три мощных взрыва. Самодельные бомбы, изготовленные из обрезков трубы, с зарядом мощностью 80 кг тротилового эквивалента, уничтожили контрольно-пропускной пункт и нанесли серьезные разрушения офицерскому казино. В результате теракта, ответственность за который взяла на себя так называемая Коммандо Петры Шельм,[47] 13 американских военнослужащих были ранены, погиб 39-летний ветеран вьетнамской войны подполковник Поль Блумквист. Осколок стоявшего на окне стакана перебил ему сонную артерию. Общий ущерб от взрывов составил около миллиона марок.
На следующий день нападению подверглись управления западногерманской полиции. В первой половине 12 мая 1972 года Ирмгард Меллер и Ангела Лютер проникли в полицейское управление Аугсбурга, оставили там бомбы с часовым механизмом и благополучно выбрались на улицу. В это же время в Мюнхене Баадер, Энсслин и Мейнс припарковали на автомобильной стоянке КРИПО машину, начиненную взрывчаткой. В 12.15 в Аугсбурге прогремели два мощных взрыва, пятеро полицейских были ранены. В 14.15 взорвалась машина на автомобильной стоянке. Было уничтожено свыше 60 автомобилей, принадлежавших сотрудникам КРИПО, по счастливой случайности никто не пострадал, в окнах шестиэтажного здания полиции не осталось ни одного целого стекла. Ответственность за оба теракта, совершенных 12 мая 1972 года, взяла на себя одна из ячеек РАФ под названием Коммандо Томаса Вейссбекера.
Спустя несколько дней после взрывов в Мюнхене и Аугсбурге Баадер, Распе и Мейнс появились в Карлсруэ, чтобы свести счеты с судьей Вольфгангом Будденбергом, подписавшим большинство ордеров на обыски конспиративных квартир и аресты рафовцев. Для них судья Будденберг был олицетворением «фашистствующей юстиции». Смерть судьи (его казнь по приговору РАФ) должна была стать не только актом возмездия, но послужить грозным предупреждением другим чиновникам западногерманской юстиции. План покушения на жизнь судьи предусматривал закладку в его автомобиль взрывного устройства, приводящегося в действие при повороте ключа зажигания. За судьей была установлена слежка. Ночью террористы тайком вскрыли ярко-красный «фольксваген» судьи и начинили его взрывчаткой. Однако планам рафовцев помешала случайность, сама по себе оказавшаяся трагической. Машиной судьи в то утро, 15 мая 1972 года, решила воспользоваться его жена Герта Булденберг, чтобы съездить за покупками. Она стала жертвой взрыва, выжила, но стала инвалидом.
Основными целями РАФ оставались американские военные базы, размещенные на территории Западной Германии. Взрывы 11 мая 1972 года во Франкфурте-на-Майне были первым сигналом. До тех пор американцы не уделяли серьезного внимания охране своих объектов, военная полиция вела поверхностный пропускной контроль и поддерживала порядок на территории базы, специальные антитеррористические меры не предпринимались. Служба на территории ФРГ считалась у американских военных достаточно комфортной. Вопрос об организации надежной системы безопасности встал только после нападений террористов. В свою очередь, рафовцы не намеревались отказываться от своих планов. Здесь у них были выгодные позиции — значительная часть западногерманского общества выступала против войны во Вьетнаме. Мишенью для нападения была выбрана Европейская штаб-квартира Американской армии в Гейдельберге. Сама по себе цель обеспечивала наиболее сильный пропагандистский эффект. Кроме того, рафовцам стало известно, что на территории базы размещено сверхмощное компьютерное оборудование, используемое ВВС США. План операции был тщательно разработан и оказался неожиданно легким. Орудием теракта должны были служить две машины, начиненные 200 килограммами TNT. На машинах были установлены номера, украденные с американских военных машин. Автомобили с такими номерами при въезде на базу досматривались поверхностно. Проведение акции было поручено Ирмгард Меллер и Ангеле Лютер, к этому времени уже имевшим немалый опыт в проведении подобных операций. 24 мая 1972 года во второй половине дня машины благополучно миновали контрольно-пропускной пункт. Одна из машин была припаркована между казармой и казино, другая — рядом с помещением, где, по информации рафовцев, было размещено военное оборудование — сверхмощный компьютер, принадлежащий Агентству национальной безопасности США. Оставив машины, женщины без осложнений покинули территорию базы.
Трое американских военнослужащих буквально были разорваны на куски. Взрыв причинил большие разрушения и вызвал значительные повреждения, на много месяцев выведя из строя дорогостоящую компьютерную технику. В заявлении, опубликованном на следующий день, ответственность за нападение взяла насебя группа Коммандо 15 июля входящая в РАФ.[48]
К лету 1972 года власти Западной Германии были вынуждены признать временное поражение, принятых ими мер оказалось недостаточно. Несмотря на потери, РАФ оказалась способна на проведение масштабных операций — против жизни и имущества отдельных лиц и организаций, которым РАФ объявила войну, а также для пополнения собственного бюджета и автопарка. С этой целью использовались постоянные налеты на банки, приносившие РАФ немалый доход, угоны автомобилей, исчислявшиеся многими десятками.
Часто эффектные теракты РАФ приурочивала к определенным датам, одной из них было 2 июня — годовщина смерти Бенно Онезорга. К этой дате готовились и власти и рафовцы. 31 мая 1972 года Федеральное ведомство уголовной полиции — КРИПО нанесло упреждающий удар. В масштабной операции под кодовым названием «Водный удар», которую лично возглавил руководитель КРИПО Хорст Херольд, приняли участие 150 000 полицейских, жандармов и агентов в штатском. Тысячи заграждений были возведены на автобанах, полностью парализовав автомобильное движение в стране, в воздухе постоянно барражировали десятки вертолетов. Сотни бронетранспортеров блокировали улицы городов. Полицейские и люди в штатском врывались в дома, устраивая обыски, задерживали на улице прохожих. Тем не менее первая фаза операции «Водный удар» не дала результатов.
Крупный успех, решивший судьбу РАФ, был достигнут благодаря информации, полученной от рядового гражданина, пожелавшего, ввиду понятного опасения за свою жизнь, остаться неизвестным. В одно из отделений КРИПО во Франкфурте-на-Майнс позвонил мужчина и сообщил о молодых людях, перетаскивающих деревянные ящики и небольшие металлические контейнеры в гараже на Хофекштрассе, 3/4. Оперативная группа КРИПО, прибывшая на место, обнаружила в гараже большое количество взрывчатых веществ. Заменив ящики и контейнеры со взрывчаткой на похожие, полиция организовала засаду. 1 июня 1972 года в непосредственной близости от гаражей были начаты работы по расчистке от мусора большого пустыря и его озеленению. Власти Франкфурта давно обещали навести здесь порядок и разбить сквер. «Рабочие», разгружавшие огромные тюки, были сотрудниками спецподразделений, а вместо торфа в мешках находился песок. Полицейские готовились к длительной осаде и ожесточенной перестрелке. Всего вокруг гаража было укрыто более 150 вооруженных полицейских. В одном из близлежащих домов расположилась съемочная группа одного из телевизионных каналов. Она должна была запечатлеть операцию по захвату членов «Банды Баадер — Майнхоф».
Ближе к вечеру 1 июня неподалеку от гаража остановился «порше» сиреневого цвета. Снайперы, расположенные на крышах соседних домов, взяли на мушку троих молодых мужчин, однако огонь не открывали. Полиции было важно захватить террористов живыми. Они могли дать информацию, но главное, чего никак не могли допустить власти, так это превращения рафовцев в мучеников, что могло бы повлечь за собой значительное увеличение числа их последователей. Подобные прецеденты имели место, в частности, имя Петры Шельм, погибшей в перестрелке с полицией, стало одним из символов терроризма.
Двое мужчин направились к гаражу, третий оставался в машине. Одним из двоих был Андреас Баадер, изменивший прическу и перекрасившийся в блондина. Второй оказался тоже хорошо известным полиции, это был один из старейших членов РАФ — Хольер Клаус Мейнс.
Как только мужчины скрылись в гараже, полиция взяла его в кольцо. Третий член группы, находившийся за рулем Ян-Карл Распе, попытался скрыться, но дорогу перекрыли полицейские машины. Распе отстреливался, но полицейским удалось схватить его и обезоружить. Полицейский броневик заблокировал единственный выход из гаража. Боевики забаррикадировались и приготовились защищаться. В задней стене гаража полицейские просверлили отверстие и стали нагнетать внутрь помещения слезоточивый газ. Но сильный сквозняк выдувал газ наружу, и усилия полицейских не дали результата. Осада продолжалась уже три часа, на все уговоры сдаться осажденные отвечали выстрелами. Силовой захват пока исключался, было ясно, что живыми рафовцы не сдадутся. Но полиция продолжала вести переговоры.
