Это было первым крупным провалом РАФ. Как раз тогда обострились отношения между Баадером и Малером. Совестливый Малер не одобрял безрассудного экстремизма Баадера, ведущего к жертвам и панической дестабилизации общества. Он требовал более взвешенных действий, в первую очередь пропагандистских, и в конечном счете поиска компромисса с властями. Особенности ареста Малера при том, что Баадер и Энсслин не явились на встречу, вызывали подозрения. Их удалось снять, когда некоторые незасвеченные члены РАФ посетили Малера в тюрьме, и он убедил своих товарищей, что Баадер чист. Под подозрением оказался еще один член организации — Ханс-Юрген Беккер, тот тоже не появился на встрече и вообще исчез на несколько дней.
Несмотря на аресты, к концу 1970 года РАФ оставалась мощной организацией. Она обладала обширной сетью конспиративных квартир, автомобильным парком, включавшим в себя несколько десятков угнанных машин, крупными суммами наличных денег, оружием и фальшивыми документами. Но самое главное состояло в том, что рафовцы пользовались большой популярностью и поддержкой значительной части населения Западной Германии. У них были основания заявить, что террором они выражают мнение части общества. 15 января 1971 года террористы совершили очередной налет на два банка в Касселе. Добыча составила 114 715 марок. Как всегда, налетчики использовали машины «БМВ-2000», угнанные во Франкфурте накануне, одна из машин была обнаружена полицейскими спустя несколько часов после налета.
Как ни странно, на первый взгляд арест Малера сделал организацию сильнее. В тюрьме оказался один из двух главных оппонентов Баадера, и теперь Андреас мог проявить себя в полную силу. (Другим была Ульрика Майнхоф, но ее мнение теперь мало что значило.) Бесспорно, Баадер являлся одним из самых известных европейских террористов. Он демонстрировал редкое хладнокровие, мужество и целеустремленность. Это — циник, авантюрист и в то же время прекрасный организатор, обладавший редким умением находить нужных людей. Одной из таких находок стал франкфуртский скульптор по металлу Дирк Хофф. Дирк попал в поле зрения Андреаса в декабре 1971 года. У него была собственная студия, где можно было наладить производство бомб и ручных гранат. Баадер подослал к Дирку члена организации Хольгера Мейнса. Мейнс (выпускник Немецкой академии кинематографии и телевизионной академии Западного Берлина) представился кинорежиссером и проявил интерес к изготовлению бомб и фанат для съемок фильма о деятельности бандитской группировки, специализирующейся на ограблении банков. Тема была актуальной. Дирк согласился помочь и получил заказ. Когда истинные цели заказчика проявились, Дирк не стал особенно огорчаться. Он уже запутался в обязательствах (в первую очередь денежных), и его самолюбию льстило участие в столь известной организации. О результатах использования своих снарядов он особо не задумывался. В своей франкфуртской квартире он хранил более 100 килограммов различных химикатов и взрывчатых веществ, необходимых для изготовления оружия. Дирк даже снискал себе славу создателя так называемой бейби-бомбы. Металлическое полукруглое взрывное устройство при помощи специальных ремней крепилось к плечам женщины и было спрятано под платьем на уровне живота. Со стороны женщина выглядела беременной и, рассчитывая на предупредительное отношение к себе (в том числе охранников и полицейских), могла незаметно пронести бомбу к намеченному месту взрыва и, отстегнув ремни, оставить ее там.
К этому времени (к концу 1971 года) РАФ ожидал новый раскол. Майнхоф требовала ограничить безоглядное использование террора и предложить властям перейти к переговорам. Заслужив «авторитет», РАФ, безусловно, могла стать рупором определенных общественных настроений и добиться политического успеха. Такой путь был, по мнению Майнхоф, вполне реальным. Более того, он оправдывал применение в прошлом террора как необходимого политическом инструмента и демонстрировал желание отказаться от него как только будет достигнута база для переговоров и надежда на взаимопонимание. Такая позиция вполне соответствовав взглядам Майнхоф, испытывавшей серьезные сомнения и угрызения совести в правильности революционной стратегии организации. Но Баадера было уже не остановить. Это была особая жизнь на грани максимального риска, восхищение сторонников и власть над ними, революционная романтика, требования равенства и справедливости и вместе с тем блага, которые может предоставить за деньги современное капиталистическое общество. Чем он мог доказать свою правоту? Сплочением своих сторонников и все новыми успехами на выбранном пути.
Масштабы терроризма приняли грандиозный размах. К концу 1971 года РАФ провела более 550 акций, экспроприировав при этом более 2 миллионов марок. Примеру Рафовцев последовали и другие — на территории ФРГ стали появляться новые террористические группы. Выдвинув левацкие требования, они повторяли стратегию РАФ. Был пример, было у кого учиться. В некоторых случаях под новыми названиями скрывались все те же рафовцы — они стали присваивать вновь созданным группам имена своих погибши товарищей. «Смена вывесок» нужна была не только для маскировки, она имитировала растущий революционный размах. Полиция сбилась с ног. «Проснувшаяся» власть взялась за дело. Меры по противодействию террору вырабатывались в управлении КРИПО — криминальной полиции Западной Германии. В КРИПО рафовцы нашли себе достойного противника. В первую очередь, учитывая мобильность РАФ, был усилен полицейский контроль на дорогах. Участились проверки и специальные полицейские акции. Лишив рафовцев свободы передвижения, полиция занялась почтовой связью: теперь посылки и другие почтовые отправления стали подвергаться пристальному контролю. Пересылка по почте оружия и взрывчатки (что раньше практиковалось РАФ) теперь была исключена.
Не лишенные бандитского шика и привыкшие к безнаказанности члены РАФ, и особенно их лидер Баадер, привыкли пользоваться для передвижения и налетов угнанными машинами «БМВ». Полиция взяла это на заметку. Январским днем 1972 года кельнский полицейский обратил внимание на машину этой марки, припаркованную на одной из улиц Кельна. Полицейский с пистолетом наготове попросил водителя предъявить документы, на что сидевший за рулем Андреас Баадер, мило улыбнувшись, полез в бардачок, выхватил пистолет и, опередив стража закона, открыл стрельбу. Полицейский все же успел отскочить, и это спасло ему жизнь. Полиция действовала оперативно и оцепила район, Андреасу удалось скрыться, но легендарный боевик едва не был схвачен. На следующий день в газетах появилось сенсационное сообщение о том, что Баадер якобы собирается сдаться и нанял адвоката, который выторговывает у властей приемлемые условия для своего клиента. Баадер был взбешен и поспешил дать опровержение следующего содержания:
Я думаю, что не остановлюсь на этом. Ни один из пленников РАФ, находящийся в застенках, до сих пор не высказал за прекращение борьбы. Нас можно только убить или арестовать. Сила Герильи — это решимость каждого из нас. Мы не находимся в бегах. Мы здесь, чтобы организовать вооруженное сопротивление против существующего порядка, против жестокой эксплуатации народа. Борьба только началась.
Растущая активность полиции стала сказываться, и организованные структуры РАФ стали вытесняться из крупных городов. В 1972 году террористический центр вынужден был передислоцироваться в Западный Берлин, где и была создана организация. Здесь, в «свободном городе», действовал выработанный международными соглашениями особый статус ограничивающий действия полиции. Предполагалась и возможность отступления в восточный сектор Берлина. Операции, как и прежде, проводились на всей территории Западной Германии.
Тем временем ширилась война в далеком Индокитае. Весной 1972 года американская авиация приступила к систематической бомбардировке вьетнамских гражданских объектов и блокаде (минированию) северовьетнамских морских портов. Западногерманские телеканалы давали из Вьетнама впечатляющие репортажи: изуродованные дети, сожженные напалмом деревни, джунгли, обработанные смертельными химикалиями, развалины, слезы, проклятия американской военщине — в памяти немцев оживали воспоминания сравнительно недавней войны. В Германии росли антиамериканские настроения. И было из-за чего. Базы военной авиации США, размещенные в Западной Германии, и штаб-квартира американских вооруженных сил в Гейдельберге имели непосредственное отношение к происходящему в Индокитае.
В этих условиях лидеры РАФ (Андреас Баадер, Гудрун Энсслин, Ян-Карл Распе, Хольгер Майне и Герхард Мюллер) решили нанести удар по штаб-квартире американского корпуса, размещенной во Франкфурте-на-Манне. Вечером 11 мая 1972 года у входа в офицерское казино один за другим прозвучали
