предпочитал оставаться в тени, ныне выведен под яркий свет рампы. Многие западные исследователи пишут даже о вновь создаваемом «культе Чжоу Эньлая» — настолько широко и восторженно ведется кампания вокруг его имени и его духовного наследия.
Прославление Чжоу Эньлая началось еще при жизни Мао Цзэдуна, точнее, незадолго до его кончины. Мы рассказывали о событиях на площади Тяньаньмэнь в начале 1976 года, когда массы, руководимые частью коммунистов, вопреки намерениям Мао Цзэдуна и его группы, продемонстрировали свою самую глубокую симпатию к покойному премьеру.
Крушение «четверки» как будто бы сломало плотину, сдерживавшую активное прославление Чжоу Эньлая, которое происходит не только стихийно, но и стимулируется сверху. Трудно сказать, какие цели ставят при этом перед собой новые китайские руководители. Не исключено, что цели эти различны у разных представителей нынешнего руководства КПК. Для Дэн Сяопина это не только политический, но и личный вопрос, поскольку его реабилитация после «культурной революции» состоялась исключительно благодаря Чжоу Эньлаю и поскольку его личная и идейная близость к этому выдающемуся прагматику давно известна. Для некоторых других представителей нынешнего руководства КПК восхваление Чжоу Эньлая представляет собой важное средство для укрепления авторитета Мао Цзэдуна. И для всех представителей руководства прославление Чжоу Эньлая несомненно является одним из средств борьбы против «банды четырех», которая ненавидела и боялась его. А самое главное — линия Чжоу, то есть более умеренного крыла маоизма, близка многим нынешним руководителям страны.
Китайская печать усматривает важнейшую заслугу Чжоу Эньлая в том, что во всех политических баталиях, которые потрясали КПК, он последовательно и твердо стоял на стороне Мао Цзэдуна, был самым верным проводником его линии. Но так ли это?
Действительно, Чжоу Эньлай, как мы видели, с конца 30-х годов выступал на стороне Мао. Как человек осторожный и предусмотрительный, он ни разу не рискнул противопоставить свое мнение мнению Мао или открыто поддерживать его противников. На IX и X съездах КПК он выступал с докладами, в которых подвергалась резкой критике оппозиционная деятельность Линь Бяо, Чэнь Вода и других повергнутых китайских лидеров. Неверно другое — будто Чжоу Эньлай был «самым близким», «самым верным», «самым последовательным» соратником Мао Цзэдуна.
Начать с того, что, несмотря на более чем сорокалетний период сотрудничества, у Мао и Чжоу никогда не было сколько-нибудь близких личных отношений. Мао ни разу не сказал доброго слова о Чжоу Эньлае. На роль второго человека в государстве Мао выдвинул в свое время Лю Шаоци, а затем Линь Бяо, но не Чжоу Эньлая. Да и после крушения всех ведущих деятелей КПК, когда на политическом горизонте из наиболее крупных лидеров оставался, в сущности, один Чжоу, Мао Цзэдун и не подумал разделить с ним власть при своей жизни или как-то закрепить в его лице преемника на случай своей смерти. Больше того, незадолго до кончины Чжоу Эньлая Мао фактически отдал его на расправу «банде четырех». Когда после шумной кампании против Конфуция началась критика «Речных заводей», инспирированная лично Мао Цзэдуном, многие в КПК поняли, что на этот раз действительным объектом проработок становится Чжоу Эньлай.
Сейчас в китайской печати приводятся многочисленные примеры, характеризующие взаимоотношения «четверки» и Чжоу Эньлая, через которые, однако, просматривается и отношение к нему Мао Цзэдуна. В печати рассказывается, в частности, эпизод, связанный с четвертой сессией ВСНП. Во многих статьях сообщается, что в тот период Ван Хунвэнь по заданию «четверки» отправился к Мао Цзэдуну, с тем чтобы «оклеветать» Чжоу Эньлая и попытаться создать свой «кабинет министров». В октябре 1974 года Ван Хунвэнь встретился с Мао и обвинил Чжоу Эньлая в том, что он является главным представителем буржуазии внутри партии, и попросил Мао одобрить принесенный им список нового руководства Государственного совета. Этот список передавал всю руководящую власть и большинство министерств и комитетов в руки «четверки». Мао, если верить этому рассказу, отверг домогательства «четверки» и взял под защиту Чжоу Эньлая. Однако и после этого Ван Хунвэнь продолжал свои нападки на Чжоу, чему Мао, по крайней мере, не препятствовал.
Что сделал Мао? Мао направил представленный «четверкой» список Чжоу Эньлаю в госпиталь, где тот находился, и просил высказать свое мнение. Чжоу, разумеется, не решился ничего возразить. Но когда этот вопрос обсуждался на заседании Политбюро, старые кадровые работники и военные заявили свой протест. Чжу Дэ сказал, что, если Чжоу Эньлай не будет избран премьером, тогда премьером должен стать он. Заседание Политбюро закончилось ничем. Старые кадры и военные направили своих представителей в госпиталь к Чжоу Эньлаю с требованием, чтобы он остался на своем посту и, по меньшей мере, внес коррективы в представленный список Государственного совета. Утверждают, что в госпитале около кровати Чжоу Эньлая произошел большой скандал между представителями двух группировок. В такой обстановке Мао Цзэдун не рискнул полностью пойти навстречу представителям «четверки». Старые кадры сохранили в новом составе Государственного совета большинство основных постов.
Распространяемые ныне сообщения о дружественном отношении Мао к Чжоу Эньлаю опровергаются и другим фактом. Когда стало известно о тяжелом состоянии здоровья Чжоу Эньлая, ЦК КПК создал группу, ответственную за его лечение. И начальником этой группы был назначен не кто иной, как Ван Хунвэнь. Он стал настаивать на проведении операции, хотя врачи решительно возражали против этого, доказывая, что операция ускорит смерть Чжоу Эньлая. Операция так и не была проведена. Чжоу Эньлай скончался год спустя.
Не так давно в Пекине появилась дацзыбао, требующая построить Дом памяти Чжоу Эньлаю отдельно от Дома памяти Мао, а внутри Дома памяти Чжоу оставить Комнату памяти Чжу Дэ. В этом требовании отражено подлинное отношение массы коммунистов и беспартийных к Чжоу Эньлаю как к такому представителю «старой гвардии», который на протяжении всей своей деятельности отстаивал более эффективную линию в деле строительства нового Китая.
С этим действительно нельзя не согласиться. Чжоу Эньлай, не случайно получивший в зарубежных комментариях характеристику «самого последовательного прагматика», конечно, не противостоял маоизму, однако неизменно выступал в роли амортизатора при осуществлении неровной, скачкообразной, часто непродуманной экономической, социальной и культурной политики Мао Цзэдуна. Он выступал с разумными установками планомерного строительства социализма на VIII съезде КПК; не будучи в числе энтузиастов политики «большого скачка» и «народных коммун», он в то же время был активным участником последовавшей за этим политики «урегулирования»; входя в комитет по проведению «культурной революции», он и здесь воздерживался от каких-либо инициатив. А после ее окончания то тайно, то явно он стал добиваться сохранения старых кадров в руководстве, стабилизации экономического и политического положения, усиления внимания к производству. Его деятельность и авторитет были нужны Мао Цзэдуну для делового управления страной, к чему Мао был не склонен, сосредоточиваясь на идеологии и общей политике и в особенности на излюбленном деле стравливания и уничтожения своих бывших соратников.
Разумеется, нет никаких оснований питать какие-то иллюзии относительно самостоятельной линии Чжоу. В коренных вопросах политики и идеологии он выступал вместе с Мао и разделяет с ним ответственность за попытку раскола коммунистического движения и антисоветизм.
И все же если при жизни Мао Чжоу действительно служил важной «опорной базой» его культа, то после смерти положение существенно изменилось. Прославление Чжоу Эньлая, вопреки тому, что могут думать многие теперешние руководители КПК, объективно работает против культа Мао Цзэдуна, выступает как альтернатива умеренного курса экстремистскому.
В том же направлении действует также восхваление памяти других представителей «старой гвардии», имя и деятельность которых замалчивались и предавались забвению при жизни Мао Цзэдуна. По случаю 50-й годовщины со дня создания НО А К в августовском номере журнала «Хунци» за 1977 год была опубликована большая статья, озаглавленная: «Памяти любимого председателя Постоянного комитета ВСНП Чжу Дэ». Это — официальная статья, написанная теоретической группой Генерального штаба НОАК. В ней впервые за всю историю КПК воздается должное этому старейшему военному деятелю, который возглавлял армию китайских коммунистов в период гражданской войны.
В статье говорится, что Чжу Дэ «совершил бессмертные подвиги во имя партии и народа, в строительстве и развитии всепобеждающей народной армии, в строительстве и укреплении революционных опорных военных баз. в свержении реакционного господства империализма, феодализма,
