Южный Китай.
С 1954 года Ли Сяньнянь является членом Военного совета в Пекине. В том же году его назначили на пост министра финансов. В 1956 году он был избран в Политбюро партии. Вместе с Мао Цзэдуном был в Москве в 1957 году. С 1962 года — заместитель председателя ЦК КПК.
Ли Сяньнянь выступал с многочисленными заявлениями, которые касались вопросов внутренней и внешней политики КПК. 14 августа 1977 г. было опубликовано интервью, которое он дал органу промаоистской, так называемой коммунистической партии Швеции, газете «Гнистан», а в конце месяца газета «Нью-Йорк тайме» опубликовала пространное интервью сразу же после ознакомительного визита в Пекин государственного секретаря США С. Вэнса. В этих заявлениях он достаточно полно изложил не только официальную позицию руководства КПК, но и свои собственные взгляды.
Много места посвятил Ли Сяньнянь вопросу о «группе четырех». Он утверждал, что их разгром был обеспечен в значительной степени самим Председателем Мао Цзэдуном. На X съезде ЦК КПК Мао подвергал их критике, а в 1974 году сказал, «чтобы они не образовывали „фракцию четырех“». В мае 1975 года Мао будто бы отметил, что «если проблема, связанная с „группой четырех“, не будет решена в первую половину 1975 года, то она должна быть разрешена во втором полугодии. Если она не будет разрешена во втором полугодии, то она должна быть разрешена в будущем году, через год». Мао, таким образом, был решительно настроен довести дело до конца, но он был слишком болен, чтобы заниматься этим самому.
Приведенная хронология должна, по-видимому, показать степень проницательности Мао Цзэдуна, потому что разоблачение этой группы произошло как раз в «предусмотренные» Мао Цзэдуном сроки — год спустя. Ли Сяньнянь сказал, что Мао назначил преемником «своего ученика Хуа Гофэна», у которого есть богатый опыт руководителя в низшем и среднем звеньях и в центре, а также опыт теоретической и практической деятельности.
Говоря о деятельности «группы четырех», Ли Сяньнянь утверждал, что, по мнению Мао, 95% кадровых работников были хорошие, а представители «группы четырех» разработали теорию, будто все старые кадры, которые участвовали в демократической революции в Китае, стали пособниками капиталистов.
Ли Сяньнянь пролил свет на судьбу «четверки». В одном из своих заявлений он сказал, что Цзян Цин, как и другие члены «четверки», живы. «Они хорошо питаются, и, пока продолжается расследование, их держат поодиночке». Далее он добавил: «Они ведут себя как люди в присутствии других людей и как бесы — за их спинами».
Ли обратил особое внимание на необходимость нейтрализовать идеологическое влияние разгромленной группировки. Для этого, по его мнению, необходимо продолжать развивать в экономике генеральную задачу, которую поставили перед ними Мао и Чжоу: за нынешнее столетие провести «четыре модернизации».
В ответ на вопрос о том, будут ли члены «банды четырех» преданы суду, Ли Сяньнянь сказал: «Мы не будем их убивать, мы позволим им жить и будем кормить их». Председатель Мао, мол, всегда считал, что коммунисты «не должны убивать слишком много людей». «Необходимо лишать людей, делающих зло, всех политических прав, удалять из рядов и смещать со всех постов внутри Коммунистической партии и за ее пределами. В то же время не позволять им пользоваться свободой», — заметил Ли Сяньнянь.
Оба выступления Ли Сяньняня изобиловали нападками на Советский Союз и его политику. «Если сравнивать Советский Союз и Соединенные Штаты, то кажется, что США занимают оборонительную позицию, пытаясь сохранить приобретенное, тогда как Москва во всех отношениях ведет экспансионистскую политику». Особенно Ли Сяньнянь запугивал руководителей НАТО «советской угрозой». «Если уж говорить о том, кем хочет закусить северный медведь, то это не обязательно будет Китай. Быть может, это будет Европа!»
Ли Сяньнянь заявил, что Китай не заинтересован в Белградской встрече, и назвал ее «взаимным обманом». «Мы называем эту встречу не конференцией по безопасности, — сказал Ли Сяньнянь, — а конференцией „небезопасности для Европы“».
Нападки на политику Советского Союза по поводу границ между КНР и СССР, на внешнюю политику СССР, враждебное истолкование конфликта между Китаем и СССР делают выступление Ли Сяньняня одним из наиболее антисоветских по сравнению с выступлениями других четырех членов Постоянного комитета ЦК КПК. Неся с 1959 года ответственность за политику руководства КПК прежде всего в сфере внешней политики, Ли Сяньнянь, судя по всему, не склонен пересматривать свою устоявшуюся позицию.
Из числа других руководителей привлекает внимание член Политбюро, командующий Гуанчжоуским военным округом Сюй Шию. Это один из известных китайских генералов, участников гражданской войны, который особенно близок к Дэн Сяопину и Е Цзяньину. Сюй Шию известен как человек, который выступает за модернизацию армии и оснащение ее современной боевой техникой, а в области внутренней политики — как сторонник Дэна.
Как обстоит дело с руководителями «второго эшелона»?
После XI съезда КПК в газетах был опубликован полный перечень руководителей 28 провинций и городов центрального подчинения и районов. В этих перечнях дан подробный отчет о собраниях, проведенных на местах 9 сентября 1977 г. в связи с первой годовщиной со дня смерти Мао Цзэдуна.
В течение периода, предшествовавшего XI съезду, и после его окончания по всему Китаю продолжаются чистки и расследования. Политическая обстановка во многих районах долгое время оставалась весьма напряженной. Хотя Хуа Гофэн обещал закончить выявление сторонников «четверки» и расследование до конца 1977 года, пока еще кампания находится в самом разгаре.
Смещение партийных и военных руководителей происходит по ритуалу, хорошо проработанному в период «культурной революции». Многие осуждаются на массовых митингах, с некоторыми кончают в тюрьмах.
Вот, например, 7 марта 1977 г. был устроен массовый митинг с участием 50 тыс. человек в провинции Юньнань. На нем выступил заместитель секретаря партии всей провинции Чжан Чжэнсюнь. Он говорил о том, что ЦК партии принял решение провести в каждом правительственном учреждении, на каждом предприятии, во всех деревнях, в войсках, в магазинах расследование по поводу «банды четырех». Он говорил, что «все контрреволюционеры, участвовавшие в избиениях, погромах и грабежах, все, кто выступал против Председателя Мао, председателя Хуа, будут подавлены». Он призывал «решительно бить по плохим элементам», виновным в подрывной деятельности и нарушении общественного порядка. Активная борьба против поверженной группировки «четырех» развернулась во многих провинциях Китая и особенно в городе Шанхае, где находилась ее центральная опорная база.
Разгромив оппозицию, китайские руководители приступили к постепенной замене руководства на провинциальном уровне. В течение первого года после смерти Мао Цзэдуна новые первые секретари были назначены в 12 из 26 китайских провинций и в двух автономных районах. Были заменены первый, второй и третий секретари парткомов города Шанхая, где «леваки» имели особенно сильные позиции. Никто из новых руководителей не был избран, как это полагается по уставу КПК.
Хотя ЦК КПК был создан недавно (в августе 1977 г.), уже пять его членов успели исчезнуть. Едва ли не главным обвинением по адресу изгоняемых людей является их участие в кампании против Дэн Сяопина. В последнее время в Пекине нередко появляются дацзыбао, напоминающие об инциденте на площади Тяньаньмэнь 5 апреля 1976 г., ответственными за который объявляют У Дэ, первого секретаря парткома Пекина, ныне снятого со своего поста, и Чэнь Силяня, командующего Пекинским большим военным округом.
Одной из острых проблем внутренней борьбы в среде нового руководства КПК стала проблема отношения к прежним хунвэйбинам, особенно к тем, которые во время «культурной революции» совершали зверства. Эти молодые люди успели подрасти, и даже сейчас их фракционная борьба еще не вполне закончилась. Многие местные партийные руководители не осмеливаются трогать подпольные организации.
Поначалу сообщалось, что «герои» «культурной революции», которые унижали, бросали в тюрьмы, линчевали «старую гвардию», будут сурово наказаны. Так происходило в ряде провинций. 3 декабря 1977 г., например, на большом обличительном митинге в Ухани, в провинции Хубэй, были приговорены к смерти и тут же казнены бывшие хунвэйбины — сторонники «банды четырех». Как указывалось в сообщении, «все с возмущением заявляли, что эти „тухлые яйца“, действуя под крылышком „банды четырех“, более десяти лет
