— Выходите по одному с поднятыми руками! — кричал через мегафон офицер КРИПО. — Мы гарантируем, что с вами ничего не случится. Подумайте о своих жизнях! Вы еще слишком молоды!
Неожиданно дверь гаража распахнулась, оттуда появился Андреас Баадер с журналом в руках, в котором, как выяснилось позже, был спрятан пистолет. Полицейский снайпер, засевший в доме напротив, ранил Андреаса в бедро, и тот вновь укрылся в гараже. Последовала пауза, после которой с поднятыми над головой руками появился Мейнс. Полицейские приказали ему отойти от гаража подальше и раздеться до трусов. После того как в сложенной одежде не оказалось оружия и взрывчатки, полицейские скопом набросились на Мейнса. Задержание произошло с превышением необходимой силы. Вслед за этим был предпринят штурм гаража, на полу которого бойцы группы захвата нашли истекающего кровью Андреаса Баадера. У того не было сил сопротивляться, последнее, что он успел выкрикнуть полицейским: «Вы свиньи!»
Баадер и Мейнс под усиленной охраной некоторое время содержались в университетской больнице Франкфурта-на-Майнс. Несмотря на посулы, ни один из арестованных не стал сотрудничать с полицией и не дал никакой информации. Тем не менее аресты продолжались, это был настоящий разгром организации.
Спустя неделю после ареста Баадера была задержана его подруга Гудрун Энсслин. 7 июня 1972 года она совершала покупки в гамбургском салоне модной одежды «Linette». Одна из продавщиц магазина обратила внимание на оттопыривавшийся карман кофты Гудрун, угадала спрятанный пистолет и позвонила в полицию. Прибывшие сотрудники КРИПО опознали и задержали Энсслин. Еще через неделю, 15 июня 1972 года, в Ганновере была арестована Ульрика Майнхоф.
С арестом лидеров РАФ деятельность «Фракции Красной армии» не прекратилась. На смену «первому поколению РАФ», сформированному в основном из идейных сторонников насильственной антиимпериалистической революции, пришло «второе поколение». Эти «новые люди» не были отягощены революционными идеалами, действовали стихийно, анархически и в значительной степени дискредитировали цели движения. Как точно заметил немецкий публицист и коммунист Н. Мадлох, «второе поколение РАФ состояло из подражателей, а не последователей…».[49] Террор стал самоцелью, средством выживания организации. Действиями террористов «второго поколения» непосредственно руководили основатели РАФ, находившиеся в тюрьме. Через своих адвокатов, многие из которых были членами организации или сочувствующими, лидеры РАФ поддерживали связи со своими сообщниками, оставшимися на воле. Многие теракты, включая покушения и похищения видных общественных и государственных деятелей, политиков и бизнесменов, были спланированы Андреасом Баадером из его одиночной камеры в тюрьме «Швальмстадт». Следует подчерка нуть, что многие акции «второго поколения» террористов были направлены на освобождение своих товарищей из заключения или являлись актами возмездия за их гибель. В том, что политика шантажа и запугивания не дала результата, заслуга властей.
Ввиду чрезвычайной опасности заключенных РАФ, для них были созданы особые условия содержания под стражей. Адвокаты заключенных неоднократно подавали жалобы в специальный комитет против пыток, классифицируя условия содержания как «изолирующую пытку». Несмотря на то что комитет поддержал ходатайство адвокатов, Федеральная судебная палата отказалась его удовлетворить, рассматривая предпринятые меры как необходимые ввиду крайней опасности, которую заключенные представляют для общества.[50]
Такие меры предосторожности были направлены на то, чтобы сломить заключенных, склонить их к сотрудничеству с властями. Не удается также отделаться от мысли, что жестокость в обращении с заключенными была вызвана мстительностью западногерманской Фемиды, по которой рафовцы наносили свои удары. После полугодового содержания в одиночной звуконепроницаемой камере Андреас Баадер согласился выступить на процессе по делу Хорста Малера в качестве свидетеля обвинения. В декабре 1972 года Баадер был доставлен в Западный Берлин, чтобы свидетельствовать на суде. Зал ломился от журналистов, желающих первыми сообщить о сенсационных разоблачениях и покаянных признаниях. Однако рафовцы, как им не раз удавалось ранее, и здесь обошли власти. Вызванный для дачи показаний, Андреас Баадер публично отказался свидетельствовать против своего товарища (несмотря на резкие разногласия между ними во время руководства РАФ по поводу стратегии организации) и, используя трибуну суда, объявил о начале бессрочной голодовки всех заключенных. Это был на редкость удачный ход. В тот же день новость разнеслась по Западной Германии, и призыв Баадера поддержали заключенные десяти тюрем, в которых содержались рафовцы.
Сразу после хартумских событий[51] правительство Западной Германии приняло решение о создании на базе Федеральной службы безопасности специального антитеррористического отдела. Его основная задача состояла во внедрении секретных агентов в ряды анархистских группе представляющих угрозу для государства. Пока спецслужбы создавали свою агентурную сеть, заключенные РАФ активизировали подпольную деятельность в тюремных стенах. Несмотря на крайне жесткие условия содержания, они сохранили связь между собой. Здесь сказались организационные способности Гудрун Энсслин. Она разработала специальную «почтовую систему». Почтальонами служили адвокаты, которые пользовались определенными привилегиями. Один адвокат мог представлять интересы нескольких заключенных; бумаги адвокатов не подвергались тюремному досмотру, и они могли передавать письма от одного заключенного кдругому. Основным почтальоном был адвокат Керт Грёнвальд.
Чтобы еще более запутать тюремную администрацию, Энсслин разработала специальный код. Несколько десятков заключенных РАФ получили псевдонимы, заимствованные Энсслин из книги Германа Мелвилла «Моби Дик». Баадер получил кодовый псевдоним Ахав, Энсслин — Смутье, Майнхоф — Тереза, Мейнс — Старбюк, Малер — Билдад. Так рафовцы, разбросанные по десяти тюрьмам, могли корректировать совместные акции протеста и оказывать моральную поддержку своим товарищам, оказавшимся в наиболее тяжелых условиях. Одиночное заключение в звуконепроницаемых камерах оказывало тяжелое воздействие на психическое состояние, заключенный ощущал себя отрезанным от остального мира, брошенным и забытым своими товарищами. Были необычайно важны слова поддержки и солидарности, позволяющие заключенному ощутить себя частью единой системы сопротивления. «Почтово-информационная система» помогла рафовцам выстоять в суровых условиях заключения, не утратив силу духа, в тюрьме они проявили себя стойкими и мужественными людьми. Переписка оказалась эффективным оружием в противостоянии тюремной администрации и судебной системе, сделавшей немало, чтобы сломить заключенных. В результате объявленной на всю Германию коллективной голодовки рафовцам удалось добиться некоторого смягчения условий содержания. Связавшись между собой по «тюремной почте», 80 заключенных РАФ 8 мая 1973 года объявили о начале второй бессрочной «сухой» коллективной голодовки, которая продлилась почти два месяца. Основными требованиями заключенных были:
• признание за ними статуса политзаключенных.
• свободный допуск к информации, включая оппозиционные издания.
• отмена пыточных условий содержания.
2 октября 1974 года пяти основным лидерам РАФ: Андреасу Баадеру, Гудрун Энсслин, Ульрике Майнхоф, Яну-Карлу Распе и Холыеру Клаусу Мейнсу — наконец-то были предъявлены обвинительные заключения, которые включали в себя пять доказанных убийств, 55 покушений, шесть взрывов, большое количество ограблений, поджогов и угонов автомобилей. В обвинительном заключении особо подчеркивалась ведущая роль Баадера в организации большинства террористических акций РАФ.
По ходу процесса западногерманская юстиция испытывала растущее давление со стороны левой прессы и правозащитников. С угрозами выступили члены РАФ, остающиеся на свободе. 8 ноября 1974 года после 8-недельной голодовки от истощения и последствий насильственного кормления умер один из основателей РАФ, 33-летний Хольгер Клаус Мейнс. На следующий же день на пороге своего дома был застрелен президент Западногерманского Верховного суда Понтер фон Дренкман. Звонок в одно из информационных агентств подтвердил, что РАФ привела и исполнение смертный приговор «палачу нашего замученного товарища». КРИПО ответила крупномасштабной антитеррористической операцией, но она не дала результатов. 7 декабря 1974 года на железнодорожном вокзале Бремена раздался взрыв самодельной бомбы. КРИПО занесла эту акцию в актив РАФ. 27 февраля 1975 года днем рафовцами был похищен кандидат на пост мэра Западного Берлина Питер Лоренц. 6 марта 1975 года мошный взрыв почти полностью разрушил парижский офис концерна «Шпрингер-Пресс». Пик активности «второго поколения
