РАФ» пришелся на 24 апреля 1975 года, когда группа рафовцев осуществила захват посольства ФРГ в Стокгольме, вылившийся в результате в страшную бойню.
Тем не менее западногерманские власти были полны решимости раз и навсегда покончить с заразой РАФ-терроризма, и первым шагом должна была стать организация показательного судебного процесса над «первым поколением РАФ».
21 мая 1975 года начался процесс века над лидерами «первого поколения РАФ» Андреасом Баадером, Ульрикой Майнхоф, Гудрун Энсслин и Яном-Карлом Распе. Процесс над РАФ стал самым громким в Западной Германии после суда над нацистскими преступниками в Нюрнберге. Масла в огонь подлила недавняя история захвата западногерманского посольства в Стокгольме и требования террористов освободить своих захваченных товарищей. Правая пресса требовала от правительства введения смертной казни. Евангелическая и католическая церкви в совместном заявлении осуждали молодежный нигилизм и выражали поддержку действиям властей. Многочисленные голоса в бундестаге потребовали от правительства введения в стране военного положения. Общественный климат был явно не в пользу подсудимых.
Зал многоцелевого назначения штутгартской тюрьмы Штаммхайм был построен специально для суда над лидерами РАФ и обошелся казне в 15 миллионов марок. Особое внимание было уделено вопросам безопасности. Периметр здания круглые сутки патрулировала конная полиция, дежурили десятки сотрудников секретных служб. Крыша здания была спроектирована так, чтобы на нее невозможно было посадить вертолет, а сверху над ней была растянута стальная сетка, с тем чтобы исключить возможность воздушной бомбардировки зала, где проходил суд. Внутренний двор также обтянут стальной сеткой и колючей проволокой. Все это дополнялось многочисленными камерами наблюдения, электронной аппаратурой, металлоискателями и прочей специальной техникой.
Председательствовал в суде Теодор Принзинг. Подсудимых представляли адвокаты Хельмут Ридель, Марилуиз Беккер, Отто Шили, Рупперт фон Плотниц. За несколько недель до начала процесса, руководствуясь «Законами Баадер — Майнхоф», суд отстранил от ведения дела адвокатов Струбеля, Круссана и Грюневальда, представлявших интересы Андреаса Баадера, обвинив их в связях с террористическим подпольем. При этом не была изменена дата начала процесса, что очевидным образом нарушало право обвиняемого на защиту. Суд это не смущало, потому что бундестаг законодательно изменил порядок судопроизводства. Отныне судебный процесс мог проходить в отсутствие адвокатов обвиняемого. Таким образом, Андреас Баадер оказался на скамье подсудимых без адвоката. Каждый раз, появляясь в зале суда, он приветствовал председателя суда взмахом руки и нацистским приветствием «Хайль Принзинг!», пытаясь выразить этим свое презрение к «мещанской пародии на правосудие».
На второй день процесса, воспользовавшись предоставленным ему словом, Андреас Баадер обратился к суду с требованием прекратить прослушивание камер заключенных. Председатель суда Теодор Принзинг опроверг заявление Баадера, назвав того параноиком и провокатором, стремящимся сорвать процесс. Спустя два года факт эпизодического прослушивания камер (в частности, во время захвата посольства ФРГ в Стокгольме и после суда — в 1976 году) был официально признан властями.
На четвертый день процесса в зале суда впервые появился новый адвокат Андреаса Баадера, доктор Ханс-Хайнц Хельдманн. Его ходатайство о 10-дневной отсрочке слушания дела для ознакомления с документами было отклонено судьей Принзингом. Мало того, адвокат не получил не только документов, но и самого обвинительного заключения под предлогом их неготовности. Суд все больше напоминал откровенную расправу, мало общего имеющую с правосудием. Стало очевидно, что власти, создав вокруг процесса атмосферу повышенного общественного внимания (что, впрочем, вполне понятно), теперь заинтересованы в его скорейшем завершении.
На пятый день слушаний адвокаты РАФ подали общее ходатайство о перерыве в слушаниях на том основании, что здоровье заключенных подорвано изнурительной голодовкой и они не могут участвовать в процессе. Тюремный врач опроверг заявление адвокатов РАФ, не проведя даже поверхностного медицинского обследования обвиняемых. В знак протеста адвокаты РАФ покинули зал заседания, сорвав на день работу суда.
18 июня 1975 года Андрсас Баадер зачитал коллективное заявление заключенных. Он потребовал провести независимое освидетельствование состояния шести узников. Из-за изнурительных голодовок и условий изолированного заключения физическое и психическое состояние этих лиц представляет угрозу для жизни. Баадер потребовал освобождения их из-под стражи и немедленного оказания квалифицированной медицинской помощи. Чтение заявления 17 раз перебивалось членами суда. Вердикт суда был категоричен — никаких послаблений! В знак протеста подсудимые отказались сотрудничать с судом. Их удалили из зала и продолжили слушание дела в их отсутствие. Разрешение на это давали «Законы Баадер — Майнхоф», специально принятые бундестагом в качестве поправки к Основному закону 18 декабря 1974 года.
19 августа 1975 года, на 21-й день заседания суда, официальные обвинения лидерам РАФ были зачитаны в суде — пять преднамеренных убийств и 55 покушений на жизнь. Отдельной статьей была выделена организация преступного сообщества. В свою очередь, подсудимые в очередной раз потребовали независимого врачебного обследования. В противном случае они отказывались посещать зал заседания. После того как суд и на этот раз отклонил требование рафовцев, Андреас Баадер назвал председательствующего судью Принзинга «фашистским засранцем», после чего был удален из зала суда. Остальные подсудимые присоединились к Баадеру и покинули судебное заседание.
Пока в Зале многоцелевого назначения шли предварительные судебные слушания, на улицах Западной Германии продолжали рваться бомбы. 13 сентября 1975 года на главном железнодорожном вокзале Гамбурга прогремел взрыв. 6 октября 1975 года теракт был произведен в Нюрнберге. 12 ноября 1975 года мощный взрыв прогремел в Кельне. Чтобы не вызвать ухудшения содержания заключенных, террористические организации РАФ, «Движение 2 июня», «Революционные ячейки» демонстративно опровергали свою причастность к взрывам, но их прямое отношение к процессу в «Штаммхайм» не вызывало никакого сомнения.
Апогеем террористической активности стал захват штаб-квартиры ОПЕК в Вене группой Карлоса 21 декабря 1975 года.[52] В состав группы входили палестинцы и немцы, в заложниках у боевиков оказался 81 человек, среди них 11 министров стран — экспортеров нефти. Одним из требований террористов было освобождение лидеров РАФ. Западногерманское правительство категорически отказалось вступать в какие-либо переговоры с террористами. Карлосу ничего иного не оставалось делать, как отпустить заложников, ограничившись выкупом в размере 50 миллионов долларов.
Стало очевидно, что само по себе проведение судебного процесса со всеми его формальностями представляет повышенную угрозу общественному спокойствию и создает дополнительный риск для тех, кого РАФ найдет выгодной мишенью. Остающиеся на свободе рафовцы были решительно настроены на освобождение своих товарищей. Это вынуждало суд (озабоченный к тому же собственной безопасностью) идти на многочисленные нарушения правил судопроизводства, а противной стороне (обвиняемым, защите, правозащитникам и левой общественности) давало повод называть происходящее расправой, судилищем, фарсом и пародией на судопроизводство. С некоторыми из подтверждающих это доводами трудно не согласиться, хотя и власти можно понять. Это же породило множество подозрений, связанных с дальнейшей судьбой членов РАФ.
9 мая 1976 года Ульрика Майнхоф была найдена повешенной в своей одиночной камере. Официальное заключение тюремной медэкспертизы гласило о том, что заключенная покончила жизнь самоубийством. Многие отмечали, что Ульрика Майнхоф в последние месяцы находилась в крайне подавленном состоянии. Тем не менее ее смерть и до сегодняшнего дня вызывает массу вопросов.[53]
28 апреля 1977 года в Зале многоцелевого использования был зачитан приговор Федерального суда. Андреас Баадер, Гудрун Энсслин и Ян-Карл Распе были признаны виновными по всем пунктам обвинения. Им инкриминировалось четыре преднамеренных убийства, 34 покушения на убийство, а также обвинение в организации криминального сообщества. Все обвиняемые были приговорены к пожизненному заключению и спокойно выслушали приговор. Оставалась надежда на то, что усилия по освобождению дадут результат.
