– А потому я повелеваю тебе, Твое Святейшество, как король Авалона по праву рождения, совершить таинство коронации БЕЗ третьей клятвы!
Толстые щеки Первосвященника затряслись, он сделал несколько неуверенных шагов назад, прижимая к груди корону, как бы боясь, что у него её отберут силой, а свита Гастона возмущенно зароптала.
Но в этот момент вдруг корона сама выскользнула из рук Первосвященника и, взмыв в воздух, сама опустилась на голову Гастона и яркая вспышка озарила весь алтарь, а потом сверху откуда ни возьмись посыпались на его голову розовые лепестки, издававшие дивное благоухание под оглушающий звон фанфар, а народ в ужасе, уже не сдерживаемый стражей, валил толпами из собора…
Такой коронации ни Авалон, ни какое другое из 49 королевств-членов Содружества не помнили за все 100 тысяч лет Эры Порядка и Процветания… Корабль человеческой истории, сам того не замечая, вышел на новые, доселе неизведанные, рубежи…
– Левой! Левой! Раз! Два! Три! Левой! Левой! Раз! Два! Три! Левой! Левой! Левой!.. Напра-а-а-а-во, стой, раз! Два!..
Длинный строй одетых в бесцветные туники худеньких девочек-подростков с ещё непропорционально вытянутыми ручками и ножками и тонкими косичками звонко и практически одновременно притопнул по бетонному плацу подбитыми железом деревянными сандалиями и замер, не шелохнувшись, как змея перед броском. Со стороны могло показаться, что девочки даже и не дышат, хотя девочки перед маршем преодолели каждая по 10 миль пешего кросса и любой человек, мужчина, на их месте тяжело бы хрипел или сопел.
Но в том-то и дело, что стоявшие ровным строем худенькие девочки-подростки не были людьми. Об этом говорили, главным образом, прозрачные крылышки, росшие у них за спиной, но не только. Одинаковые золотистые, светящиеся даже во тьме волосы, полностью лишенные какой-либо растительности бело-розовые тела, необыкновенно тонкий и хрупкий скелет с полыми, как у птиц, костями, а также необыкновенная выносливость и всегда активная жизненная позиция в сочетание с несгибаемой силой воли – вот отличительные свойства расы Поднебесных – высшей расы Целестии, женская ипостась которой только с легкой руки человеков зовется 'феями'. Да, феи не были людьми, хотя внешне многим и похожи на людских девушек, но беда была тому несчастному мужчине, который бы вздумал повести себя с ними, как с земными девчонками! Одного движения феиного пальца хватит, чтобы убить человека, хотя они никогда и не прибегают к такой мере воздействия, чаще всего предпочитая усыплять и перевоспитывать (а точнее, перепрограммировать) дерзких приставал…
Длинная змея шеренги располагалась с правой стороны огромного плаца, у здания столовой, как и все здания Школы, построенного в виде правильного стеклянного, полностью прозрачного, прямоугольника розового цвета с ромбовидными многоугольниками окон-сот. Учебный отряд ?15 только что совершил утреннюю разминку и теперь стоял у столовой, в ожидании доклада от дежурных, накрывавших на стол в их секторе. И ждали – не шелохнувшись. В самом деле, один посторонний звук, один шепоток – и могла быть 'влетка'. Две воспитательницы – 'старшие сестры' – с нашивками 'ЖАЛА' на груди и на нарукавной повязке с бесстрастными лицами, вытянувшись по струнке зорко смотрели каждая за своей половиной шеренги с электрошоками наготове – белоснежными металлическими прутами, по заостренному концу которых угрожающе пробегали сине-зеленые искры. Все воспитанницы учебного отряда, усвоившие горькую науку жесточайшей дисциплины, стояли, не шевелясь, хотя у каждой из них от полутора часов 'разминки' урчало в животах – помимо кросса были занятия на гимнастических снарядах, виражи на крыльях – опасные и утомительные – и полоса препятствий…
Пока девочки стояли не шелохнувшись, можно было спокойно оглядеть окружающее пространство. Помимо прямоугольной столовой справа, здесь были и другие здания. Слева стоял 'Улей' или общежитие. Он был одного размера и величины со столовой – тридцать этажей, абсолютно такой же архитектуры. Перпендикулярно обоим зданиям стояло собственно здание Школы, тоже в тридцать этажей. Там располагались учебные классы. Напротив Школы стояло такое же здание с таким же количеством этажей, но в нем располагалась Библиотека, Лаборатория и Тренажерные залы – его называли 'Практикумом'. Плац представлял из себя ровную площадь из розового – мягкого и пористого – бетона. На стенах всех четырех зданий – прозрачных настолько, что можно было видеть, чем каждая конкретная фея там занимается –, а также на стойках по краям плаца было развешено множество ярких, красочных плакатов. На одних просто были лозунги, типа 'Сама погибай, а доверенный Создателем мир выручай!', 'Вместе мы все, порознь ничто!', 'Ты для Сообщества, а не Сообщество для тебя!'. На других были движущиеся изображения – волевые женские лица с золотистыми глазами, несгибаемым взглядом смотрящих куда-то вдаль или даже напрямую поражающие каких-то уродливых врагов, вроде чудовищ из Темного-Темного Леса. Но были и такие изображения, где феи изображались любовно гладящими ланей, зайчат, голубок с источающими любовь и тепло лицами. А были и комбинированные, где изображения сочетались с лозунгами. Вот, например, одна из фей сложила тонкие ручки на груди и устремила мечтательный взор на небо, томно полуприкрыв глаза, а внизу надпись: 'Создатель, я люблю Тебя!'. А вот и три феи в пурпурных туниках и золотых диадемах, держащихся за руки, и надпись: 'Единство Премудростей – Единство Сообщества' или другой вариант этого же плаката: 'В Единстве – наша Сила', 'В Единстве познается Любовь'. А вот и плакат с пепельноволосой Старшей Сестрой 'ЖАЛА' – она изображена в одиночку поражающая смертоносным лучом из своей волшебной палочки как мечом десятки ужасных монстров с лицом не выражающем ничего, кроме воли к победе и презрения к смерти – и надпись: 'Моя Верность – непоколебима!'. На другом плакате изображалась фея с двумя маленькими крылатыми девочками по обе стороны и бескрылым мальчиком на руках и надпись: 'Мои дети – мой долг перед Сообществом'. А вот и нечто похожее на творческий подход – плакат-аллегория: вся Целестия с маленькими человечками, зверьками и прочими обитателями покоится на руках колоссального размера феи с необыкновенно добрым и нежным лицом, по щекам которой ползут слезы умиления и надпись: 'Порядок и Процветание Целестии – наш Священный Долг!'.
Эти и многие другие надписи и изображения каждая стажерка видела по тысячи раз на дню (и это не считая того, что во время пробежек на 'разминках' эти и многие другие лозунги скандировались и пелись в виде специальных рифмованных речевок), а потому они въедались в память так крепко, что любая из девочек могла воспроизвести их даже если её разбудить в три часа ночи (что иногда практиковалось), ведь в этом четырехугольнике по большей части и проводила все тридцать лет обучения и воспитания любая юная фея от 7 до 37 лет от роду, пока, по окончании обучения, она не направлялась на предназначенное ей по результатам Совета Школы место для служения – зачастую пожизненного – Священным Принципам Порядка и Процветания…
…Наконец, стеклянная дверь сектора ?15 столовой бесшумно открылась и стройным печатным шагом две со стороны почти неотличимые девочки спустились по крыльцу и подошли к обоим воспитательницам и, встав по стойке смирно, ударили кулачком правой руки в грудь, а потом вытянули правые руки на всю длину в уставном салюте, символизировавшем полную самоотдачу воле старших сестер.
– Старшие Сестры, воля Сообщества исполнена! Задание по подготовке к завтраку успешно выполнено! – в один голос отчеканили обе стажерки. А потом, по знаку воспитательниц, они встали с краю шеренги, чтобы возглавить колонну, которая должна отправиться на завтрак. Чуть только они заняли свои места, как раздалась команда:
– Напра-а-а-а-аво! На завтрак – шаг-о-о-о-ом марш! – и вот уже бесцветная и безмолвная шеренга, ещё мгновение назад замершая, как мертвая змея, уже ожила и, громко печатая шаг, стала подниматься строевым шагом через стеклянный портал в сектор ?15, располагавшийся на 15-м этаже общей столовой, и рассаживаться на места, каждая – согласно своему номеру, вышитому на бесцветной тунике и выбитому на спинке казенного стула.
Внутри столовой все было предельно лаконично и скупо. Одинаковые розовые занавески, длинные розовые столы из искусственного дерева и стулья с номерами на спинках из того же материала,
