прошептал. Те тоже улыбнулись и понимающе закивали плюшевыми головками, а потом – пользуясь тем, что никто за ними не наблюдает – даже Стелла отвернулась – она выходила на телепатическую связь с анализаторами Советов Мудрых карличьих подземных республик – быстро шмыгнули к выходу. Там, деловито каркая, сидел, лакомясь кусочком розового облака, грифон, на котором прилетела Кремово-Белая Гелла. Принц ловко запрыгнул на его львиную спину, Зверята – Щенок вперед, Котенок – назад –и грифон, радостно каркнув, оттолкнулся от земли сильными львиными лапами, загребая воздух своими огромными в человеческий рост крыльями, полетел. – Думаю, Гелла на нас не обидится, – хохотнул Принц довольно, радуясь, что их никто не заметил. – У неё все равно свои крылышки есть – долетит и без своего грифона – а нам он – в самый раз!
А потом Принц крепко обнял шею грифона, ласково почесал ему за ушком и послал телепатический сигнал – куда ему нужно лететь. Грифон довольно каркнул и, сложив крылья, камнем полетел вниз. Дух у Принца и Зверят перехватило и они завизжали от восторга, прям как дети на каруселях. И когда уже казалось, что сердце у них выпрыгнет из груди от восторга, грифон, прорезав слой сначала тонких, перистых, а потом пушистых, кучевых, облаков, заработал крыльями и взял курс строго на Восток…
Принц во всю свою грудь радостно засмеялся и закричал 'Э-ге-гей!' и с наслаждением обозревал бескрайние просторы синего Моря, простиравшиеся далеко внизу, а вслед за ним раздались писклявые восторженные голоски Зверят. Грифон набрал предельную скорость и в ушах путников засвистел ветер, ласково развевавший светлые мягкие вьющиеся на кончиках волосы Принца…
…Когда Принца и Зверят хватились – было уже поздно – да и искать их было некогда – каждая фея из катастрофически сократившегося Сообщества – была на счету. Из Розового Чертога вылетала одна партия за другой со своей вожатой во главе, в идеально стройном порядке летящие в разные стороны согласно поставленным перед ними боевым задачам. И только одна фея полетела в одиночку – в пурпурной тунике, с золотым, а не серебряным, обручем на голове и кроваво-красным рубином в центре…
ГЛАВА 19. ВРАГ У ВОРОТ. …Миллиарды и миллиарды квадратных миль пространства Хартленда – крупнейшего материка Нижней Целестии – в считанные недели стали похожими на гигантский муравейник при лесном пожаре. Как муравейник, находящийся под угрозой поглощения беспощадным пламенем, кишит живым ковром из черных насекомых, выносящих из одним им известным подземелий белые яйца и в организованном порядке улепетывающих куда-то вдаль, так и Целестия – вереницы из десятков тысяч белоснежных яйцеобразных аэронов, как стаи перелетных птиц, бороздили лазурные просторы небес, отвозя каждый вместо положенных трех – по 7-8 с трудом умещавшихся в кабине беженцев. Такие же длинные вереницы из четырехместных овальных розовых мобилей на воздушной подушке, забитые до отказа, гнали с бешеной скоростью с приказом никогда и нигде не останавливаться, строго довозя беженцев с пункта А в пункт Б (слишком много было нападений под видом 'случайно' попадавшихся на дороге 'голосующих'). Все Содружество просто с ума посходило от таких темпов транспортировки – затребовали все имеющиеся транспортные средства – даже королевские экипажи, прогулочные лодки, прогулочные же воздушные шары на орлиной тяге… Неспешный ритм жизни людей Целестии был раз и навсегда нарушен. Надо сказать, что такой ритм возник не сам по себе. Когда Её Величество с бешено сверкающими глазами и разметавшимися по плечам золотистыми волосами влетела в кабинет к королевскому эконому с требованием предоставить ей все имеющие транспортные средства для эвакуации, он сначала было развел руками и сказал, что это невозможно сделать без нарушения транспортного сообщения внутри города и между городами… Однако получив несколько раз по шее, он быстро нашел в себе силы тут же переменить свое мнение. А потому королевский канцлер предпочел вообще не спорить, когда Королева потребовала выделить почти половину золотого запаса Содружества на покупку у карликов всех имеющихся транспортных средств и конструирование новых, более вместительных – на 10, 15, а то и 30 человек сразу. То же самое касалось и создания срочных лагерей для беженцев, медицинских пунктов, спешного производства вакцины против вируса… И всюду было одно и то же – чуть стоило ленивым чиновникам – а то и самим коронованным особам! – что-то пытаться возражать, они тут же получали в зубы или по уху от Королевы, с угрозой тут же превратить 'эдакую скотину' в кролика или ящерицу… Обычно это действовало сразу… И вот уже на всех площадях и без того до крайности перенаселенных городов Содружества разбили палаточные лагеря и медицинские центры. Когда кончились площади – стали разбивать на плоских крышах стеклянных прямоугольных домов, в парках, аллеях – беженцев были не тысячи, а миллионы и миллионы беззащитных, часто раненых людей, которым срочно требовались прививки против вируса niger maleficus или, как его прозвали в народе, 'черная смерть'. Королева не задумываясь отдала приказ публично казнить пару десятков тех, кто провоцировал на убийство инфицированных. 'Такие не заслуживают пощады', – прошипела она в ответ на недоуменное возражение верховного королевского судьи. – 'Они убивали беззащитных женщин и детей – пусть и сами хлебнут того же, чтоб другим неповадно было…'. 'Но, Ваше Величество, это же противоречит законам государства…' – робко прошептал краснощекий дородный судья, дрожащими руками протягивая ей листы пергамента, подписанные рукой самого Роланда Древнего. 'Государство – это Я' – лаконично сказала Королева, швырнув скомканные листы ему в лицо. На следующий день всех зачинщиков убийств инфицированных обезглавили при огромном стечении народа… Сладкая жизнь для граждан Содружества, казалось, навсегда закончилась. Все население повально было мобилизовано. Женщин обычно отправляли на обслуживание раненых. Хотя наиболее тяжелая работа делалась бытовыми заклинаниями – стирка белья, мытье полов, приготовление еды… Но, конечно же, нет таких заклинаний, которые могли бы утешить испуганных детей, потерявших родителей, женщин, потерявших детей и мужей, раненых, страдающих от прижиганий раскаленными серебряными прутами, которые осуществляли заново спешно перепрограммированные Зверята. Всех мужчин отправили в с нуля создаваемые вооруженные силы Содружества. Здесь их встретил принц Гастон. Взглянув на его горящие бешеным пламенем глаза, на белое как у мертвеца лицо с черными провалами вокруг глаз и играющими скулами даже самые смелые тряслись от страха. Он живо согнал жир с самых ленивых. Людей разделили на сотни, над каждой сотней был назначен опытный боец из 'рыцарей Черного Камня' – каждый из них красовался в черной бархатной куртке и штанах с серебристой оторочкой, в серебристых плащах с переливающимся фиолетово-сиреневыми искрами знаком черного камня в центре – который выжимал из своей сотни все соки. Целый день в десятикилометровых кроссах, отжиманиях, подтягиваниях, фехтовании на тупых металлических учебных мечах, стрельбе из луков и арбалетов, верховой езде… Кто-то не выдерживал и пытался сбежать, таких ловили, били прилюдно палками или плетями со свинцовыми гирьками или крючками, оставлявшими кровавые рваные раны – иногда этим любил заниматься сам Гастон – так что постепенно количество желающих удрать со службы резко сократилось. Големы тоже были перепрограммированы. Они были направлены на постройки укреплений, на перетаскивание тяжестей, рытье рвов и тесание камня. Из многих големов формировались особые подразделения. Хотя сделать из них искусных фехтовальщиков было невозможно, но вот обучить их стрельбе – вполне! Големы оказались довольно неплохими стрелками из арбалетов – самые тугие тетивы они натягивали не моргнув глазом без всякого ворота, а стреляли всегда без промаха. Да и здоровенными секирами и палицами махали они неплохо! Кроме того, големы оказались неплохими кузнецами и вовсю ковали оружие для новой армии – в сталь добавлялась четверть серебра – и такой сплав – будь то в виде меча или наконечника стрелы – был смертелен для тварей из Леса. Гастон и его ближайшие рыцари из тех, что раньше сопровождали его в экспедициях в Лес, лично проверяли состав такой стали – здесь ошибаться было нельзя. Големы же готовили и такого же рода кольчуги, панцири, шлемы, маски и перчатки, делали защитные плащи. За считанные две недели Содружество изменилось до неузнаваемости, превратившись в сплошной воинский лагерь.
