаман. – Утром уже бегала бы.
- Лысоморда? Это, - он стрекотнул что-то по своему, и показал рукой за холм, где был небольшой
